Потому что это Спартааа!

Про жёсткое воспитание юношей-спартанцев, искривлявшее им психику, превращая в биороботов, заточенных лишь под походы, убийства и сражения, знают практически все. Помимо брутальности и суровости, Спарта стала самым ярким примером ахтунговости Древней Греции, ибо служба в армии до тридцати лет у этих бравых вояк сочеталась с тем, что деды регулярно сношали черпаков не в переносном, а в совсем даже прямом смысле слова. Молодые спартанцы, испытавшие на себе анальные прелести армейской службы, часто даже испытывали определенные трудности в общении с женщинами. Когда приходила пора первой брачной ночи, невесту оставляли с юношей в полностью тёмной комнате, одетую в мужскую одежду и с мужской причёской, дабы парень смог привыкнуть постепенно. Хотя юноши были только по названию юношами: побывав во многих сражениях, прослужив до дембеля, спартанцы становились юридически взрослыми в 30-31 год (при средней продолжительности жизни немногим больше сорока) и только тогда получали право жениться на молоденькой 14-16 летней девушке, которая в день свадьбы жертвовала богине свою любимую куклу.

Таки нет археологических подтверждений знаменитой легенде, что слабых или уродливых младенцев в Спарте сбрасывали со скалы, ибо за века таких скелетиков должно было накопиться немало. Но необходимо учитывать, что кости младенцев весьма хрупки, а то, что вода даже камень точит, известно многим. Зато взрослых скелетов там раскопали более чем достаточно — скорее всего, преступников и военопленных. Если спартанцы такое и совершали с киндерами, то в очень древние времена, до классической Греции.

В отличие от граждан богатых Афин, граждане Спарты ничего не производили и жили за счёт того, что удавалось отнять у илотов (спартанских рабов, отличавшихся от обычных рабов тем, что, подобно крепостным, они имели свой дом и хозяйство). Илоты, платя любовью за любовь, очень старались произвести столько, чтобы отнимать было нечего. Годным примером того, как илоты ценили своих хозяев, служат события после землетрясения, в 464 году до нашей эры разрушившего Спарту. Илоты тогда тут же рванули в город — но не спасать господ из-под развалин, а добить их. Спартанцам повезло — царь Архидам успел собрать всех выживших воинов и, превозмогая, победил многократно превосходящую толпу восставших рабов. Время от времени кто-то из потомственных аристократов разорялся и переходил из числа «равных» в так называемые «опустившиеся». Приток же новых граждан-аристократов практически отсутствовал: мало кто из иностранных голубокровок желал перейти жить в Спарту и сменить образ жизни настоящего аристократа на спартанский.

При всей крутизне Спарта прославилась эпичным просиранием всех полимеров. Произошло это по причине постоянного уменьшения числа полноправных граждан. Оно уменьшалось не только и не столько из-за низкой рождаемости (спартанки «умудрялись» забеременеть и родить сына, даже когда мужа не было дома пару пятилеток), а из-за того, что полноправными гражданами Спарты могли быть исключительно потомственные аристократы. Да-да, при всей повальной нищете спартанских граждан, они являлись ниипаццо потомственными аристократами, а их нищета была связана не только со спартанскими традициями, но и с тем, что экономика Спарты постоянно находилась в глубочайшей жопе. Еще один лулз — спартанская «конница» воевала пешком в фаланге, составляя тот самый отряд из трёхсот спартанцев, и хотя воевали они пешком, но в этот самый отряд принимали тех, кто мог позволить себе иметь коня. Какой в этом смысл? А такой, что не имевшая в достатке не то что лошадей, а даже ослов, спартанская армия передвигалась со скоростью хромой черепахи. Конный отряд был чем-то вроде спартанских ВДВ.

Изначально процесс разорения граждан был медленным и малозаметным, но после греко-персидских войн и разрешения продажи земли этот процесс стараниями местных олигархов, известных как «сто богатейших семей Спарты», приобрёл обвальный характер, завершившийся тем, что к крушению Спарты в ней не осталось других полноправных граждан кроме самих олигархов и членов их семей. Особенно показательно, что спартанский царь, вознамерившийся остановить этот процесс и раздать земли олигархов потомкам разорившихся аристократов, был… казнён за попытку государственного переворота! При всём при том олигархам отнюдь не мешали спартанские традиции, запрещавшие хранить в Спарте деньги и каравшие за это смертной казнью. Просто все свои богатства олигархи держали в заграничных банках, то бишь в крупных храмах, выполнявших в то время функции банков. И когда Спарта рухнула, все эти богатства так и остались там, за пределами нищей Спарты.

...у всех эллинов нет столько золота и серебра, сколько у одного только Лакедемона: ведь уже в течение многих поколений золото течет туда от всех эллинских государств, а часто и от варваров, обратно же никуда не уходит; в точности по Эзоповой басне, если вспомнить слова лисицы, обращенные ко льву, вполне можно заметить следы монет в направлении к Лакедемону, но никто никогда не видел подобных следов, ведущих оттуда. Так что надо хорошенько понять, что лакедемоняне богаче всех эллинов и золотом и серебром...
(античный тролль о коррупции в Спарте)

Также показательно то, что Спарта, как правило, проигрывала войны не потому, что терпела поражения, а потому что её военачальникам давали взятки за проигрыш войны. Не помогало даже то, что во главе войска часто стоял царь собственной персоной. По спартанской традиции царей было двое: один отправлялся на войну, другой оставался дома править, и правил не один, а во главе совета старейшин из тридцати достойнейших граждан (как правило, все тех же олигархов). Не помогало и то, что совет старейшин посылал царя на войну в сопровождении пары доверенных соглядатаев — судей, известных как эфоры, которыми обычно становились выслужившиеся выходцы из беднейших аристократов. Бедность в Спарте считалась добродетелью, но выросшему в нищете эфору было трудно устоять перед царскими взятками, и поставленных следить за полководцами эфоров просто покупали вместе с ними. Практически единственной проблемой был спартанский запрет на ввоз денег, потому взятки и оседали в заграничных сокровищницах храмов. Итог: доблестные и несокрушимые спартанцы сгубили сами себя безудержной коррупцией, что характеризует их уже не такими твердокаменными типами, какими их привыкла видеть мировая общественность. Природа берет свое!

В 371 году до нашей эры фиванцы разгромили в пух и прах доселе непобедимую спартанскую фалангу в битве при Левктрах. В этом сражении фиванский полководец Эпаминонд придумал использовать «косой строй»: при средней глубине построения в шесть шеренг он поставил на левом фланге ударную колонну глубиной в 50 шеренг. Колонна прорвала спартанскую фалангу, царь Клеомброт, как и полагается труЪ-спартанцу, погиб, а его воины впервые в истории поддались панике и позорно бежали с поля боя. Одержав победу, Эпаминонд двинулся на Спарту и освободил илотов. Спартанцам едва удалось отстоять свой город. Все в Элладе тогда получили качественный разрыв шаблона от таких событий. Столь громко получив по рогам, спартанцы стали вести себя тише и скромнее, но теперь время от времени получали ****юлей от македонцев и римлян, осознавших, что спартанцы уже не те. В 190-е годы до н. э. римские солдаты окончательно вынесли ослабевшую Спарту, казнили или обратили в рабов всех, кого нашли, а в городе камня на камне не оставили. В дальнейшем римские туристы неоднократно приезжали на руины послушать истории о пафосных воинах прошлого.

Взято отсюда: http://lurkmore.to/Древняя_Грецияhttp://lurkmore.to/Древняя_Греция

Про жёсткое воспитание юношей-спартанцев, искривлявшее им психику, превращая в биороботов, заточенных лишь под походы, убийства и сражения, знают практически все. Помимо брутальности и суровости, Спарта стала самым ярким примером ахтунговости Древней Греции, ибо служба в армии до тридцати лет у этих бравых вояк сочеталась с тем, что деды регулярно сношали черпаков не в переносном, а в совсем даже прямом смысле слова. Молодые спартанцы, испытавшие на себе анальные прелести армейской службы, часто даже испыты