По-русски говорите

Со временем они появились, одетые в разношерстную военную форму, и начались радостные приветствия и рукопожатия. Поскольку никто из нас не говорил по-русски, а они не владели английским, разговоры ограничивались простыми фразами на примитивном немецком языке. Говорить на нем нам не нравилось, но все мы были счастливы. Мы осыпали их подарками (у них ничего не было) и радовались, что война подходит к концу. Из-за языковых трудностей празднование было довольно сдержанным. Даже делая общие фотографии, мы могли сказать друг другу очень немного, разве что «привет» и «рады вас видеть». Произнеся эти фразы раз пять-шесть, мы поняли, что идеи у нас иссякли.

Сразу после окончания войны я участвовал в перевозке бывших военнопленных и перемещенных лиц на родину. По выражениям лиц тех, кого мы перевозили, я понял, что советская власть не столь популярна, как утверждалось. Но мои наблюдения не имели никакого значения.

Затем я попал в военную администрацию и там завершил, наконец, свою воинскую службу.

Вернувшись в Америку, я воспользовался льготами очень щедрой программы для ветеранов, получил образование, степень магистра, и начал зарабатывать на жизнь в недавно сформированном Информационном агентстве США. Нам было поручено представлять миру Америку в ее истинном свете. Я верил в то, что делал, и работа мне нравилась.

В то время состоялось еще одно радостное событие. Я узнал, что кто-то в Чикаго создал американскую версию ассоциации ветеранов встречи на Эльбе, и что появилась возможность провести встречу в Москве. Нам сообщили, что советское правительство оплатит все наши расходы, за исключением проезда в Москву и обратно. В те дни такой билет в два конца был для меня слишком дорогим удовольствием, и я спросил местные СМИ, не нужен ли им корреспондент, чтобы написать о московской встрече отчет участника. Два издания проявили к этому интерес, и я был уверен, что моя поездка состоится. Передо мной засияли лучи славы: собственная статья с указанием моего имени плюс замечательные возможности, которые дает публикация первого материала. Как же мне повезло!

На меня дождем посыпались поздравления, но вместе с этим меня уведомили о том, что сотрудники Госдепартамента должны утвердить план поездки. Я радостно направился к сотруднику советского отдела в сопровождении одного из организаторов.

Этот сотрудник был крупным человеком и казался старше всех нас. Беседа оказалась поразительно короткой.

«Они будут вас шантажировать», — заявил он.

«Что?»

«Они будут вас шантажировать. Они организуют для вас встречи с женщинами-шпионками, которые устроят провокацию, соблазняя вас. Они сделают снимки. Покажут их вашим женам, и вам конец».

«Но я пока не женат».

«Очень жаль. Но шантажировать тебя будут все равно».

«Очень жаль? Вы хотите сказать, что я не поеду, потому что могу заняться любовью с женщиной?»

Я почувствовал, как наш куратор успокаивающе положил мне руку на плечо, и услышал его слова: «Спасибо, что уделили нам время». Беседа, которая должна была привести меня к славе, богатству и известности, не заняла и минуты.

Ошарашенный, я вернулся на работу. Это было мудрое решение, так как мне было не до разговоров. Там я услышал слова утешения, а потом меня довольно быстро вернули к текущим делам.

Год спустя местом встречи ветеранов стал Вашингтон, и я вызвался принимать и сопровождать гостей. Я по сей день не знаю, был ли на Эльбе тот русский, которого я сопровождал. Но это не имело никакого значения. Он был вежлив и дружелюбен, но отказывался идти туда, куда я его приглашал. А я не мог отвезти его туда, куда хотел попасть он. Это была довольно сухая и безрезультатная встреча.

Вскоре после этого я поехал на три года в командировку в Индию. Это стало началом моей дипломатической карьеры. Иногда я встречался с русскими на дипломатических приемах и коктейлях. Об этих встречах я иногда докладывал своему посольскому руководству, а иногда нет. Все зависело от продолжительности разговоров и от их значимости для текущих дел. В целом наши беседы проходили очень сдержанно, вежливо и, откровенно говоря, довольно скучно. Мы не хотели выдавать имевшуюся у нас информацию и всеми силами старались этого не делать.

Я вспоминаю эти эпизоды, потому что в последнее время очень много говорят о встрече с русскими. Дипломаты — это профессиональные ораторы. На переговорах они должны говорить. Ученые заявляют: «Публикуйся или погибнешь», называя это залогом успеха. Дипломаты, будучи профессиональными переговорщиками, должны либо договариваться в процессе переговоров, либо уходить в отставку. Важно знать, о чем говорят люди, но как и во всем, здесь есть свои пределы.

Да, в 1955 году я пожал руку лейтенанту российской армии. Если хотите, можете меня сдать. В конце концов, телевизионным СМИ надо чем-то заполнять свой круглосуточный эфир.

-------------------

Комментарии читателей

Arctic_Fox
Можете говорить о России что хотите, но как мне кажется, эта страна следующие несколько веков намерена остаться в целости и сохранности. В отличие от США, которые под руководством левых прогрессивистов сползают в новую гражданскую войну.

Ringolevio
Глубокое наблюдение. Россия не зациклена на мировом господстве, ей нужно только самосохранение. Это вполне разумно, если учесть, как она настрадалась во время двух серьезных вторжений. А вот США, в отличие от нее, помешались на самоуничтожении.

msher_1
В конце 60-х я провел 10 дней в Советском Союзе, приехав туда как турист из Парижа, где я в то время учился. Надо ли мне докладывать об этом, и кому? Похоже, сегодня «русскими связями» больше всех интересуется Джон Маккейн. У меня была связь с гидом из Интуриста.

Allston
А я учил русский в колледже. Так что я полностью скомпрометирован. Horrosho!

Ringolevio
А мой папа любил борщ. Не кажется ли вам, что это доказывает его подлые замыслы?

Seldon
Уважаемые г-н Маккейн и г-жа Клинтон!
Хочу проинформировать власти о том, что у актера Джея Лено в коллекции есть «Волга». Он вполне откровенно говорил об этом и даже сделал программу. А еще он кричал что-то по-русски из окна.
Ваш послушный слуга гражданин Селдон.