Загородная жизнь

Будучи недугом весьма дорогим, он, тем не менее, с удовольствием парализует даже тех, для кого покупка загородного жилья по стоимости равняется их заработной плате за пятьсот тридцать восемь лет работы без перерывов на обед.

Небольшой части горожан все же хватает иммунитета, выдержки, здравого смысла, и что немаловажно — жадности, чтобы не поддаться болезни и остаться в числе жителей города, мирно и тихо доживающих свою скучную жизнь в благоустроенных квартирах. Но очень многие, будучи не в силах противостоять вирусу, очертя голову и все остальные части тела, бросаются в бурное море под названием «свой дом».

О, это сладкая мечта — жизнь за городом! Сколько несчастных поймано в твои сети!

Кажется, городской житель рожден для того, чтобы последовательно пройти все стадии этого увлекательного процесса: хотение дома, покупка дома, обладание домом, продажа дома, подсчет разницы между стоимостью покупки дома и продажи дома, и принятие факта, что жизнь все равно удалась.

Чудесный, непременно просторный — чем больше, тем лучше — домина с огромными окнами, собственная банька, зеленая трава газона, бассейн, стоянка и гараж для любимой машины, огород и цветник для не менее любимой жены, тишина и покой — все это нити паутины, куда летят, как мотыльки на свет лампы, беззаботные мечтательные горожане.

О том, что баню и гараж, а иногда и сам дом надо сначала построить, а газоны и цветники вырастить, на данном этапе визуализации мечты о загородной жизни думать не принято. Обычно в мыслях квартирные мечтатели сразу переходят к этапу, на котором из банной трубы весело клубится дымок, улыбающаяся счастливая супруга несет на стол миску, полную только что сорванных сочных краснобоких помидоров, хрустящих пупырчатых огурчиков и упругих перьев зеленого лука, а идеально подстриженный газон изумрудно зеленеет, заставляя английских садовников грызть от зависти ручки своих садовых ножниц.

Семью беззаботной и веселой коренной горожанки Нины, работающей бухгалтером и долгие годы счастливо живущей в браке с опять же коренным горожанином Николаем, вирус поразил с «головы», то есть, собственно, с Николая. «Шея» до последнего пыталась отвертеться.

— Ниночка, родная, ну поехали жить на землю! — начал периодически повторять загадочную для жены фразу Коля. — Представляешь, как это здорово — своя земля!

Жить «на земле» Нина не хотела, ее вполне устраивал пол и стены на пятом этаже, потолок она тоже не считала излишеством в своей жизни.

Откуда у ее мужа, сына врача и учительницы, инженера с двумя дипломами, родившегося в значительном отдалении от чернозема, взялась такая серьезная тяга к грунту, объяснить себе она не могла.

Нина знала только одно — у нее такой тяги нет. Возможно, ее предки отошли от натурального хозяйства несколько раньше пращуров Коли, поэтому зов земли в ней звучал слабее.

Однако мужа своего Нина любила. И решила быть с ним не только в богатстве и в бедности, в печали и радости, но и в городе и за городом.

— Вы с ума сошли! Куда вы лезете на старости лет? — от всей души поддержал их решение любимый сын Володька. — Ну, мам, уж от тебя-то я не ожидал. Вы хоть представляете, какой это геморрой?! Я вот никогда в жизни на такое не подпишусь.

К испугу Нины, загородный дом был найден и приобретен за рекордное время. Она была уверена, что покупка загородной недвижимости — дело неспешное и размеренное, и надеялась, что у нее в запасе есть еще пара-тройка лет кошмарной «подъездной» жизни. Однако в ее случае судьба и сумасшествие Николая были неудержимы.

С чем с чем, а с домом им действительно повезло. Просторный, с большими окнами и высокими потолками, покрытой лаком лестницей и двумя лоджиями. Дом-сказка, дом-мечта!

Осознание, что ее мечта сбылась, но как-то своеобразно, с нюансами, пришло к Нине где-то между рассветом и закатом, ближе к закату, во время мытья одиннадцатого или двенадцатого по счету окна. Тогда она с легким едва уловимым трепетом поняла: когда-то она жила настолько скучно, что ей не приходилось перед генеральной уборкой оформлять на работе дополнительный отпуск.

Пространство дома первый раз серьезно обрадовало только ранней весной, когда, поддавшись всенародному порыву, Нина посеяла пять килограмм семян, следуя универсальной формуле: Чем больше подоконников — тем больше ящиков с рассадой.

Тишина — «альфа и омега» для уставших от городского шума жителей. Именно за тишиной люди так стремятся подальше от скоплений людей и машин.

Да, за тишиной — это, однозначно, сюда, за город. Как только у хозяев загородных домов заканчивается трава для стрижки, они обнаруживают, что дров для бани тоже нет, и на смену убаюкивающему треску газонокосилок и триммеров, приходят не менее музыкальные трели бензопил и циркулярок. Пока пилятся дрова, подрастает трава на газонах. Этот круговорот неумолим и вечен, как смена дня и ночи.

Привыкнув к непрерывному жужжанию агрегатов, похожему на звук бесконечно роящегося над поселком улья, и приучив себя считать это почти тишиной, Нина поняла, что природа не терпит пустоты. Когда соседи в страстном стремлении к натуральным в буквальном смысле этого слова продуктам заводят кур, появление петуха — лишь вопрос времени. Кстати, со временем у петухов, как известно, свои счеты. Падая с кровати в полпятого утра от воплей хвостатого психа, Нина очень скучала по газонокосилке, которая запросто могла бы переехать горластую тварь.

Сосед-куровод был человеком приличным. Интеллигентно стыдясь, он принес в качестве извинений за причиняемые неудобства десяток яиц, очевидно, для того чтобы вставлять их в уши. Как еще яйца могли бы помочь Нине выспаться, она придумать не смогла.

Зато она поняла, что готова до конца своей жизни больше не съесть ни одного продукта птицеводства в обмен то, чтобы соседский петух подавился своим языком.

Отмахиваясь от комаров, настойчиво требующих новую порцию «Рефтамида», который они явно воспринимали в качестве приправы к основному блюду, Нина занялась разбивкой огорода «из трех-четырех грядочек максимум, чтобы можно было нарвать к столу свежей зелени». В результате, уже в первый год выполнения продовольственной программы, было развернуто столько теплиц и грядок, что с их помощью можно было спасти небольшой северный поселок, страдающий от авитаминоза.

Совершенно не слушающийся Нину огород катастрофически разрастался, поглощая угодья, ранее отведенные под выращивание королевских гортензий и императорских пионов. Аристократичные цветы не выдерживали конкурентной борьбы с морковкой обыкновенной и луком сорта "пусть этот твой цветник провалится к чертовой бабушке, но лук у нас должен быть".

Не помогло даже радикальное уменьшение количества высаженных помидорных корней с девяноста до восьмидесяти шести.

Концепция первого года освоения территории, звучащая как: «Все засадить деревьями, чтобы была тень», на второй год вступила в непримиримое противоречие с необходимостью «убрать все деревья, чтобы было больше солнца».

Уже через год Нина, будучи по сути всего лишь бухгалтером-экономистом, со знанием дела рассуждала о преимуществах конского навоза перед коровьим по теплоотдаче. Но при этом, безусловно, признавала, что коровье г… «работает в почве» дольше, и с этим фактом, по ее мнению, мог спорить только полный профан.

Очень быстро количество пар калош и сланцев сравнялось с количеством пар всей остальной обуви, мангал превратился в подставку под садовый инвентарь, благородная белизна кистей рук красиво контрастировала с коричневыми запястьями, а бассейн оказался чудесным отстойником воды для поливки помидоров.

На небольшом участочке, который Нине все же удалось отвоевать у огорода, расцвёл невероятной красоты и редкости бордовый гладиолус. Сфотографировав его со всех ракурсов, и разослав фото во все доступные ей мессенджеры, Нина почувствовала себя невероятно гордой и вознагражденной за все страдания.

— Мам, — пряча глаза, сообщил сын Володя — Я участок купил…

Наступила зима. «Ну вот, теперь, наконец-то, можно отдохнуть», — думала Нина, весело откидывая лопатой третью за сегодняшний день тонну снега.

Она ждала нового сезона, покупала семена и знала, что вместе они все преодолеют, а их любовь будет вечной, как одуванчики на участке.

---

Автор рассказа: Елена Загорская