Один день в трущобах Джакарты и около (70 фото)

2. Что ж, пробуждение от сна в дешевом гостевом доме в туристическом квартале Джакарты Джакса. Умываемся, чистим зубы и отдергиваем занавес для сегодняшнего приключения: я прилетел на Яву из Малайзии прошлым днем и успел договориться с мотоциклистом-таксистом Абдарахманом, скучавшим у моего подъезда, о поездке по трущобам и другим злачным местам. Милейший Абдарахман лишних вопросов не задавал, однако относительно посещения проституточной и покупки оружия высказал сомнения, но обещал поразмыслить.

3.Наша встреча с Абдарахманом назначена на 10 утра, и покуда есть пара часов прогуляться по городу и позавтракать. Тем более, ничто не расскажет так много о городе, как его первые утренние часы. Что ж, в Джакарте час молочницы уже пробил, а час дворника пока не наступил…

4.Я выбираю прямой путь от Джаксы к центральной улице Джакарты, высотные офисные здания которой видны отовсюду. Совершенно обыкновенно для городов Южной Азии, что люди спят на улице возле своих мастерских или лавок. В мусульманской Индонезии нет касты неприкасаемых и здесь, как в Бомбее, не увидишь семьи обездоленных на асфальте. Но в Индонезии множество островов, аборигены с которых стремятся на заработки в столицу, и находят подобный сон и тяжелый труд.

5.В какой-нибудь сотне шагов от центральной улицы, сверкающей стеклом и сталью, склады с древесиной, станки для ремонта тук-туков, заведения, цель которых неясна, а существо одно – бедлам.

6.

7.Здесь сталкиваются два мира современной Индонезии: мир отмытых до блеска небоскребов и уличных лавок, где в пыли и дыму шинкуют мясо. Никакой враждебности они друг к другу не проявляют – я не заметил у индонезийцев коммунистических замашек из ряда «забрать и поделить».

8.

9.

10. Наконец и она – центральная, с позволения сказать, артерия Джакарты. Я не называю ее имени, так как на протяжении всех своих тридцати километров она меняет эти имена несколько раз, представляясь то Тамрином, то Судирманом, или еще как. Но суть одна: зной, пыль, дым. Но таким ранним утром все спокойно и можно полюбоваться блеском стекла на солнце.

11.Банк здесь чередуется с торговым центром, а тот с посольством, а оно с международной корпорацией. И у каждого подъезда дежурит охрана и полиция. Я думаю, самое безопасное место на земле. Полицейские наряжены по законам жанра американских фантастических боевиков категории «Б»: во все блестящее и пластмассовое. Вероятно, космичность этих нарядов производит далеко не комичное впечатление на яванских преступников. Но в душе полицейские добряки, а на деле – весельчаки! Что ж, тряхнем одному из них руку и свернем снова в закоулки, так как есть еще кое-какие дела, и скоро Абдарахман уже появится на своем стальном дружке.

12.Еще с вечера отдал уличному швее (в русском я зыке «швея» - это только женский род, в азиатской практике – почти всегда мужской) свой рюкзак, чтобы нашил еще несколько флагов пройденных мною стран. Задача выполнена - рюкзак на плечо и завтракать.

13.В путешествии никогда не стоит пренебрегать национальной кухней (если это не сваренный с перьями и потрохами зародыш в курином яйце, как в Лаосе, или не вьетнамский собачий бульон), однако завтрак – это всегда традиционно. Поэтому в бэкпекерской кафешке стоит раскошелиться на три доллара и получить вареные яйца, ветчину и хлеб.

14.Но хватит уже жевать сопли – тряхну руку Абдарахману, и в трущобы.

15.Меня нисколько не удивляет, что они начинаются за вторы поворотом. Недаром, думаю, за свои услуги хитрейший Абдарахман запросил всего 7 долларов…

16.Сбор мусора - природное занятие трущобных людей. На обочинах улиц свалены горы пластмассы, и мужчины частью дремлют на них, частью собирают в мешки и на тележках подвозят к складу – ангару из жести, доверху заваленному отходами и распространяющему вокруг смрад.

17.Рядовой сборщик и упаковщик зарабатывает в день около 3 долларов, что является средним заработком и на других производствах, где заняты трущобные люди. Владельцы такого бизнеса обычно сидят тут же в теньке, и я не заметил у них аристократических замашек. Это те же трущобные люди, разве более удачливые, однако строящие свои дома среди здешних развалин и культурно принадлежащие к здешнему обществу.

18.Трущобы Джакарты в противоположность сгруппированным в замкнутые кварталы бомбейским оказались вытянуты длинными улицами, параллельно железнодорожным путям и главной улице города. Но что со стороны смотреть - заходим с Абдарахманом в один из богатых домов. Нас радушно встречают пять или шесть женщин с грудными детьми. Все мужчины на работе, они же на хозяйстве. Только при обилии рук в доме грязно, вещи разбросаны и видно, что здесь дело не столько в бедности, сколько в общей атмосфере, которая уже выработала привычку.

19.Другая привычка трущобных людей – безупречная доброжелательность. Они охотно пускают в жилища, с радостью фотографируются, смеются, когда видят свои изображения на дисплее.

20.Мы с Абдарахманом перебираемся от дома к мастерской. Я заговариваю с людьми, однако больше, чем «привет, как дела, я из России, у вас хороший район» сказать не удается. Абдарахман рушит языковой барьер, на ходу выдумывая (вот пронырливый мусульманин!), что я студент-фотограф и пишу дипломную работу «Один день на темной стороне Джакарты». От таких слов трущобные люди проникаются к нам несказанным уважением и уже почти несут, как те аборигены Колумбу, свои дары и заключают в объятья.

21.

22.

23.

24.

25.Большая часть жителей трущоб – иммигранты с других островов архипелага. Они перебираются на Яву семьями и селятся в жестяных или фанерных ящиках. Эти ящики выстраиваются в трущобах в два или три этажа, и внутри, как в гробу, можно только лежать и не шевелиться. Тем и ограничивается личное пространство трущобных людей. Все остальное – коммунальная квартира, с коммунальным коридором, коммунальным туалетом, коммунальными детьми и кошками.

26.

27.

28.

29.

30.

31.Трущобы от железной дороги отделяет бетонный забор. Вдоль путей живут самые униженные и ущербные – у этих людей нет ничего, кроме брезентовых навесов. Число жителей трущоб в Джакарте никто не знает, но из 10 миллионов горожан десятая часть наверняка живет в ящиках и палатках и близких к ним условиях. Как говорит Абдарахаман, правительство предпринимает усилия для сокращения числа трущобных людей, вытесняя их с железнодорожных путей и строя для них коммунальное жилье. Что ж, оставляем трущобы центральной Джакарты и отправляемся обозревать муниципальный рай трущобных людей.

32.

33.

34.

35.По пути останавливаемся на блошином рынке. Торговцы окружают меня в бурном волнении, но вместо того, чтобы просто разорвать на части, вынуждают отфотографировать их всех поодиночке и в групповом формате. Ограниченный форматом сообщества, представляю лишь несколько этих веселых картинок.

36.

37.

38.

39.Вот и он – муниципальный дом для жителей трущоб. Аренда квартиры в две комнатушки здесь обойдется в 20 долларов в месяц, но свободного жилья нет. И правительство, построившее несколько подобных зданий после народных волнений, таким образом лишь выделило из общей массы элиту трущобных людей.

40.Здесь им уже удается поддерживать чистоту, а стремление к прекрасному влечет их выкрасить стены своих квартир в ядовитые оранжевый или бирюзовый. Но после серости трущоб такое простительно.

41.Быт на четвертом этаже муниципального прибежища все тот же, что и на железнодорожных путях. Женщины смотрят телевизор, сплетничают и возятся с детьми, старики спят, мужчины работают. Но не все же собирают мусор? Часть торгует наркотиками (за что в Индонезии смертная казнь) и оружием. И наш путь из мирных и легальных трущоб центральной Джакарты в область нелегалов – «Восточные трущобы».

42.Город нелегалов виден еще с эстакады – он прижат к болоту и огорожен бетонным забором. Мы проезжаем мимо полицейского блокпоста, в ворота и внутрь. И здесь радостная встреча! Трущобные дети – цветы жизни.

43.Все ж, есть два варианта. Первый, приезжать в «Восточные трущобы» с хитрым прищуром и туго набитым бумажником, бочком проходить в нужный дом и вызнавать все относительно цен на наркотики или оружие. Второй, вкатывать с улыбкой до ушей и фотоаппаратом и фотографировать закрытые ворота особняков, которые здесь торчат между ящиками. Я пошел по собственному, самому нелепому, пути: вкатив с улыбкой и фотоаппаратом и напуганным Абдарахманом, спросил у мужиков, где найти наркобарона. Реакция была неоднозначной, но если обобщать и не вдаваться в подробности, они не доверились мне и притворились паиньками.

44.Но богатые дома в этом городе нелегалов и даже компьютерный клуб со старыми «Денди»… словом, подозрения мои только укрепились, но подтвердить их уже не было никакой возможности – репутация студента-фотографа не самая подходящая для покупки АК-47 в Джакарте. Другое дело, в Пакистане… теперь есть стимул забраться как-нибудь в Пакистан и купить ствол, но об этом в другом «одном дне», пока же – побродим по «Восточным трущобам» и в путь.

45.

46.

47.

48.В пути на одной из заурядных улиц Джакарты нас одолевает голод, и время уже послеобеденное, и Абдарахман ведет меня в местное заведение.

49.О! Что за объедение этот рис и жареная курица и специи за 2 доллара порция! Почти, почти, как в Индии. И манера еды та же: Абдарахман мастерски демонстрирует это.

50.

51.Отдохнули, и еще часок по пробкам – в порт. С Борнео на Яву везут древесину, уже прошедшую первичную обработку. Крупные склады за городом, но и в самой Джакарте в порту стоят пилорамы. Здесь трудятся мужчины из тех трущоб, где мы находили одних женщин. Получают 4 или 5 долларов в день, и счастливы такой участи. Этот труд – не мусор на улицах скрести.

52.

53.Тряхну руку начальнику пилорамы, и дальше – на поиски прекрасного.

54.В прежние годы центр джакартской проституции находился поблизости от центральных трущоб. Однако правительство разогнало притон и строит на его месте «Центр исламской культуры». Проститутки разбежались по окраинам, основав там свои нелегальные городки. В ближайший к порту и самый крупный из таких городков мы и катим с Абдарахманом.

55.Вся местность вокруг еще более трущобная, чем официально признанные трущобы. Ко всему, Абдарахман правоверный мусульманин и никогда не бывал в проститучном городке. Натерпелся я, когда он останавливал на каждом повороте и спрашивал у мужиков, как проехать к «рава мала» - ох, и смотрели они на меня. Какое тонкое сочетание презрения, глумления, зависти было в их взглядах. Выручали одни объяснения Абдарахмана, что я студент пишу диплом и бла-бла-бла…(Я вот думаю, если б ко мне в Москве подкатил таксист с негром в мотоциклетном шлеме и спросил, где проститутку снять, я бы смог ему в лицо не расхохотаться?) А на минаретах по случаю Рамадана пели муэдзины…

56.Как ни спешил увидеть жриц любви, но не мог не отдать команду: «Стой!» - при виде петушиных боев. Трущобные люди жалуют эту забаву – и долговязые петухи в клетках почти в каждом дворе. Но здесь шел тренировочный бой, и петухи, расквашенные на жаре, лениво долбили друг друга клювами и сцеплялись в клинче. Тогда хозяева растаскивали их и снова стравливали, а трущобная шпана свистела и позировала мне (но что такое 70 фото для рассказа о петушиных боях, лучше уже посмотреть «Ромовый дневник»).

57.Петухи выдыхаются, но у нас с Абадарахманом еще есть силы на проституток! Местность мрачная: мусульманское кладбище, речка-вонючка, мост, фонаря нет, аптеки тоже…

58.Охрана спит. Пробираемся внутрь. На первом повороте тормозят, спешиваемся. Ведут по закоулкам. На крыльце опрятного домика встречает интеллигентный мужчина в больших темных очках и тапочках. Слуги подносят две скамейки и ставят друг против друга. На одну садимся мы с Абдарахманом, на другую хозяин дома и всего района рава-мала. Он молча ждет. Абдарахман заводит волынку про студента из братской России, про дипломную работу и про огромное мое впечатление от трущоб Джакарты. Комендант проститучного городка кивает и подсказывает где хорошую фактуру сыскать. Абдарахман подтверждает, благодарит за советы. Весь разговор на местном наречии, но чувства обостряются от дыхания слуг за спиной, и я понимаю все, о чем они говорят. Наконец, Абдарахман сообщает мне, что комендант дает добро на мое общение с проститутками и, вероятно, нужно отблагодарить его за это. Я спрашиваю, сколько он хочет. Наивнейший Абдарахаман раскидывает мозгами и предполагает, что 2 доллара будет достаточно. Я давно заметил, что у доброго малого искаженные представления о настоящей цене денег, но все ж давать главному сутенеру Джакарты взятку в 2 доллара – это даже опасно. Но делать нечего – выдаю Абдарахману требуемую сумму, и малый лезет в дом к сутенеру (который уже скрылся от нас) с 2 долларами. Что произошло внутри я так никогда и не узнаю, но на солнечный свет Абарахман вернулся взволнованный, красный и с двумя скомканными бумажками. Я хотел было благоразумно бежать, однако увидел такую красавицу в переулке, что бросился за ней яко тигр со своим фотоаппаратом. (По понятным причинам предоставить фотоотчет о беседе с комендантом проститучного городка не представляется возможным).

59.В остальном, район рава-мала оказался тихим местом с кафе и маленькими домиками с приятным глазу интерьером. Проститутки и коты резались в карты на улице, то и дело приезжали и уезжали мотоциклы, развозя леди по городу. Этот район слишком удален от центра, поэтому клиентам удобнее заказывать дам на дом. За доставку приходится доплачивать, однако это несущественная надбавка к 4 долларам, установленным здесь за 1, с позволения сказать, сет.

60.Барышни в личном общении оказались милыми, но несколько падкими до денег. Все ж, они иммигрантки с других островов и когда-то мечтают вернуться домой состоятельными леди, поэтому их нельзя осуждать. Но личное мое ощущение от общения с ними – жалость и отвращение. Глупые, развращенные твари, со своими мелкими хитростями и жадностью. Все это нисколько не осуждение, ведь их легко понять: когда за 4 доллара нужно целый день таскать бревна на пилораме или паковать мусор, то легче расставить ноги… Словом, поболтали, впитали в себя с Абадарахманом проститучного душка, и обоим нам захотелось в места поприятнее.

61.Вот беда! Только выехали, и пробило шину. Абдарахман еще гнал какое-то время, лишь бы подальше отъехать, но на большой дороге свернул в шиномонтаж. Не знаю, как подобные неполадки устраняются в России, на Яве же ровно, как мы все это делали в детстве с велосипедными камерами. Тазик с водой для определения дыры, вставляют спичку, шкурят, мажут клеем, вырезают ножницами заплату и под пресс. За все 1 доллар.

62.Я тут высказал желание наняться на работу, и хозяин уже согласился… когда я упомянул, что 3 тысячи долларов, это та сумма, за которую я готов отказаться от поездки на Папуа и в Лос-Анжелес. Они ржали всей мастерской, пока не стали задыхаться и кашлять. Смешливые люди, но очень бедные. Ах, да, на фото я с прекрасным стариком. Сам моряк, дочь в полиции, один сын в пехоте, один в военно-морском флоте. Бывал во Владивостоке и с большим почтением о России говорит. Подружились, звал меня в гости, да не по пути. Надеюсь, после этого фото никакой яванский патриот не осудит меня за то, что я все про бомжей и про бомжей.

63.Тут уже стали подступать экваториальные сумерки, и напоследок Абдарахман приобщил меня к прекрасному. Я думаю, с полтысячи киосков со всем мыслимым и немыслимым сувенирным хламом по джакартскому обычаю вытянулись параллельно главной улице и улице трущоб. Цены самые умеренные, но после дня на помойках язык висит на гортани, а губы от зубов не отдираются. Побродил, поулыбался, но так ничего и не купил, да и куда…

64.

65.На этом мы расстаемся с любезным Абдарахманом, получившим за переговоры с сутенером 3 доллара чаевых и страшно этим обрадованным. И я отправляюсь ужинать в один из самых престижных ресторанов Джакарты. О его высоком статусе свидетельствует парковка, забитая до отказа «Мерседесами» и «Ягуарами». Внутри же обстановка советской партийной столовой (которая в наши дни сохранена в столовой Верховного суда РФ и кое-где в правительственных учреждениях).

66.Столы ломятся, мусульмане чинно сидят и чинно молчат. Я не сразу оценил этот факт, накинувшись на свою порцию риса и курицы. И только насытившись, стал оглядываться по сторонам и замечать усмешки и любопытные взгляды от всех вокруг. Что не так? Но тут побило 6. Из магнитофона запел муэдзин, но не слушая его молитву мусульмане жадно набросились на пищу. Конечно, Рамадан!

67.А в уличных кафе собралась публика проще. И если в дорогом ресторане за хороший ужин я отдал 5 долларов, то здесь на эти деньги мог бы набить едой свой походный рюкзак! Вот и музыка! Яванская молодежь, почти как карибская, всегда с гитарой. Разве только поют отвратительно и навязываются кушающим согражданам.

68.

69.Хотел было побродить с таким гитаристом по забегаловкам, но оглядел устало ночную Джакарту и решил, что довольно приключений.

70.Закоулками в гостиницу, а комната, что те трущобы. Значит, сжился, сросся с местностью. Но только махнуть рукой – дребедень все это - и спать.