О психологическом вреде от репрессий в РККА накануне войны

Я же хочу сказать здесь немного о другом, не вставая на чью-ту сторону однозначно. Прежде всего, стоит отметить, что подавляющее большинство репрессированных командиров — это ветераны Гражданской войны, очень специфического конфликта. Они заняли свои посты во многом благодаря этим «заскорузлым» успехам, зачастую не имея надлежащего образования.

Яркие примеры — Иона Якир или Павел Дыбенко. Но могла ли эта «слава Гражданской войны» как-то практически помочь РККА в 1941 году? Да вроде и не всех расстреляли-то, правда? Вот, Буденный, Ворошилов — тоже ветераны Гражданской, но как-то их успехи на фронтах Великой Отечественной не сильно бросаются в глаза, верно?)

Тут стоит сказать еще и о том, что Красная армия с конца тридцатых годов наращивала свою численность. Притом, увеличивались и военно-учебные заведения, ударными темпами увеличивались. Верхушка Красной армии, безусловно, пострадала. Но вот сам «базис» РККА — остался.

Согласно архивным документам, маневры 1936 года показали слабую подготовку Красной армии к «настоящей войне»: плохая разведка, слабая выучка бойцов, неумелое управление танками. Это документы РГВА, давно известные.

Да и на смену расстрелянным или «выкинутым из армии» приходили не такие уж зеленые юнцы, чаще — даже ровесники.

Но вред от чисток 1937 — 1938 годов, конечно, был, по моему мнению. Я бы назвал его «морально-психологическим». То бишь он заключается не в том, что мы потеряли якобы «гениальных» Якира, Дыбенко, Тухачевского, Блюхера и прочих. А в том, что, все-таки, это были люди «авторитетные», высокопоставленные. И тут раз — они все иностранные шпионы, враги народа, «фашисты-заговорщики». Вот эти известия, думаю, больно ударили по моральному состоянию армии. Как так, кругом враги? Кому доверять?

«В один из весенних дней 1937 года, развернув газету, я прочитал, что органы государственной безопасности «вскрыли военно-фашистский заговор». Среди имен заговорщиков назывались крупные советские военачальники, в их числе Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский.

Это известие меня прямо-таки ошеломило. «Как могло случиться, — думал я, — чтобы люди, игравшие видную роль в разгроме иностранных интервентов и внутренней контрреволюции, так много сделавшие для совершенствования нашей армии, испытанные в дни невзгод коммунисты, могли стать врагами народа?» (с) А.В. Горбатов. Годы и войны.

Александр Васильевич Горбатов и сам вскоре станет жертвой. В 1939 году его осудят на пятнадцать лет, после долгого следствия. Горбатов успеет даже отбыть часть этого наказания на Колыме, откуда его вытащат только в марте 1941 года...

Аресты командиров породили нездоровую атмосферу в армии, которая тоже оказалась затронута «эпидемией доносов». Вот как об этом пишет Г.К. Жуков:

«...в большинстве частей корпуса в связи с арестами резко упала боевая и политическая подготовка командно-политического состава, понизилась требовательность и, как следствие, ослабла дисциплина и вся служба личного состава. В ряде случаев демагоги подняли голову и пытались терроризировать требовательных командиров, пришивая им ярлыки «вражеского подхода» к воспитанию личного состава...» (с) Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления.

Вот эту взаимную подозрительность я бы и поставил на первое место, как главный негативный фактор репрессий. Вряд ли Тухачевский и Якир оказались бы «круче» Буденного и Ворошилова в начале войны. Но вот эта «печать недоверия», аресты высокопоставленных военачальников больно ударили по моральному состоянию оставшихся в строю командиров.
вел беседу Темный историк