Скромный гений. Иннокентий Михайлович Смоктуновский. В День рождения

В 1941 году началась война, и глава семьи — Михаил Петрович — отправился на фронт. На Иннокентия же легли заботы о содержании родных. Юноше приходилось совмещать занятия в школе с учебой на курсах киномехаников. Несмотря на множество проблем, театр продолжал манить Смоктуновского, и он всеми правдами и неправдами старался выкраивать время, дабы посетить очередной спектакль. Денег на билеты у него, конечно, не было, и Иннокентий шел на всякие хитрости, вплоть до их подделки. А через некоторое время у него получилось устроиться в театр статистом.

Однако в театре Смоктуновский проработал недолго. В конце 1942 пришло известие о гибели отца, а уже в январе 1943 парня забрали в Киевское военное училище, перебравшееся в Ачинск. Не задержался Смоктуновский и там — в августе этого же года он был в срочном порядке отправлен рядовым на Курскую дугу на пополнение 75-ой гвардейской стрелковой дивизии. Впоследствии он принял участие в форсировании Днепра и боях за освобождение Киева. Вспоминая те годы, Иннокентий Михайлович говорил: «Не верьте тем, кто говорит, что на войне не страшно. Страшно всегда… Храбрость — это когда ты преодолеваешь животный ужас и идешь вперед». В ходе наступления на Киев воинская часть, в которую входил Смоктуновский, угодила в окружение, и в начале декабря после ожесточенного сражения под Житомиром Иннокентий Михайлович оказался в плену.

Будущий актер побывал в лагерях для военнопленных в Бердичеве, Шепетовке, Житомире. Он хорошо понимал, как мало у него шансов уцелеть в заключении, однако за малейшую попытку сбежать следовал немедленный расстрел. Иннокентий Михайлович признавался, что был и другой вариант: «Нам предлагали служить в РОА. Но такой вариант меня не устраивал». В другом интервью Смоктуновский говорил: «Страшны минуты перед сигналом к атаке, но самое ужасное — это плен, чувство, что жизнь твоя тебе не принадлежит. Любой фашист мог подойти, приставить к затылку пистолет и все…». Шанс сбежать представился Смоктуновскому спустя месяц. Его ближайшая подруга Римма Маркова рассказывала: «Когда их конвоировали, у Иннокентия стало плохо с желудком. Ему разрешили выйти из строя. До конца жизни Смоктуновский с благодарностью вспоминал солдата, жестом показавшего ему сидеть под мостом и смазавшего следы на снегу». Почти сутки Иннокентий Михайлович находился в сугробе, а после несколько недель бродил по лесам и прятался от немцев. Шатаясь от голода, он брел сквозь чащи, пока, в конце концов, не вышел к деревне Дмитровке. Здесь умирающего от истощения бойца подобрали местные жители. С их стороны это был крайне рискованный поступок — за укрывательство советских военнопленных немцы расстреливали всех жителей дома. Впоследствии Смоктуновский вспоминал: «Разве могу я забыть семью Шевчуков, после побега укрывавших меня. Эти душевные, дорогие люди приезжают к нам, и мы их всегда радушно принимаем».

У Шевчуков Иннокентий Михайлович, набираясь сил, прожил больше месяца, и в феврале 1944 влился в партизанский отряд Каменец-Подольского соединения. Объединение партизанского отряда с частями Красной армии произошло в мае 1944. После этого Смоктуновский продолжил службу уже в звании младшего сержанта, командуя отделением роты автоматчиков 641-го гвардейского стрелкового полка 75-ой гвардейской дивизии. Он принял участие в освобождении Варшавы, а в январе 1945 за то, что в сражении в районе села Лорцен его бойцы одними из первых ворвались в траншеи противника, Иннокентий Михайлович был удостоен второй медали «За отвагу». Первую медаль он получил еще в 1943. К слову, вручена она ему была только сорок девять лет спустя на сцене МХАТа после спектакля «Кабала святош». Войну Смоктуновский закончил в немецком городе Гревесмюлене. Удивительно, что за все годы сражений Иннокентий Михайлович не получил ни одного ранения. Сам он говорил по этому поводу: «Честное слово, сам удивляюсь — дрался в окружении, стоял под дулами автоматов, бежал из плена. А ранен вот не был. Правда, землей при бомбежке меня однажды засыпало — так, что наружу одни ботинки торчали…».

После этого Иннокентий Михайлович принял решение отправиться в Норильск. Впоследствии Смоктуновский пояснял: «На деле я податься никуда не мог — по распоряжению о паспортном режиме мне, как бывшему военнопленному, было запрещено проживать в тридцати девяти городах Советского Союза. Меня и в Красноярск пустили лишь потому, что я родом оттуда». В это же время он сменил свою настоящую фамилию Смоктунович на более благозвучную Смоктуновский. В Норильске Иннокентий Михайлович устроился в состав Второго Заполярного театра музыкальной комедии и драмы. В театре было много новых постановок, и молодой актер оказался задействован сразу в нескольких спектаклях. Именно в этом месте Смоктуновский прошел профессиональную актерскую школу, а десять премьер в год помогли ему жестко и быстро адаптироваться к условиям сцены. В труппе работали многие замечательные актеры, а самым близким другом Иннокентия Михайловича стал Георгий Жженов.