Так и не взлетевшая «Чайка» советского кино

В обычный зимний день 1998 года затопило одну из квартир московской многоэтажки на ВДНХ. Привыкшие к подобным потопам соседи сразу вычислили виновницу – одинокую пенсионерку из 89 квартиры.

Дверь вскрыли, но хозяйка ничего уже не могла рассказать или объяснить: пожилая женщина, сохранившая следы былой красоты, была мертва.

История этой актрисы началась в Вышнем Волочке 28 мая 1921 года. Родители назвали дочь Аллой, но своевольная девочка, с детских лет мечтавшая о карьере артистки, переименовала себя в Валентину. В 10 лет она страшно переболела. Силы девочки подтачивал туберкулёз. Казалось, что Валя не выживет. Чтобы как-то переключить ребёнка, соседка по больничной палате преподнесла ей в подарок томик Чехова. Который школьница проглотила и поняла, что Чайка – это она и есть. И её голубой мечтой стала роль Нины Заречной в кино.

Караваева выздоровела. И настолько загорелась актёрской профессией, что окончила школу экстерном и даже написала письмо в Кремль, самому Сталину, чтобы поспособствовал юному дарованию стать актрисой. Ответ оттуда был равносилен чуду. Но в жизни юной Валентины оно произошло: в конверте оказалось приглашение в школу при «Мосфильме».

Оставив записку родителям, девушка побросала в чемодан немудрёные вещи и умчала навстречу мечте в Москву. Караваева попала на курс тогда уже известного Юлия Райзмана («Последняя ночь», «Лётчики»). Начала сниматься в небольших ролях, ещё будучи студенткой. И как раз тогда наставник задумал «Машеньку». Первые пробы Валя провалила, но упросила Райзмана о повторе. Так Валентина Караваева стала Машей Степановой. История любви телеграфистки Машеньки так потрясла зрителей, что солдаты шли на войну, пряча в кармане гимнастёрки фотокарточку актрисы. И погибали с её именем  на устах… Впрочем, чему удивляться, если Валентина в этом фильме  не играла, а просто жила.

Валентина стала самым молодым лауреатом Сталинской премии, удостоившись награды в 22 года. Затем был проходной киносборник «Наши  девушки». Но он осел на полках студии.

Райзман пригласил бывшую студентку ещё на одну роль, в картине «Небо Москвы». Съёмки проходили в Куйбышеве, в тылу, в 1943 году. Уже отсняли несколько эпизодов, когда случилось ЧП. Автомобиль, который вёз девушку на съёмочную площадку, врезался в трамвай. Водитель погиб на месте. Караваеву доставили в реанимацию. Полгода она провела в больницах. Медики помогли срастить кости, вылечить отбитые органы. Но ликвидировать порез на лице было выше их сил. А что может быть страшнее для актрисы, чем изуродованная внешность?

Но если жизнь что-то отбирает, разве не должна она компенсировать потерю? В случае с Валей это стала любовь. Поговаривали, что Джордж Чапмен – помощник английского атташе влюбился в русскую красавицу, увидев её в «Машеньке». Возможно, это просто красивая романтическая байка. Но молодые люди  познакомились на ужине после концерта, где выступала Валентина. Да больше и не расстались: уже через месяц Чапмен сделал возлюбленной предложение.

О кино после аварии пришлось забыть. Но театр – это совсем другое дело. Чапмен удалось осуществить свою давнюю мечту и сыграть Нину в «Чайке». Но спустя несколько спектаклей режиссёр Театра им. Моссовета Юрий Завадский заменил её другой актрисой. Говорили, что Валентина, выражаясь современным сленгом, «словила звезду». Стала демонстрировать характер, придираться к другим. Когда театра в жизни больше не стало, супруги покинули страну.

Впоследствии много говорили о баснословных богатствах мужа-англичанина, его наследстве, роскошной жизни, которую он обеспечил русской жене. Но слухи были существенно преувеличены, хотя супруги жили в Лондоне и Женеве, где Валентина даже сумела открыть свой небольшой театр. Но даже европейские хирурги, на которых она так надеялась, не смогли исправить внешность и убрать шрам, хотя женщина перенесла несколько операций.

Личное – это личное. И через 5 лет женщина вернулась домой. Хотя бывший муж так и не забыл любимую и готов был содержать ей даже после разрыва.

Замужем за иностранцем. Результатом этого для некоторых советских актрис стала не только разрушенная карьера, но и тюремное заключение. Понятно, что Чапмен дома не встретили с распростёртыми. Некоторое время она поработала в театре Вышнего Волочка, но провинция душила её.

Всеми правдами и неправдами, с помощью Раневской и Фурцевой Валентина Ивановна возвращается в театр. Параллельно занимается дубляжом (женщина обладала интересным голосом – глубоким, с хрипотцой). Но дают знать о себе годы: характер Караваевой портится, она становится своенравной, демонстрирует странности в поведении. Даже зарплату ей приносят на дом, поскольку женщина громогласно заявляет, что ни в чём не нуждается.

А что же с личным? Офицер Александр Константинович, роман с которым затянулся на долгих 15 лет, с перерывом на замужество, был женат. Актриса изводила любовника ревностью, претензиями, обидами. В итоге он не выдержал и разорвал отношения.

Из записок Караваевой:

Но что такое счастье – я уж так никогда и не узнала. Потом то, что было сильнее меня, привело меня в решительный час опять домой. Ты пришёл, увидел не мечту, а живую седую женщину, показавшуюся тебе чужой. Ты почему-то не разглядел, что это седое и странное существо, несмотря ни на что, была всё-таки лучше той юной девчонки, чьё фото ты хранил. Потому что та девчонка могла целовать Александра в «Машеньке», думая о тебе, вспоминая тебя, но в то же время могла и ненавидеть тебя и мстить тебе, целуя другого. Я искала тебя, как ищут хлеб. Ибо ты и был в действительности всегда мой душевный хлеб: вся юность, все чувства были отданы тебе, так уж случилось. И всё, что я когда-либо делала в творчестве, было связано с тобой, питалось тобой, даже против моей воли и без участия моего сознания.

И до Александра, и одновременно с ним были другие мужчины. Но не сложилось, не вышло, не сбылось…

В 80-х Караваева уже не работает, живёт на маленькую пенсию от Гильдии актёров, периодически продаёт ценности, подаренные когда-то мужем.

Смерть странной актрисы со шрамом оказалась такой же странной. Ибо даже точной даты её ухода никто не знает. Когда вскрыли дверь квартиры пенсионерки Валентины Ивановны Чапмен, она  была уже несколько дней как мертва. В грязной воде из прорванных труб плавали наряды прошлых эпох, некогда роскошные, но сейчас превратившиеся в тряпки. А на лице пожилой женщины, так и не смирившейся со своим уродством и прячущей шрам под гримом, застыло выражение спокойствия и умиротворения. Единственной свидетельницей ухода – безмолвной, стала птица, скрученная из перьев и проволоки и подвешенная к потолку. Та самая Чайка, которую «Машенька» всю жизнь пыталась поймать.

Смогла ли? На этот вопрос знает ответ только та, что покоится под могильной плитой Хованского кладбища. Алла. Валентина. Караваева. Чапмен. А потом кто-то прозорливый всё же догадался высечь на надгробии обращение «Незабвенной Машеньке».