У чёрта на куличках: как русские открыли и завоевали Камчатку
Источник:
В истории покорения территорий на востоке много белых пятен. Точная дата и имя русского человека, который первым ступил на Камчатку, неизвестны. Есть только предположения — самое раннее отсылает к 1648 году. Десятилетие спустя полуостров посетил казак Иван Камчатый — именно он подарил Камчатке её современное название.
Но настоящее освоение новых земель началось значительно позже. Исходной точкой стал Анадырский острог — он находился буквально под боком (по сибирским, конечно, меркам) у Камчатки.
Источник:
(Анадырский острог на карте Ивана Львова — одного из приказчиков острога в 1710–1714 годах)
Первый более-менее серьёзный поход предприняли в 1683 году; в последующее десятилетие русские приходили на Камчатку три раза, занимаясь привычным для себя делом — обложением ясаком (пушной данью) и его сбором. Но в 1693 году в Анадырском остроге, видимо, разгребли более насущные дела и решили, что пришла пора снимать с Камчатки не только сливки, но и всё остальное.
Для начала следовало всё основательно разведать. За дело взялся опытный первопроходец — Лука Старицын, также известный по прозвищу Морозко. К делу он подошёл творчески — передвигался с совсем небольшим отрядом, переодетым под проживающих рядом коряков. Это позволило спокойно собрать сведения. Правда, по ним выходило, что вокруг живёт слишком уж много туземцев — и те довольно неплохо организованы и вооружены.
Стало ясно — пора возвращаться. Овладение Камчаткой потребует более серьёзных усилий.
Камчатский Ермак
Морозко совершил ещё несколько походов с силами покрупнее: на пике — более полусотни казаков и союзников-юкагиров. Завоевать кого-нибудь с этим было нельзя, но облагать ясаком, получая драгоценную пушнину — можно. Последняя — особенно когда речь шла о редкой и ужасно дорогой чернобурой лисе — была очень сильным аргументом для Владимира Атласова, анадырского приказчика.
Александр Пушкин дал Атласову говорящее прозвище: Камчатский Ермак.
Причём за дело — уж больно похожими были результаты деятельности. Как и Ермак, Атласов возглавил первый по-настоящему серьёзный поход в непокорённый регион, так же пытался взять его под контроль — и так же погиб в процессе. Это дело завершили другие, но «нажал на спуск» именно он.
Сам Атласов был фигурой лихой и противоречивой, хотя и, по меркам сибирских конкистадоров, довольно вменяемой. До Анадыря и Камчатки, в уже более-менее обжитом и «цивилизованном» Якутске его назначили кем-то вроде помощника шерифа — надо было везде ездить и разбираться с нелегальными самогонщиками и туземцами, которые плохо платили дань.
Тут Атласов переусердствовал с битьём морд и в итоге наколлекционировал на себя столько челобитных, что слетел с должности и даже был бит батогами. Но потом попал на Анадырь и дослужился до приказчика.
Правда, в истории влипать не перестал — уже позже, возвращаясь на Камчатку из Москвы (после первого «большого похода») в 1701 году, он попал в якутскую тюрьму за грабёж купеческого каравана на Ангаре. Причём, как часто бывает, так и неясно, «а был ли мальчик». По версии Атласова, он якобы наткнулся на товары погибшего купца и взял только немного и под расписку.
Как бы то ни было, отбыв пятилетний срок, наш герой вновь отправился приказчиком на Камчатку.
Ходим по-большому
Впрочем, драма с купцом была позже. А пока что Атласов собрал большое, по местным меркам, войско — 124 человека. Оно было во много раз сильнее полусотни Морозко — среди людей приказчика союзники-юкагиры составляли лишь половину, в то время как у Луки русских было всего 15 человек. Позже обилие казаков в войске ещё сыграло свою роль и спасло Атласова от разгрома.
Поход стартовал в начале 1697 года. Разделив силы надвое, Атласов пустил отряды по побережьям, разумно полагая, что бо́льшая часть туземцев — а значит, и ясака — находится именно там. Однако его несколько подвели излишняя решительность, манера рубить сплеча и, будем прямы, некоторая грубость.
Источник:
(Владимир Атласов)
Невзирая на то, что половину войска составляли лояльные (пока что) туземцы, он не утруждал себя дипломатическими тонкостями и обращался с ними весьма своевольно. Не исключая мордобоев и унижений за косяки.
В результате в отряде Атласова эти самые юкагиры и взбунтовались. Напали, выбрав удачное время, — и довольно результативно. Убитых у русских было всего шестеро, зато раненых — хоть в возы грузи. Поэтому тут же разгромить восставших не вышло — пришлось обороняться, посылать гонцов ко второму отряду и ждать помощи. Как только она прибыла, мятежные юкагиры тут же удрали. Правда, не все — некоторые остались, запросив пощады.
Атласов проявил редкостную сдержанность и ограничился всего лишь порциями палочных ударов.
Большая локация — и квесты интересные
Оставшись на Камчатке всего с восемью десятками людей, Атласов не унывал — он принялся энергично «объясачивать» всех, кто попадался под руку.
Кто-то делал это добровольно и даже с радостью — появление «третьей силы» в виде русских могло помочь решить проблемы с соседними племенами. А кто-то активно контратаковал — местные коряки, например, улучили момент и увели у оставшихся трёх десятков юкагиров почти всех оленей. Гнаться за коряками пришлось шесть недель — в результате лутеров XVII века жестоко разбили, а имущество вернули.
Источник:
(Корякские воины)
В одном из поселений даже обнаружился настоящий живой японец). Звали его Дэмбэй — когда-то он, ни о чём не подозревая, ходил на торговом судне вдоль японских же берегов. А потом налетел сильный шторм, унёс в море и разбил посудину о камчатские берега.
Остальных японцев поубивало или море, или местные народы. Дэмбэй уже распрощался с жизнью и ждал, что же с ним сделают недружелюбные дикари. Но пришли русские. Это был второй, после судьбоносного шторма, резкий поворот в жизни японца. Позже, когда Атласов оставил на Камчатке гарнизон и отправился в Москву, Дэмбэя он забрал с собой. Его ждали встреча с Петром I и работа по обучению русско-японских переводчиков.
Вечный раздор
Немалую роль в успешном покорении Камчатки довольно малыми силами сыграла разобщённость туземцев. Ительмены и коряки воевали не только друг с другом, но ещё и между родами и кланами внутри самих себя. На это накладывалась ненависть кочевых коряков к оседлым. А ещё и те и другие страдали от чукотских набегов на Камчатку.
С одной стороны, это оказалось на руку русским — разделять и властвовать можно было сколько угодно. Правда, часто случались недопонимания — туземцы приносили присягу Москве, думая, что заключают временный союз для совместного похода на соседей. Каково же бывало их удивление, когда через год в поселение приезжали казаки, требующие ясак.
Туземцы легко называли свои имена — просто не знали, что такое письменность.
И пугались до чёртиков годы спустя, когда приехавшие за данью русские оглашали поимённый список. Думали, это колдовство такое — ведь всех так долго не упомнишь!
Источник:
(Камчадалы)
Но усобицы имели и минусы. Привыкшие к постоянным набегам оседлые коряки поднаторели в искусстве фортификации и возводили достаточно серьёзные укрепления — со рвами и иногда даже каменными стенами. Поджигать их сходу не получалось и приходилось запрашивать пушки.
Партизанская война
Атласов уехал, но проблемы остались — почувствовав, что русских стало меньше, туземцы развернули лихорадочную деятельность и перебили все оставшиеся на Камчатке отряды. Погиб и Лука Морозко. К моменту, когда Камчатский Ермак после истории с купцом отсидел свой срок и вернулся обратно в должности приказчика, на полуострове кипела малая война.
Источник:
(Одна из камчатских «огнедышащих гор» на старинной гравюре)
Череда коварных засад и ответных карательных операций: небольшие группы русских гибли одна за другой. Иногда «завоеватели» теряли даже остроги — как, например, Большерецкий, сожжённый ительменами в 1707 году. А в поле трепали и крупные отряды с артиллерией.
Атмосфера тотальной партизанщины давила на головы — причём с серьёзными последствиями.
В 1707 году 70 казаков подняли бунт, в ходе которого убили в том числе и Владимира Атласова. Причём сделали они это не сразу — вначале легендарного конкистадора просто посадили в тюрьму, но он бежал.
Чистых бунтовщиков на фронтире не было — далёкие земли зависели от подвоза всего подряд с Большой земли. Свергнув кого-то, все тут же начинали строчить на бывшее начальство челобитные, пытаясь как можно быстрее легализоваться. Поэтому беготня Атласова по Камчатке с попытками легально вернуть себе власть успехом не увенчалась — в разгар партизанской войны никто не хотел тратить немногочисленные силы еще и на бунтовщиков.
Но Атласов стоял на своём, ходил то в один острог, то в другой и пытался сколотить коалицию против вчерашних предателей. Это упорство стоило ему жизни — бунтовщики всё-таки добрались до Камчатского Ермака и убили, пока на его писульки не обратило внимание высокое начальство из Москвы.
Источник:
(Карта походов Атласова)
Впрочем, конкистадоры Камчатки зверели не только на собственных вождей, но и на пленных туземцев. Например, казаки имели обыкновение раздевать их догола, обмазывать рыбьим жиром и радостно травить собаками.
А ещё русские с удовольствием пользовались передовыми достижениями науки и техники. Например, артиллерией — местных было много, и они подчас строили внушительные крепости. Например, в 1714 году отряд Афанасия Петрова брал корякский острог, площадь которого переваливала за гектар.
Сделать это удалось не сразу — пришлось посылать в Анадырский острог за пушками. Орудий, правда, не дали — но зато подвезли ручные гранаты, которые тут же с оглушительным успехом пошли в дело. Вражескую твердыню взяли с минимальными потерями.
В итоге оказалась, что жестокая война шла не просто так — русские потихоньку брали регион под контроль, застраивая его сетью контролирующих транспортные артерии укреплений. С каждым годом «рыпаться» становилось всё сложнее. И к концу 1710-х годов бо́льшая часть организованного сопротивления сошла на нет.
Камчатка была покорена.
ТИМУР ШЕРЗАД
Источник:
9 комментариев
5 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена5 лет назад
(С)"Была полярная ночь, стоял на бреге казак,
Костры немирных чукоч ему глядели в глаза.
Но сердце ведало путь, и разум был начеку,
Луны прозрачная ртуть сбегала вниз по клинку,
И голос пространства пел, узнавая:
"Здравствуй, казак!" "
Удалить комментарий?
Удалить Отмена