Новости из Даурского заповедника

Смотришь с окрестных скал на кордон и задаешься вопросом – почему же Даша ни разу не проведала свой последний родительский дом? Вот он, внизу, рядом. Но нет, это человеку рядом. Маленькому манулу, отчаянно продравшемуся сквозь густую траву к ближайшим скалам, испытавшему страх и сильнейшую усталость, возвращаться ой как далеко. Отдохнула, успокоилась, поохотилась и первые тревоги ушли. С рождения смелая, отчаянная и самостоятельная, Даша легко освоилась с одиночеством. Это по-манульи. Снизу доносятся родные голоса? Далеко идти. Да и зачем. Здесь тоже неплохо.
Остается устойчивое чувство, что Даша где-то рядом. Тот манул, снятый со спины, очень похож. А вот еще. С противоположной стороны на небольшом останце. Нечеткое изображение, но по виду – молодой. Оба места чуть более километра от кордона и с обоих он виден как на ладони. Дарья, если это ты, то хоть сфотографируйся как тебя учили.

Опять ненадолго выпал снег. Полдня массированный поиск следов, сбор образцов. Нашли следы жизнедеятельности семи манулов, собрали экскременты, как минимум, от пяти. По следам двух кошек нарисовали их суточный путь, обозначивший некоторые из основных убежищ. Ближе к вечеру солнце уже почти съело снег на южных и западных склонах, остановив наш поиск. Мало, но мы довольны – есть приличный задел в самом начале зимы. По итогам дня переставили часть фотоловушек, сосредоточив их внимание на некрупных особях. Проверка снимков за предшествующую неделю дала еще несколько фотографий манулов. К сожалению, не четких и в темное время. По-видимому, вновь сфотографировался манул, ранее показавший только спину. Очень похоже, что это самка. Круглая, приготовившаяся зимовать...

Все-таки, снег – большое подспорье в нашем деле. Идешь по свежей следовой дорожке зверя и читаешь оставленное им жизнеописание. Манулы ходят очень мало. Если все благополучно с кормами, то в среднем не более полутора километров в сутки. Некоторые в непогоду могут показаться из убежища только по нужде, а то и вовсе не выходят.
Из двух прослеженных нами следовых дорожек ни одна не удалялась далеко от скал. В первом случае манул использовал три малых скальных останца, расположенных недалеко друг от друга по невысокому гребню сопки. Две скалки имеют надежные теплые убежища-спальни. Кот прошел все три останца и дважды отошел на 40-60 метров в сторону, поохотиться на пищуху. Второй живет в небольшой пади, склоны которой обрамляют несколько больших и множество малых скал и каменных глыб. За сутки этот зверь плотно облазил склон, все ниши и дырки, но так и не вышел за пределы небольшого скалистого участка. Ему хватает пищи и здесь: среди камней и редких кустов еще много пищух. Нет надобности покидать защищенную от холодного ветра падь.
Все-таки, снег принес и более яркую удачу. Во время тропления третьего свежего следа удалось настичь самку манула. Обнаружив преследование, она заскочила в ненадежный разлом ближайшего останца, а затем в кустики караганы. Придется показаться нам. Нет. Не Даша. Видимо, на год взрослее, но не крупная. Все же к портрету приложим и образец на генетику. Пригодится…

Вспоминая про Шаманку, которая успешно вырастила и второй выводок, нельзя не рассказать про других манулов, живших рядом с ней. Недалеко, на заброшенном полевом стане вырастили котят одновременно четыре самки. 180-я родила котят в комбайне, там их и растила, периодически перетаскивая или переводя в такие же соседние груды железа. Надо сказать, что подобное логово очень надежное.

В нем столько ниш и потайных мест, что никакой хищник не доберется до детенышей. С другой стороны, маме достаются большие хлопоты, когда еще неразумные чада начинают расползаться и застревать в разных дырках. Часами приходится перетаскивать их с места на место. Еще ведь и охотиться надо, и наблюдать за окрестностями. В общем, спать некогда. Забавно было наблюдать как манулята резвились на комбайне, все больше взрослея. Вот уже и места на полевом стане недостаточно, пора мамке выводить выводок в поле, приучать к самостоятельной жизни.

Еще не понимая, что беззаботное детство остается в прошлом, навсегда покидающие надежный комбайн котята все еще продолжали резвиться…

Недалеко от комбайнов в лежащей на земле трубе родила трех котят еще одна самка – 23-я. Убежище хоть и надежное, но некомфортное. С наступлением июньской жары труба днем раскалялась на солнце и все больше угрожала жизни манулят. К счастью, мать вовремя догадалась перенести их под соседний деревянный сарай.

Так, среди металлолома и полуразрушенных построек брошенного полевого стана манулихи успешно растили свое потомство. В течение года и самцы, и самки находили здесь убежища. Одного из самцов, особенно часто посещавшего стан, даже прозвали Комбайнер.

Манулий город существовал несколько лет, потом очень быстро корма не стало. Под напором расплодившихся хищников, далеко не только манулов, численность пищух и песчанок быстро пошла на убыль. Если в кормные годы в выводках было 4–6 котят, то тут только 1–3. И этих выкормить трудно. Настали трудные времена.

Конечно, при недостатке убежищ манулы для выращивания потомства используют все, что возможно. Хорошо, если есть скалы, покрытые кустарниками и каменными осыпями овраги. В таких местах всегда найдется удобная ниша. Если же ничего подходящего нет, то остаются только старые, никем не занятые норы. Такие есть всегда, особенно в местах, где испокон веку живут монгольские сурки или, как их еще называют – тарбаганы. Они славные строители. Многие хищники тоже не ленятся трудиться. Вблизи водоемов роет свои городища барсук, в низких равнинных степях – корсак, ну а лисица – повсеместно. Манул же, как и другие кошки, лодырь. Сам ничего не роет, но с охотой использует чужое. До тех пор, пока есть чем поживиться.
В степи все очень переменчиво. То она полна жизни – повсюду свистят пищухи и полевки Брандта, сидят на земле или парят в воздухе мохноногие курганники и другие пернатые хищники, высматривая свою жертву, то друг «вымирает». Ни свиста, ни писка – одни травы колышутся на ветру. Тут никакие убежища не помогут. Такие голодные «пустыни» опасны для мясоедов, особенно в канун зимы. Вот и наш «манулий город» - старый полевой стан, а также весь мыс, выкормивший за несколько лет не одну сотню манулов, вдруг опустел. Некоторые погибли, как 003, нарвавшийся на хозяина в барсучьей норе, но большинство ушли в поисках удачи. Исчезли почти три десятка меченных манулов – все, кого мы знали и как могли оберегали. Не известна судьба и Шаманки...

Что же происходит на Адон-Челоне? Фотоловушки продолжают фиксировать разных животных. Почему-то удачней получаются те, кого не ищешь. Вот, например, эти лисицы.

Мороз крепчает, но снега все еще почти нет. Лежит немного пятнами в затененных местах или застывшими надувами. Проку от такого мало – манул не проваливается. Даже один след редко удается увидеть. Вся надежда пока на фотоловушки…

День стал короткий. Манулы тоже попадаются, но чаще в темноте или в сумерках. Хорошие снимки, поэтому, не получаются. Один, второй, третий… Они прекрасно видят фотоловушки – при первой встрече пялятся в этот единственный стеклянный глаз, а потом привыкают и, или стараются пройти чуть дальше, или пробежать быстрее. Но нам то нужны их пятна на морде, полосы на боках и хвосте. Среди тех, кто их четко продемонстрировал пока Дарьи нет. Чаще же нам достаются два горящих огонька. Они у всех одинаковые.

Фотоловушки молчат. Сильный пронизывающий ветер заставил попрятаться манулов в укрытия. Уже два дня они не хотят показывать нос наружу. Зима предстоит долгая, поэтому нужно беречь энергию. Еще не раз и не два придется сидеть подолгу в тепле, но голодным – так надежней. На эти случаи жир и нужен.

Пока же вспомним о Даше, которая тоже где-то прячется. Вот такой календарь с ее фотографией выпустил Даурский заповедник. Молодая Дарья со сдержанным юношеским азартом по-кошачьи плавно подкрадывается к своей жертве. Не великолепна ли эта молодая хищница?

А вот и любитель селфи. Не в резкости, но мы и этому портрету рады. К тому же, похож на Дашу, хоть и не она. Не боится, любопытствует. Вероятно, самка. Скалка возле которой, сделана фотография, примечательна тем, что она крайняя в скальном массиве. Словно остановка для любого манула, спускающегося в соседние низкие ложбины, а затем возвращающегося обратно. Генетические тесты покажут сколько тут бывает разных особей.

Хорошие кадры – редкость. Манулы, в большинстве своем, не любят фотографироваться. Обойдут или быстро проскочат посторонний предмет. Фотоловушки неуклюжи даже, казалось бы, для такого небыстрого зверя. Да и мало их. Как бы там ни было, факты и улики копятся. Большинство фотографий в темное время суток. С этим ничего не поделаешь – ночь намного длиннее дня

Нередко лишь хвосты, бока, морды, светящиеся глаза. Вроде немного, но и этого достаточно, чтобы понять, что это манул, а не лиса. По фотоснимкам мы засекаем – живет или не живет здесь манул, в какие часы бодрствует. Некоторых уже узнаем в лицо.
А что же Даша?...

Очень похоже, что Даша нашлась. Пока хитрит, не хочет позировать перед фотоловушками. Обходит их или проносится мимо. И совсем одичала – не выходит из укрытия на зов.
Мы получили несколько фотографий, на которых видны лишь некоторые ее индивидуальные черты – кольца на хвосте и примечательная, в виде зигзага, полоса на левом боку.
На фотографиях нет никаких полос и пятен, исключающих их принадлежность Дарье.

Мы, к тому же, уверены, что это самка – оставила характерные отпечатки, когда на снегу ходила по-маленькому. Общие черты, размер отпечатка лап, резвость – подсказывают, что самка молодая.

Итак, чтобы предположение превратилось в уверенность осталось взглянуть в лицо. Нужен портрет с видимыми пятнами на лбу. Участок, занятый претенденткой на нашу воспитанницу, начинается у ближайших к кордону скал. Самочка точно использует две рядом расположенные группы скал, но регулярно уходит на несколько дней куда-то дальше, видать основала свой индивидуальный участок полностью. В этом же месте бывает еще один манул.

Ну что же. Мы не будем суетиться и нарушать план исследования всей группировки манулов на Адон-Челоне. Не станем раньше времени ломать схему расположения фотоловушек. Тем более, что нам помогли коллеги и теперь количество фотокамер возросло вдвое.
Даша, мы идем по пятам и почти ухватили тебя за хвост.