H1N1 - от испанки до наших дней: "нулевой мальчик" и пандемии

Если хотите ответить на эти вопросы и начать разбираться в вирусологии самой известной и самой популярной болезни современности - садитесь поудобнее, сегодня у SV расследование пандемии гриппа 2009 года. Почему именно она? Потому что это наш старый знакомый, и, чтобы понять, почему старые штаммы возвращаются, придется изучить вирус гриппа подробнее.

Паническая завязка.

Итак, в 2009 году, если судить по новостям, на сцене появился некий новый штамм гриппа, который упоминается как грипп pH1N1. При этом маленькая буква «р» - это сокращение, добавленное Всемирной организацией здравоохранения в последний момент: p - pandemic, то есть ВОЗ классифицировала штамм H1N1 как достигший пандемического статуса, о чем внесли букву в название. Ещё бы сразу написали: Вирус Гриппа “всё пропало”. Вообще, за пандемию 2009 года ВОЗ сильно ругают. Огромный всплеск паники в прессе, в правительствах самых разных стран, среди населения и даже “большой фармы” (Pfizer, Roche, J&J, Sanofi, Merck, Novartis и тд.), спустя годы выльется в десятки расследований и научных изысканий с единственным вопросом: что нас так напугало?

Что самое интересное в этой истории? То, что в аббревиатуре pH1N1 не было ничего нового. Это не было ни первое появление конкретно этого штамма, ни первая пандемия гриппа. Это была испанка. Так что, если в 2009 году у вас были широкоизвестные гриппозные симптомы, возможно, вы переболели той самой легендарной испанкой... представляете? Испанкой, вернувшейся эхом спустя почти столетие. ВОЗ, на самом деле, ещё скрасила картину, замаскировав эпидемию под номер штамма. Если бы новости выходили с заголовками “Испанка вернулась”, делов бы натворилось куда больше.

Откуда у гриппа растут ноги? В общем и целом, речь идет про семейство РНК вирусов - Ортомиксовирусы (ὀρθός с грекомедицинского - “прямо”, а μύξα - “слизь”). Орто-миксо-вирусы или “прямо-вот-слизе-вирусы”. Это средних и ничем не примечательных размеров вирионы, которые содержат в большинстве своем 8 кусков РНК кода каждый. В этом семействе есть обитатели самых разных зверюх, и человек в их ареал, как носитель, входит не во всех случаях. Например, род тоготовирусов в-основном обитает у клещей. Маленькие симпатичные членистоногие могли бы страдать от маленьких выделений соплей, если бы у них они выделялись. Но в семействе соплевирусов нас больше всего интересуют роды, выделенные под грипп - это соответственно альфа, бета, гамма и дельта. Каждый род населяет один вид: А, B, C, D соответственно. Грипп A и C заражают достаточно большое количество самых разных видов животных. В то время как B - в-основном тюленей, грипп D поражает домашний скот и свиней. И все 4 вида приспособлены к нам.

Мы не знаем, как давно всё началось, когда именно появился вирус, как распространился среди разных групп животных, приспособился к ним и стал практически естественным в популяциях. Сопли, как палеонтологический материал, совершенно не годятся для изучения. Так что безвременно погибшие пару тысяч лет назад представители утиных своими останками не могут нам поведать о вирусах - если только те не повреждали кости и клюв - совершенно ничего. Но, так как вся омерзительная четверка может переходить к человеку, то мы делаем вывод, что крупные эпидемии гриппа среди людей происходили, если не с древних времен, то, как минимум, со средневековья. Мы не знаем это наверняка, а лишь предполагаем, собирая десятки симптомов и показаний очевидцев, описания эпидемий и их последствий воедино.

Во время пандемий за один год может заразиться до 50% от всей популяции. С 1500 года, по-видимому, было 14 или более таких пандемий гриппа. За последние полтора столетия эры микробиологии (с 1876 года по настоящее время) совершенно точно происходили и были неплохо описаны пандемии в 1889, 1918, 1957, 1968, 1977 и 2009 годах. Так что первая по-настоящему задокументированная - это пандемия “Русского”, или как его ещё тогда называли, “Азиатского” гриппа. Так что, когда эпидемию 1918 года называют “первой”, это абсолютный миф. Что интересно, абсолютное большинство всех эпидемиологических вспышек привязаны к гриппу А, высокая скорость мутаций которого позволила подбирать ключи вирусной РНК к самым разным животным в несколько раз быстрее, чем это происходило у остальных видов гриппа.

Ключи от всех дверей.

Этот рандомный подбор к сегодняшнему дню создал 198 штаммов-комбинаций, благодаря которым все эти вирусы гриппа А могут инфицировать широченный круг хозяев, включая людей, птиц, свиней, лошадей и морских млекопитающих. Сами вирусы гриппа A классифицируются по антигенным свойствам основных поверхностных гликопротеинов гемагглютинина (HA) и нейраминидазы (NA). Гликопротеины - это сложная молекула, слепленная из сахара и белка. Гемагглютин это, скорее, свойство склеивать эритроциты, а не конкретная молекула, нейраминидаза - фермент, позволяющий развалить молекулярные соединения.

Таким образом, HA (или тот самый “H” во всех аббревиатурах гриппа) - это сложная многосоставная молекула белка, склеенного с сахаром и ответственная за способность вируса присоединяться к клетке-хозяину. Механизм присоединения реализован через слияние мембран. Индуцированный гемагглютинин вируса гриппа (HA) встраивается гидрофобно пептидной частью в мембрану-мишень. Вставка нарушает мембрану клетки и образуются промежуточные звенья липидного синтеза в форме песочных часов, называемые стеблями. Монослои двух мембран стыкуются с этой смазкой и происходит слияние.

Даже если вы ничего не поняли, это все равно достаточно красивая тройная молекула (тример), и в зависимости от того, как в ней соединены N-ацетилнейраминовая кислота с галактозой, варьируется способность вируса прилипать к разным животным. А антитела к этому гемагглютинину обеспечивают основной иммунитет против вируса. N-ацетилнейраминовая кислота, как часть общего комплекса - гликокаликса - не только один из кирпичиков органической жизни на планете, но и сито для клеточных мембран.

Вторая часть - Нейраминидаза (во всех аббревиатурах N) - занимается тем, что отделяет остаток N-ацетилнейраминовой кислоты от полисахаридов клеточной мембраны, тем самым разрушая рецепторы, чувствительные к вирусу на клетках организма-хозяина. В теории, это “ослепляет” фильтр и помогает вирусу проникать через клетки секрета слизистых, богатых сиаловой кислотой, туда и обратно. H - прилипало, N - вход. Два основных ключа для проникновения в клетку вирусной РНК. После вброса вредоносного кода клетка начинает работать по подставной программе и производить запчасти для новых вирионов, и вместо своего нормального функционирования запускает механизм общего заболевания.

На сегодняшний день описано 18 подтипов HA и 11 - NA. Все подтипы были обнаружены у диких водных птиц, за исключением недавнего H17N10 и H18N11, которые были обнаружены у летучих мышей. Вероятнее всего, мир получил грипп от каких-нибудь крякв. Затем он распространился между различными видами животных, в том числе между теми, которых мы решили одомашнить. И один из зоонозов лишь небольшая плата за желание иметь подле себя доступный бекон и курятину. Может быть. Так или иначе, на протяжении истории вирус гриппа периодически преодолевал видовой барьер и заражал людей. Некоторые из этих зоонозных историй привели к появлению вирусов гриппа, способных выживать в организме человека и передаваться от одного к другому.

Текущие эпидемические штаммы гриппа H1N1, H1N2 и H3N2 мы заполучили от свиней.

Но вообще, межвидовая передача вирусов гриппа А происходит чаще от диких птиц к домашним и между свиньями и людьми, чем между, например, дикими птицами и человеком, или дикими утками и домашними свиньями. Это связано с ограничениями по дальности в передаче вируса и особенностями его приспособления.

Все дело в том, что за пределы клетки вирионы гриппа должны не только эффективно высвобождаться, но и оставаться заразными снаружи, пока происходит транзит между и внутри носителей. Во многом это достигается путем формирования нитевидной формы вируса.

Удивительно, но, блин, факт: вирусы гриппа могут иметь две различные морфологические формы - нитевидные и сферические. Вернее, сферические умеют кучковаться в ниточку, чтобы дальше разлетаться и лучше выживать. Вообще, конечно, это всё ещё изучают, но в лабораториях вирионы, растущие на субстратах, присутствуют только в сферической форме. А в природе сохраняется и нитевидная морфология. Можете погуглить вирусы гриппа и на большинстве фотографий будут штучные шурундулы, и только редкие черно-белые снимки покажут вам собранные в банды сегменты.

Свиной котел.

К особенностям передачи нужно добавить тот факт, что вирусы гриппа человека и животных демонстрируют различия в рецепторной специфичности HA. Например, у птичьего гриппа комбо сиаловой кислоты (SA) с галактозой в связи α2,3 (это такой тип связи). А вирусы человеческого гриппа (H1, H2 и H3) - это комбо сиаловой кислоты и галактозы в связи α2,6. Свиные умеют прилипать и к тем и к другим. С виду это ненужная и детальная информация, но именно эти различия обуславливают эпидемиологические детали, которые потом выливаются в локализацию вируса, его выбор носителя по возрасту и личным особенностям.

Например, в носоглотке взрослого человека в норме можно найти α2,6-SA и α2,3-SA на ресничных клетках и на слизисто-продуцирующих клетках. Бронхиальный эпителий содержит более высокий процент α2,3-SA по сравнению с α2,6-SA. В дыхательных путях маленьких детей больше α2,3-SA и более низкий уровень α2,6-SA по сравнению со взрослыми.

Свинья часто рассматривается как потенциальный «сосуд для смешивания» вирусов человеческого и птичьего гриппа, поскольку свиньи вырабатывают как α2,3-SA, так и α2,6-SA в своих дыхательных путях. Пернатые жопошники имеют α2,3-SA и α2,6-SA как в респираторном, так и в кишечном тракте, но, в отличии от хрюнь, у пернатых нет какого-либо одного вида, который имел бы в себе и тот и другой тип связи одновременно. В некоторых источниках SV нашел упоминания, что у цыплят и перепёлок есть связи α2,3-SA и α2,6-SA на большом количестве различных эпителиальных клеток в дыхательных путях и кишечнике. Но это спорные данные, не говоря уже о достаточности для смешивания штаммов и возникновения эпидемий.

Сменные команды.

До 1889 года основной вирус гриппа, циркулировавший среди людей, был из семейства H1. Но в том злосчастном году появился новый штамм вируса - H2. Произошло это в России. Вирус быстро распространился по всему миру, убив около 1 миллиона человек. После этого H1 практически по всей планете заменяется Н2. Рокировка привела к тому, что люди, родившиеся до 1889 года и переболевшие гриппом, сохранили иммунитет к H1. Но все остальные болели Н2, и про то, что грипп бывает разным, их иммунная система понятия не имела. В 1918 году, когда H1N1 вернулся, вероятно, как ни в чем не бывало преодолев видовой барьер, эпидемия унесла жизни миллионов во всем мире. После 1919 года потомки вируса H1N1 постепенно сменили штамм Н2 и остались циркулировать, вызывая сезонные вспышки гриппа у людей… и свиней.

В 1957 году вирус H2N2 вызывает «азиатскую» пандемию гриппа, полностью вытесняя вирус H1N1, сменяя его потомков и заняв позиции лидера в очередной раз. Пандемия проходит относительно легко, пострадавших насмерть насчитывается от 1 до 4 миллионов человек во всем мире.

Новые вирусы появляются в результате реассортации, когда адаптированный к человеку H1N1 постепенно меняет свои гены на птичий грипп H2N2. Новые поверхностные белки H и N означают, что сменились опознавательные знаки для проникновения через мембрану, а у большинства людей нет антител к обновленному вирусу, что и приводит к пандемии.

Люди, как правило, имеют лучший иммунный ответ на первый вид вируса гриппа, которым они переболели. Из-за этого население, родившееся до 1957 года, чей первый случай заболевания гриппом был вызван сначала вирусом H1N1, а затем измененными H2 и H3, имело иммунитет к H1, но всё ещё болело его друзьями, хотя и не так сильно, как если бы оно вообще не встречало грипп до этого. В 1968 году появляется H3N2. Возникает эпидемия в Гонконге, которая даже слабее, чем азиатский грипп - она уносит жизни от 0,75 до 1 миллиона человек во всем мире.

Вирус отличается от H2N2 только одним из поверхностных белков H, так как у многих людей всё ещё есть антитела к неизменённому N2. Но происходит достаточно неприятная рокировка. H3N2 полностью заменяет H2N2 у людей. С момента появления H1N1 уходит всё больше времени, живых людей с антителами к нему постепенно не остается.

В 1976 году раздаются первые тревожные звоночки. Вирус H1N1 никуда не девался, он распространяется среди животных и снова переходит от свиньи к человеку, убив новобранца армии США. К этому времени о гриппе и разных его штаммах узнали уже достаточно дохрена. Заражение произошло в форте Дикс, штат Нью Джерси. Несколько человек достаточно быстро умирают. Образцы крови отправляют на изучение и обнаруживают испанку. В Центре контроля заболеваний, узнав такие новости, кто-то сильно поперхнулся и связался с ВОЗ. Те всё перепроверили и подтвердили, что испанка это не к добру. 13 февраля директор CDC Дэвид Сенсер быстро издал меморандум, призывающий к массовой иммунизации против свиного гриппа. Штаты, опасаясь повторения пандемии 1918 года, начинают наспех прививать население. Вакцину успели воткнуть 48 миллионам человек, 532 из них получат синдром Гийона-Барре в качестве осложнений. Но в целом по стране достигли иммунитета, достаточного чтобы эпидемии не возникло.

Схожий вирус H1N1 появляется на северо-востоке Китая всего пару месяцев спустя паники в США. Никто не знает, откуда он взялся, хотя “западные специалисты” утверждают, что он выглядит точь-в-точь как вирус H1N1, распространенный в Советском Союзе в 1950 году в результате какой-то лабораторной аварии. Как бы то ни было, в 1977 году в Китае вирус вызывает легкую пандемию. Однако настоящая задница заключается в том, что он не вытесняет предыдущий и более опасный сезонный патоген H3N2. Вместо этого они продолжают жить счастливо рядом друг с другом.

Последние звонки.

Ещё одно поколение H1N1 появляется в США. Это гибрид вирусов человеческого, птичьего и свиного гриппа. И к 1999 году он эффективно гуляет не только среди людей, но и становится доминирующим штаммом гриппа у свиней в США.

Американские свинофермы пытаются контролировать это маленькое хрюкающее явление с помощью вакцинации, но эти попытки в значительной степени неэффективны. Вирус продолжается развиваться и делает это слишком быстро, изменяя поверхностные белки, на которые нацелена вакцина, но сохраняя при этом свои внутренние гены неизменными. Свиные резервуары делают из вируса что-то новенькое, готовя нам неочевидный сюрприз.

Тем временем в другом конце земного шара в Гонконге грипп H5N1, впервые идентифицированный как опасный для человека в 1997 году, распространяется сначала в Азии, а затем и по всему миру. По-видимому, его корни находятся в естественных резервуарах у диких птиц. Хотя очередной «птичий грипп» оказывается смертельным для людей, убивая 60% всех своих жертв, он не способен к быстрому распространению от одного человека к другому. Иначе бы нас тут уже не было. Но затем H5N1 обнаруживают у свиней в Индонезии, и здесь учёное сообщество начинает волноваться. Ведь если более смертельный патоген получит бонусом от своих предшественников способность быстро распространяться, у нас будут большие проблемы, а свиные инкубаторы как раз для этого подходят.

Угроза является реальной и приводит к реальным действиям. Все прекрасно понимают, что пары эволюционных шагов достаточно для катастрофы не в рамках региона или социального статуса, как, например, с Эболой или Тифом, а катастрофы в рамках всего человеческого вида. Инициируется производство и накопление противовирусных вакцин, начинаются масштабные исследования, и правительства не дремлют. Проходит ещё 10 лет, пандемические страхи увеличивают расходы на исследования гриппа. Европейские ученые начинают организовываться в группы для отслеживания гриппа у диких птиц. Вьетнамские ученые считают, что антитела жертв птичьего гриппа могут вылечить другие случаи с заболеваниями другими штаммами. И выясняется, что статистический риск смерти от гриппа является частично генетическим.

Однако Индонезия, в которой происходит большинство вспышек H5N1, отказывается делиться образцами вируса, утверждая, что она не получит выгоды от любых разработанных в результате исследований вакцин, так как самими результатами исследований с ней всё равно не делятся. Потихоньку беспокойство по поводу H5N1 спадает, хотя вирусологи продолжают предупреждать, что это не единственный смертельно опасный штамм, а если он или они мутируют, проблем будет гораздо больше. Новенькие H9, H7 и подвиды H2 добавляют поводов для грустных мыслей.

В марте 2009 года появляются первые сообщения о случаях заболевания новым типом свиного гриппа в Калифорнии и Техасе. Ретроспективный генетический анализ показал, что, скорее всего, он здесь был уже в январе.

Мегафермы.

В конце марта 2009 года пятилетний мальчик в маленькой деревне Ла Глория, штат Веракрус, муниципалитет Пирот, Мексика заболел гриппом. Это обычное, с виду ничем не примечательное, событие по значимости, на самом деле, было сравнимо с началом новой мировой войны. Мальчик проболел 3 дня прежде, чем почувствовал улучшение своего состояния и совершенно поправился. Но всего через две недели больных в Пероте было уже больше 800 человек, а мальчика назвали “нулевым”. Спустя месяц болезнь захватила уже 60% населения Веракруза.

Мать Эдгара Эрнандеса, осаждаемая журналистами, рыдала и твердила, что её сын не мог быть причиной этого бедствия. Она и её соседи были склонны обвинять свиноводческие фермы Пероты, столицы штата Веракрус. Расположенная в 120 милях от Мехико, окруженная горами со всех сторон, она ютила всего 35 000 двуногих жителей и до миллиона парнокопытных. Да-да, население свиней в десятки раз превышало человеческое. Жители годами жаловались на последствия свиноводства. Запахи из гротескно-массивных навозных выгребных ям, полыхающих на солнце, пропитывали не то что воздух, а сами дома, одежду и даже вещи. Пылевые облака\сушеного навоза путешествуют из этих краев на многие мили, подхватываемые горячими ветрами и останавливая дыхание ещё на подлёте.

И SV нихрена не утрирует. Всё дело в том, что речь идет не про традиционные свиноводческие фермы, даже не про китайские свинозаводы - речь идет про гранджи Carroll de Mexico ("GCM") или свиноводческие мегазаводы.

Это колоссы животноводства, олицетворяющие перенаселение, глобальное потепление и бесконечный голод всех 6 миллиардов человеческих глоток.

За последние двадцать лет мексиканское животноводство претерпело ряд радикальных преобразований, объемы производства выросли, а количество фермеров уменьшилось. Во многом эта трансформация повторила индустриализацию сельского хозяйства в самих Соединенных Штатах в конце 1980-х и 1990-х годах. Ирония заключается в том, что и там и там катализаторами изменений были американские мегакорпорации. Но, если у себя дома, в Штатах, их целью было безопасное и юридически корректное производство при максимизация прибыли, то, благодаря торговле либерализмом в самой Мексике, НАФТА и американскому лобби, в Веракрузе получилось то, что получилось. Города свиней… а свиньи, как вы помните, без вакцинации и в такой свинокуче - инкубатор по производству новых штаммов гриппа.

Так кто же был виноват больше? Миллион свинорылых инкубаторов, представляющих из себя непривитые резервуары? Работники фермы? Массовое потребление? Прожорливый сосед Мексики, которому нужны тысячи тонн бекона? Или 5-летний Эдгар?

Великая и могучая пандемия.

27 апреля, когда в Мексике было зарегистрировано уже 900 случаев “нового” свиного гриппа, ВОЗ поднимает уровень угрозы глобальной пандемии с 3 до 4 по шестибалльной шкале. Лихорадочно начинают производить вакцины для миллионного населения. Правительство США советует своим гражданам воздержаться от поездок в Мексику.

В мае 2009 года ситуация фактически висит в воздухе. Кажется, вирус распространяется медленно, что говорит о низком уровне угрозы, но учёные непрерывно напоминают, что это быстро мутирующий штамм, и подготовка к пандемии является оправданной. “Лучше перебздим” - твердят медики и готовятся к худшему сценарию.

Кажется, что ВОЗ вообще тянет время. Отчасти так оно и есть, и происходит это потому, что нет данных о распространении гриппа за пределами Мексики и Южной Америки. Но откуда будут эти данные, если никто не отслеживает и не проверяет туристов, никто не проводит осмотры рейсов из Мексики, и никто не интересуется, кто из больных гриппом в Европе был на других континентах.

Многие вообще отрицают возможность повторного распространения по планете вируса H1N1, и ни к каким там вашим концам света готовиться не собираются. К июню 2009 г. новости о вспышке гриппа в Мексике доходят до мировой общественности. Штамм изучают. Убеждаются, что это действительно потомок испанки. Фиксируют случаи заболевания в соседних странах и Европе. Общественность в лице СМИ дружно вздрагивает и вуаля: 11 июня Всемирная организация здравоохранения делает официальное объявление о вспышке нового вируса гриппа А. Ранние сообщения из Мексики указывают на атипично высокий уровень тяжести заболевания и осложнений, особенно у ранее здоровых молодых людей.

Великобритания, а вслед за ней и вся Европа, и даже Австралия меняют свои правила и начинают искать больных людей среди посещавших Южную Америку. ВОЗ официально объявляет свиной грипп пандемией и добавляет к штамму буковку “П” - всё плохо. Это служит сигнальной тряпкой для гигантского маховика систем здравоохранения всех развитых стран, правительство выделяет бабки на производство пандемической вакцины, и это, кстати, одна из причин, по которой иногда ругают ВОЗ. Стоит им сказать, что это страшная глобальная угроза класса “всё плохо/всё пропало/мы все умрем”, как причастные к организации государства вынуждены выделить деньги фарм компаниям на производство вакцин. Чтобы, в случае чего, успеть её всем раздать. С одной стороны, если слишком часто объявлять панику, это тупо финансирование корпораций, а если молчать - потом придется финансировать массовые захоронения. Спорное дело.

Наперегонки с паникой

29 июня минздрав Дании объявляет, что прикативший к ним из Мексики H1N1 устойчив к Тамифлю, и, кроме того, вакцина против H1N1 в производстве ровно вдвое медленней, чем обычные. Больных начинают исследовать подробнее. Выясняется, что вирус новой испанки проникает в легкие гораздо глубже, чем обычный грипп, что объясняет, почему он иногда смертелен. Тем не менее, большинство случаев вне Мексики все еще легкие, и кажется, что многие из людей с тяжелыми формой пострадали из-за сопутствующих проблем со здоровьем, будь то болезни сердца, избыточный вес или врожденные заболевания.

К сентябрю в северном полушарии наступает осень, эксперты начинают беспокоиться, что свиной грипп может гибридизоваться со смертельным птичьим гриппом, создав легко заразный человеческий грипп, вооруженный смертельным поверхностным белком H5 и распространяющийся со скоростью свиного. Стартуют программы массовой вакцинации в США и Европе, но многие работники здравоохранения выступают против своей вакцинации, как пчёлы против мёда, только круче. Складывается нетривиальный цугцванг: с одной стороны, Минздрав в развитых странах или пролоббировал на законодательном уровне необходимость прививать медперсонал, и этот персонал бундует, говоря, что вакцина опасна (хотя, по статистическим данным, уровень безопасности такой же как обычно), или вакцинация медиков не обязательна, как в Британии, и тогда добровольцев в среднем около 10%. С другой стороны, ВОЗ машет статистикой, согласно которой в Мексике и Канаде из госпитализированных в тяжелом состоянии умерло 40 и 10% соответственно.

Задержки производства вакцины также постепенно разваливают все планы. К 22 октября в США доступно всего 27 миллионов доз по сравнению с ожидаемыми 45 миллионами. Через шесть месяцев после того, как свиной грипп впервые привлек внимание мировой общественности, президент США Барак Обама объявил вирус чрезвычайной ситуацией в стране. Учитывая, что это была первая экономика мира, государство с одной из самых развитых медицинских систем здравоохранения и тд и тп… Это фактически ознаменовало наше общее фиаско перед глобальной угрозой.

Это конец.

Пандемия начала уменьшаться уже в ноябре 2009 года. Смешения штаммов не произошло, а к маю 2010 года число случаев стало сокращаться так же молниеносно, как и росло за год до этого, стремясь к обычным сезонным показателям. 10 августа 2010 г. Генеральный директор ВОЗ Маргарет Чен шумно выдохнула и объявила об окончании пандемии H1N1, сменив статус гриппа H1N1 на “перешёл в постпандемический период, но обещал вернуться”.

К 2012 году исследования показали, что от этого визита старой и недоброй испанки погибло до 579 000 человек. Большинство этих смертей произошло в Африке и Юго-Восточной Азии.

Но главное мы узнали, что нам на этот раз повезло. Потому что к худшему сценарию мы не готовы.

Ваш SV.