Как «Дылда» превратила Балагова в надежду русского кино?

Кантемир Балагов (р. 1991) родился и вырос в Нальчике, снимать кино для себя начал в 18 лет, но в Москву не уехал, а поступил в мастерскую Сокурова в местном университете, которая открылась в Нальчике в 2010 г. для поддержки регионального кино. Мастерская просуществовала пять лет и выпустила целое поколение молодых кинематографистов. Сам Кантемир признавался, что без Сокурова его дебютный полнометражный фильм «Теснота» (2017) никогда бы не увидел свет.

Карьера Балагова началась с оглушительного успеха: «Теснота» победила в конкурсе «Лучший дебют» на Кинотавре, а также принесла ему приз Международной федерации кинопрессы (ФИНПРЕССИ) на программе «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля (второй по значимости после основного конкурса).

Его следующий фильм «Дылда», чьим продюсером выступил А. Роднянский, стал новым шагом в его творчестве. Премьера в Каннах принесла Балагову приз за лучшую режиссуру и приз ФИПРЕССИ в программе «Особый взгляд», а также гран-при Международного фестиваля «Зеркало» имени А. Тарковского. Вдобавок «Дылда» попала в шорт-лист премии Оскар, но без итоговой номинации.

Фильм вывел Балагова из статуса «ученика Сокурова» и сделал его международно признанным режиссером. Об этом также свидетельствует его назначение на должность режиссера нового сериала от HBO. Но что особенного в этом фильме?

«Дылда» – это разговор о последствиях войны, а не о героизме победы. Он о травмах и ампутациях. Физические проблемы лишь отвлекают нас от того, чего по-настоящему не хватает героям – чувства надежды и любви. В фильме их нет. Есть сострадание, жалость, отчаяние – вся палитра человеческих эмоций, кроме главного цвета. Здесь даже мать до боли сухо и буднично реагирует на смерть своего ребенка.

Не без проблем

«Дылда» далеко не идеальный фильм. Главная его проблема – качественный разрыв между драматургией и визуальным повествованием. Оператор «Дылды», 24-летняя Ксения Середа, постоянно показывает героев крупным планом и создает очень сочную цветовую палитру кадра. Два главных цвета «Дылды» – красный и зеленый, цвета крови и травы, боли и спокойствия. Их сочетание раздражает глаз и только добавляет происходящему общую неуютность.Но создатели фильма заигрываются с символизмом цвета, и чем ближе к концу, тем более навязчивым он становится.

Такое изящество картинки, где даже кровь показана только в виде аккуратных капель, контрастирует с прямолинейной очевидностью сценария, где поворотные моменты (например, смерть ребенка) расставлены с несколько искусственной математической точностью, как по учебнику.

Что интересно, в фильме почти нет самого Ленинграда, советских реалий и очевидных символов послевоенного времени. Несмотря на любовно воссозданные интерьеры и костюмы, они остаются лишь фоном. Контекст эпохи ни разу не перебивает саму историю.

Фильм Балагова можно критиковать, но делать это совершенно не хочется. «Дылда» – сложное высказывание, которому мешает излишняя театральность слов и сцен. Но, благодаря грамотной работе с камерой и безупречной актерской игре, мы чувствуем пронзительную искренность этого фильма.

Балагов показал себя самостоятельным и экспериментирующим режиссером. Потрясающая визуальная составляющая фильма перекрывает огрехи сценария. Цельную картину у Балагова создать не получилось, но в отдельных сценах и кадрах видна настоящая сила его авторского видения – а такое в киноиндустрии ценится больше всего. Надеюсь, работа с HBO – это только начало его международной карьеры. Балагов, как и его учитель Сокуров, своими работами целится не в российского зрителя, а в зрителя вообще. А значит, он может быть успешным на любом языке.