Когда кришнаит попадает в армию

Бойцов разогнал, мышь приказал на свободу выкинуть, веселье прекратил. Как же так, спрашиваю, Коля? Ну эти-то оболтусы – понятно, дети еще. Но ты! В Бхавад-Гите (это у них первоисточник) разве не написано, что мышей нельзя пытать полевым телефоном? Коля глазки потупил, но сострадания к зверушке я в них не разглядел.

Дальше – больше. Захожу как-то в пищеблок, а Коля, дневальный по столовой, забился в закуток какой-то и ложкой тушенку наворачивает из банки. Говяжью! В их религии корова – зверь священный и убиению с последующим поеданием не подлежит. Ни-ни.

Спрашиваю дедушек, как это Коля до такого состояния докатился? Они и поведали мне о своем изуверстве. Нет, Кришмана никто не обижал. Все было по согласию. Провели они с ним беседу, расспросили все о его религиозных традициях, и говорят: «Ну ты же понимаешь, что в служебное время ты мантрой своей заниматься не должен?» Он понимает. «Тогда, - говорят, - будем тебя поднимать за два часа до подъема, чтобы ты мог спокойно помолиться». Коля согласился. И вот, заботливые дедушки заводят будильник на 4 утра, будят Колю: иди, молись. Коля, чуть живой (все-таки первые месяцы службы с непривычки – не сахар), встает и заводит тихонько свое: Харе-харе, Рама-рама… Через неделю сломался. Дедушка его будит, а он:
- А можно я еще посплю?
- Об чем речь, Коля, спи, конечно! Тебе по уставу – восемь часов сна положено, - ехидно отвечает искуситель.

А как кончились молитвы, тут уже и остальное прорвало. И мясо кушать стал за обе щеки, и веселиться со всеми. Наказывать не за что дедов, махнул я рукой. Тем более, что службу Коля тащил исправно.

Тем временем СССР приказал долго жить. А солдаты-то в части со всех республик были призваны. Узбеки, казахи, таджики, украинцы… И как побежали они по домам. Каждую ночь. По одному редко – чаще в компании – двое, трое, а то и четверо. Ловить мы их и не пытались. Докладывали оперативному в штаб округа, посылали телеграмму на родину: типа, дезертировал такой-то, прошу задержать и вернуть. А через несколько дней из списков части вычеркивали. Никто, кстати, никогда из бывших республик нам никогда ответа не присылал. Недели за две все и разбежались. Осталось процентов 30 от исходного. Граждане России.

Так вот среди сбежавших оказался и Коля Кришман. Он же из Таджикистана призван был. Только как оказалось, он не домой поехал, а в город ушел, к братьям-кришнаитам. Вернулся на путь истинный. И с ними два года подвизался. Наши офицеры его пару раз видели на улицах в белом одеянии, счастливого. А спустя два года приходит нам телеграмма из Душанбе: мол, задержали вашего дезертира, забирайте. Видимо, Коля все-таки до матери доехал, а там уже национализм махровый. Своих-то они бы нипочем не выдали, а русского – пожалуйста.

Только наш командир не стал ничего предпринимать. Зачем, говорит, мне эта проблема? Тем более, что из списков части его уже давно вычеркнули. Сам сбежал, пусть сам и разбирается, вольному-воля, Кришна ему в помощь…