Милосердие в аду

Храбрость и самоотверженность русских воинов в Бородинском сражении известна всем. Что и говорить, сам Наполеон называл нашу армию непобедимой. «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми», — сказал французский император.

Известно, что перед началом сражения Михаил Кутузов послал записку генералу Дмитрию Дохтурову: «Стоять до последней крайности!» И «приросшие к полю, которое устилали они своими трупами, русские умирали там, где стояли», вспоминает в своих «Очерках Бородинского сражения» поэт и публицист Федор Глинка.

Глинка подробно рассказывает о том, что происходило на поле битвы: «Трупы, наваленные высокими грядами, не давали разбега коннице. Мертвые и умирающие останавливали успехи смерти! При всяком отражении русские оттесняли ряды и представляли живую толщу, неправильную видом, но крепкую мужеством, непроницаемую. <…> С запекшеюся кровию в устах, с почерневшими от пороха лицами, позабыв счет времени, они не знали, где находятся; знали только одно, что им надобно стоять и драться, — и дрались беспрерывно, дрались отчаянно! Всадники и кони убитые, обрушаясь на живых, запутывали и подавляли их всею тяжестию своего падения! Живые домирали под мертвыми».

Эти ужасные картины Бородинского сражения демонстрируют нам огромную силу духа русских солдат. В своих «Очерках» Федор Глинка приводит такую цитату: «Русские, — говорит французский повествователь, — хотели выполнить сердечный обет, данный накануне перед св. иконою Богородицы, великий обет: «Положить свои головы за веру и Отечество!»

На особом месте в череде героических историй этого кровопролитнейшего сражения стоит подвиг простых смоленских мужиков-ополченцев, которым Кутузов поручил уносить раненых с поля боя. «Набожно, добросовестно исполняли смоленцы обязанность свою. Когда ядро визжало над их головою, они снимали шапку, говорили: „Господи, помилуй!“, крестились и продолжали свое дело — великое, христианское дело помощи!» Тысячи этих людей проявляли самое настоящее мужество, ничуть не меньшее, чем солдаты, бившиеся с неприятелем.

Предусмотрительности Кутузова хватило и на то, чтобы подготовить телеги для вывоза раненых. 12000 подвод тянулись цепью за нашей линией. Еще в конце августа главнокомандующий послал депешу губернатору Москвы графу Федору Ростопчину с просьбой эвакуировать имеющихся на тот момент в армии раненых и больных. А 24 августа М.И.Кутузов потребовал от главнокомандующего по части продовольствия армий Василия Ланского подготовить тысячи подвод для эвакуации раненых. Стоит ли говорить, что неприятель таких мер не предпринимал. Раненые французы задыхались под мертвыми — и трупы их были растоптаны копытами, раздавлены колесами артиллерии.