От яйца: самая уродливая Ferrari всех времен

Строго говоря, к появлению L'Uovo, или в переводе с итальянского «Яйцо» (а какие еще ассоциации могут прийти в голову при взгляде на это дизайнерское безобразие?) компания Ferrari имеет столько же отношения, сколько и четверка братьев Марцотто. Витторио, Джанино, Паоло и Умберто были наследниками огромной текстильной империи, существовавшей на итальянской земле более века, и, само собой, в средствах стеснены не были.

Двое из семейки – Джанино и Умберто – предпочитали тратить семейные деньги на автомобильные гонки, фанатичными поклонниками которых являлись. И сам Энцо Феррари говорил про старшего, что тот мог бы стать весьма достойным профессиональным пилотом. Если бы, как водится, уделял повышению своей квалификации должное количество времени. К слову, на счету Джанино – две победы в гонке Mille Miglia, что встречается отнюдь не часто: подобным достижением украшена, к примеру, биография знаменитого Тацио Нуволари. Причем первую он одержал всего в 22-летнем возрасте, став попутно еще и самым молодым лидером гонки на тот момент ее истории.

Поговаривают, впрочем, что синьор Энцо предпочитал говорить о Джанино Марцотто скорее в уничижительном тоне, так как несколько его недолюбливал. Это не помешало семье ткачей держать в гараже до 20 Ferrari единовременно: Марцотто не только удерживали молодую компанию из Маранелло на плаву, регулярно покупая ее спорткары, но и активно, как бы сейчас сказали, пиарили итальянскую марку на гоночных трассах.

Машина, которой предстояло стать «Яйцом», появилась на свет 2 февраля 1950 года как Ferrari 166 MM с кузовом Touring Barchetta и практически сразу попала в руки братьев Марцотто. Умберто, руководитель семейной команды Scuderia Marzotto, уже 2 апреля вывел новинку на старт гонки «Тарга Флорио», однако проблемы со сцеплением не позволили ему финишировать. Следующий заезд – 23 апреля, гонка «Милле Милья» – оказался судьбоносным: Умберто вдрызг расколошматил свежеприобретенный спорткар. Машину вернули на завод для восстановления, которое завершилось в июле 1950 года и обошлось братьям в кругленькую сумму.

Правда, практически заново пересобрав шасси, работяги из Маранелло и не подумали восстановить кузов. В то время считалось вполне нормальным, что строительством кузовов занимаются сторонние конторы. Но у Марцотто к тому времени созрела гениальная в своей простоте идея: разработать кузов для многострадального спорткара собственными силами. И, естественно, сделать его максимально практичным – братья все еще собирались выигрывать гонки.

Дело в том, что Энцо Феррари (как это частенько бывало) весьма вспыльчиво отреагировал на предложение Джанино Марцотто кое-что улучшить в восстанавливаемой баркетте. Поэтому братья призвали на помощь Франко Реджиани, известного итальянского скульптора, попробовать свои силы в промышленном дизайне и создать что-то совершенное с точки зрения аэродинамики. Воплощать идеи Франко в жизнь предстояло ателье Carrozzeria Fontana из Падуи. И этот триумвират смог-таки посрамить и Феррари, и видных итальянских кузовщиков.

Реджиани по наводке Джанино Марцотто в творчестве своем вдохновлялся образами самолетов – именно поэтому у спорткара практически круглый «фюзеляж» с огромным отверстием посредине и очень низкий «кокпит». Нужно понимать, что «аэродинамика» в середине прошлого века существовала по большому счету лишь в воображении дизайнеров, которые интуитивно нащупывали пути к оптимально обтекаемым формам. А вот специалистам по железу удалось сделать практически невозможное. Экономя везде, где только можно, они смогли сделать будущее «Яйцо» впечатляюще легким: по некоторым данным, спорткар от Carrozeria Fontana получился на центнер легче считавшегося тогда эталоном спайдера от Carrozzeria Touring на той же платформе. В общем, классический гоночный рецепт – аэродинамика и легкость. И именно на этом этапе спорткар получает ласковое прозвище L’Uovo – «Яйцо».

Марцотто, видимо, действительно были слегка не от мира сего, так как не только не засунули создание Реджиани в самый дальний и пыльный угол гаража, но протащили спорткар по завиднейшим гонкам тогдашней Италии. Естественно, с самими собою за рулем. Но как минимум одного из братьев – Джанино – вполне можно заподозрить в очень тонком расчете. Каждый свой заезд он использовал для продвижения продукции своей фабрики, к примеру, выходя на старт то в роскошном свитере, то в двубортном костюме марки Marzotto. И вполне естественно с его стороны было предположить, что такой необычный спорткар привлечет дополнительное внимание и к семейному бренду.

Дебютировало «Яйцо» в едва-едва законченном виде на Giro di Sicilia и долгое время удерживало лидерство, пока посыпавшиеся шестерни дифференциала не заставили Джанино сойти с трассы. История повторилась на Mille Miglia того же, 1951 года – стабильное лидерство и технический сход (в хвосте экстравагантного спорткара плелись между тем и Ferrari заводской команды с 4,1-литровыми моторами), на этот раз из-за проблем с шинами Pirelli. Тем не менее, семья гонщиков не опускала рук, и после ряда усовершенствований «Яйцо» под управлением Джанино одерживает первую победу – на гонке Giro della Toscana. Затем были очередная попытка покорить Mille Miglia (и очередной технический сход), ряд побед в менее масштабных гонках и 4 место в общем зачете в Avus Grand Prix. Сентябрь 1952 года, последний заезд в недлинной гоночной биографии самого экстравагантного Ferrari на планете. Его создатель, Джанино Марцотто, променял купе на ту самую 4,1-литровую Ferrari 340 America, на которой и выиграл вторую в своей жизни «Милле Милья».

А «Яйцо» отправилось в Мексику – итальянцы хотели попробовать свои силы в легендарной Carrera Panamericana. По ряду причин у них ничего не вышло, и, вернувшись на родину, свое нелюбимое детище братья оставили в Мексике, после чего «Яйцо» в прямом смысле пошло по рукам. Сменив множество владельцев, как понимающих, так и не очень, купе осело в Италии и три десятка лет провело в одном и том же гараже, изредка выезжая на исторические променады, юбилейные вечеринки дома Марцотто и иногда показываясь в заводском музее Ferrari. Тем не менее, не так давно – летом нынешнего года – «Яйцо» все же появилось на аукционе автомобильных редкостей, устроенном Sotheby's в калифорнийском Пеббл Бич. И что бы вы думали? Очередной, так сказать, технический сход: аукционисты планировали выручить за уникальный Ferrari от 5 до 7 млн долларов, но продать купе пришлось ниже нижнего предела. Больше 4,5 млн за уникальное, невыносимо элегантное в своем безобразии изделие никто не дал.