Снятая с рейса за дебош жена Аршавина назвалась майором ФСБ

Как же вы, "колосажатели/сжигатели/расстрельщики", достали в комментах.

А что с ней еще делать, премию выписать?

Нет-нет, всё правильно - казнить надо, и жестоким образом!
Притча специально для таких:
Ваши документы, пожалуйста.
Слегка насторожившись, Паша достал паспорт и вручил мордастому полицейскому. Тот заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул и, не возвращая документ, развернулся и пошел, бросив через плечо:
Пройдемте, Павел Евгеньевич.
Что?.. В чем дело? на секунду оторопевший парень в три прыжка догнал блюстителя порядка, вы меня в чем то подозреваете?
Пока нет, загадочно улыбнулся тот, пройдемте, вам начальник все объяснит.
Идти пришлось недалеко свернув за угол дома, полицейский спустился в подвал. С некоторой опаской последовал за ним и Паша.
Они оказались в небольшой комнате, где их уже ждали двое молодой крепкий парень в военной форме и худощавый мужчина средних лет в гражданском костюме.
Павел Синькин, объявил полицейский.

Та ак, гражданский полистал страницы в своей папочке, Павел Синькин, зарегистрированный на Х форуме под псевдонимом Одинокий Волк. Четырнадцатого апреля вы написали в теме, посвященной отстрелу бездомных собак, пользователю, зарегистрированному под псевдонимом Сталкер, цитирую: "да тебя самого пристрелить надо". Все верно?

Н наверное, Паше происходящее нравилось все меньше и меньше. Во первых, он не понимал, что происходит. А во вторых, полицейский остался у него за спиной, и туда же ужом скользнул военный, я точно не помню... много всего было...
Хорошо, гражданский захлопнул папочку и открыл дверь в смежную комнату, сюда, пожалуйста.
Паша зашел и обомлел. Перед ним на стуле сидел связанный человек. Человек дергался, глаза бешено вращались, а из под кляпа доносилось отчаянное мычание.
Вот это и есть Сталкер, в миру известный как Леонид Стрижиков, пояснил гражданский, ну да это неважно. Дима, давай.

Паша дернулся было назад, но уперся в военного. А полицейский тем временем запер дверь на ключ, вернулся и протянул Паше пистолет. Рукоятью вперед. Маленький пистолет с большим глушителем.
Патрон в стволе, снят с предохранителя, осталось только нажать на спуск, пояснил он.
Да вы что?! взвизгнул Паша, отдергивая руки, совсем охренели? Что здесь происходит?!!
Ты говорил, что его надо убить, процедил гражданский холодно, так возьми пистолет и убей.
Связанный замычал еще громче и отчаянно замотал головой.
Вы что? прохрипел Паша, вы... вы что? Это же образно... это... ме... метафорически!
Никаких метафор не было, отчеканил гражданский, было прямое утверждение, что надо убить. А теперь пришло время подкрепить слова делом. Убей его! Сейчас же.
Паша услышал за спиной щелчок и обернулся. Это был второй пистолет, его держал военный и он смотрел прямо Паше в лоб.
Сейчас же, повторил мужчина.

Стуча зубами, Паша протянул дрожащую руку и взял пистолет полицейского. Повернулся к стулу и начал поднимать оружие. Связанный уже не дергался, а только крупно дрожал.
Лучше в сердце стреляй, внезапно подсказал военный, а то в голову больно грязно будет.
Вова, ну что ты, покачал головой полицейский, ты посмотри на него разве он в сердце попадет? Не беспокойся, парень, стреляй в голову мы потом приберем.

Связанный сделал под собой лужу. Паше нестерпимо захотелось сделать то же самое. Он попытался прицелиться, но рука дрожала так что мушка плясала перед глазами, а палец на спусковом крючке, казалось, превратился в деревянный.
Ну же, стреляй! подбодрил полицейский.
Стреляй, приказал гражданский.
Стреляй, сказал и военный. Он сделал несколько шагов в сторону и теперь стоял сбоку, стреляй... или балабол?
На этих словах дуло его пистолета чуть опустилось.
И Паша ухватился за это слово как за соломинку.
Я... нет! Я балабол! Да, я балабол! Только не надо! Не надо стрелять!
Хорошо, сухо улыбнулся гражданский. Пистолет тут же исчез у Паши из рук, а вместо него появилась папочка с чистым листом бумаги и ручка.
Пиши: я, Павел Синькин ака Одинокий Волк, чистосердечно признаю, что являюсь балаболом, не отвечающим за свои слова. Число. Подпись. Порядочек.

Военный взял подписанный листок из Пашиных рук и подшил в толстую папку на столе, стоявшем в углу. Полицейский тем временем развязывал Сталкера. Гражданский полистал свою папочку и нахмурился.
Леонид Викторович, вы свободны... А к вам, Павел Евгеньевич, еще один вопрос. Одиннадцатого апреля пользователь, зарегистрированный под псевдонимом Сухое Дерево, в теме, посвященной запрету абортов, написал вам, цитирую: "таких как ты надо убивать"...

Паша почувствовал, как его хватают сильные руки и тащат к освободившемуся стулу.
Не на а адо! взвыл он.
Да не ссы, подмигнул полицейский, вряд ли оно... то есть он... или она, не знаю... вряд ли, в общем, сможет тебя пристрелить.
А а вдруг сможет?! проскулил Паша.
Хм м, в принципе может так случиться так что и сможет, задумчиво сказал полицейский, вставляя в рот Паши кляп. Но затем просветлел лицом и хлопнул того по плечу.
Что ж, тогда будешь первый нах!
И ободряюще улыбнулся.