На подоконнике мирно ворковали голуби, в кабинете военного комиссариата, задумчиво улыбаясь чему-то своему, средних лет майор потягивал кофе и медленно почёсывал мощно выпирающий под форменной рубашкой живот.
...доктор в московской городской больнице ощущал себя ровно на фронте. За год в заведении, где я работал, дважды приходили киллеры и довершали недоделанное. В конце концов, администрация завела охрану, которую киллеры и построили по стенке вместе с медперсоналом в следующий свой приход, прочитав при этом лекцию о том, что такое хорошо и что такое плохо в работе охранника.
"Сказку эту мой отец услышал от своего отца, а его отец от своего, а тот от своего, послушай те же и вы ее, дабы рассказывать ее своим внукам", - медленно произнес седовласый старик, поглаживая длинную полуметровую бороду. В этот момент его глаза полыхнули зеленоватым огоньком, и семеро разновозрастных ребятишек, до того шумно спорящие и около старика, тут же настороженно замолкли и приготовились слушать....
Сцена 1
Июль 2017 года, Таганрог. Кафе, где встретились трое приятелей, мужчины около 40 лет. Двое из них не будут участвовать в сюжете и мы их сразу забудем, а один заслуживает отдельного описания. Здоровенный мужик от природы, 205 роста, косая сажень в плечах. Спецназ, боевые действия, гражданская профессия — кузнец.
Cамым первым ружьишком у меня был ТОЗ-106. Он же – «Смерть председателя». У ТОЗа коротенький стволик и складной приклад, поэтому с кулацкими обрезами сходство очевидное.
У меня в институте был преподаватель Гургеныч. Старый кинооператор, который снял много хороших советских фильмов, и просто классный дядька.
Как-то он принес нам на лекцию маленькую кинобобинку, на полминуты всего. «Это, — говорит, — самое смешное, что вы увидите в жизни (и ведь не соврал)».
Без опыта работы на работу не берут. И это не игра слов, а правда жизни. Такой замкнутый круг, который очень трудно разорвать. Но деньги могут решить и эту проблему.
Во время оно, в уездном городе... ну, назовем его Бобруйск, областная администрация во главе с тогдашним губернатором создала некий фонд помощи сирым и убогим. Фонд сей, как водится, был немножко чуть-чуть левый, мелькали там непонятные деньги от непонятных благодетелей, но и времена были лихие: 1992, кто помнит.
В середине восьмидесятых мой друг Вячеслав был одним из числа вечных студентов, с завидной регулярностью он то вылетал, то восстанавливался в Донецком мед.институте. В перерывах между учебой он трудился санитаром при психиатрической бригаде скорой помощи. Вынес он оттуда множество правдоподобных и не очень историй. Далее со слов Славика.
Вышло так, что около полутора лет я вынужден работать в сугубо женском коллективе. Работать в женском коллективе – то ещё удовольствие, но сегодня не об этом. К нам месяц назад перевели из другого нового сотрудника... и, блин, опять девушку. Всё бы ничего, но новенькая не имела детей, не встречалась с парнем, хотя довольно симпатичная и без гонора... И тут понеслось...
В своё время мой приятель работал инженером на одном большом заводе с конвейерными линиями и т.п. И вот, была на том заводе вакансия инженера-конструктора, которая пустовала из-за повышенных требований к квалификации. Должность свободна, завод работает...
Эту историю мне как-то за рюмкой чая рассказала моя коллега-главная героиня. История эта в коллективе была уже как анекдот, но от этого не менее правдива и реально имела место быть. Со многими ее героями я знаком лично, кто-то ушел до моего прихода в контору. Оснований не верить этим людям у меня нет, потому как люди они к вранью не склонные.
19 мая. В городской больнице захолустного городишка Энска сегодня обычный день.
