«Сражаются до последнего»: солдаты вермахта о Красной армии

Нет, немцы сильно не заблуждались насчёт вооружения Красной армии. За день до начала войны с СССР побывавший на инструктаже немецкий танкист Альберт Шмидт написал в своём дневнике:

«Русский солдат жесток <…> Вооружение у русских хорошее и сражаются они до последнего. Командование плохое».

Насколько же изменилось мнение солдат вермахта о советских войсках после начала войны? Ответ на этот вопрос — в записях допросов немцев, взятых в плен во время боёв под городом Жиздрой в феврале–марте 1943 года.

(На фото: Тяжёлый танк КВ-1, подбитый недалеко от Жиздры)

В операции задействовали свыше 300 танков, треть из которых были английскими и американскими «иномарками». Несмотря на это, на немцев наши машины особого впечатления не произвели.

«Недостаток действий наших танков, по мнению пленных, следующий: продвигаются медленно, иногда на несколько минут останавливаются на поле боя и представляют собой хорошие мишени».

Куда больше страха у вражеских солдат вызывала советская артиллерия.

(На фото: Противотанковая артиллерия на огневой позиции под Брянском)

От орудийного огня немцев не спасали даже окопы:

«Осколки снарядов имеют хорошее поражающее действие / в 20 м. от стрелкового окопа разорвался снаряд; несмотря на то, что солдаты лежали на дне и окоп был защищен снежным валом, 2 человека из 5 были ранены. Осколки снарядов большого размера и вызывают тяжёлое ранение».

А 8 марта 1943 года от огня советских пушек 8-я рота просто разбежалась. Её собирали в течение трёх дней. Четверых немецких солдат расстреляли за дезертирство.

Такую же мощь советского «бога войны» пленные отметили и на момент немецкого контрнаступления 19 марта, когда части вермахта хотели отбить потерянные позиции.

Со слов того же Вилли Штудента записали:

«19.3.43 г. в 3.40 немецкая артиллерия начала артподготовку 45 батареями, продолжавшуюся 40 минут. Сейчас же открыла ответный огонь артиллерия русских и вынудила немецкую артиллерию ослабить огонь. В течение всей атаки немцы находились под непрерывным огнём русской артиллерии».

А его сослуживец Иоганн Вайтс говорил, что советские пушки сорвали атаку их батальона и 12 «панцеров»:

«2-й батальон/ 590 пп и танки попали под артобстрел русских, при этом прямыми попаданиями были выведены 4 танка; после этого из люка танка высунулся какой-то майор и обращаясь к командиру 8 роты сказал: «Я отвожу свои танки в лес до прекращения артобстрела, так как не могу рисковать последними машинами».

Пленные были едины во мнении — советская артиллерия сильнее немецкой.

(На фото: Атака советской пехоты под Сталинградом)

А вот советским пехотинцам фрицы поставили твёрдый «неуд»:

«Русская пехота плохо обучена — наступает медленно, идёт в рост не сгибаясь и не используя прикрытия; пересекает гребень холма вместо того, чтобы двигаться по скатам. Главный её недостаток — почти не ведёт огня из винтовок, автоматов».

Отдельно они отмечали следующие недостатки:

«Пехота вводится в бой слишком тесными рядами, не применяется достаточно к местности и плохо использует укрытия, поэтому имеет большие потери от огня немецких пулемётов.

Пехота при приближении должна использовать промежутки в огне противника /огневые паузы/ для перебежек. Если бы пехота русских действовала также, как артиллерия и миномёты, то немцы не смогли бы удержать свою линию обороны <…>».

Здесь с неприятелем можно согласиться. Такие проблемы действительно были.

Вот только в плен этих солдат взяла именно советская пехота.

В целом же знать мнение противника было интересно и полезно. Оно давало ответы на вопрос, почему Красная армия начала побеждать не сразу. Сначала советским силам пришлось избавиться от разных «детских болезней» и выучить горькие уроки, преподнесённые вермахтом.

Но русские оказались хорошими учениками, совершенствуя своё искусство войны. Поэтому спустя некоторое время немцам пришлось опасаться не только советской артиллерии, но и стремительных танковых прорывов. И даже наступления пехоты.

ВЛАДИМИР НАГИРНЯК