Республика дезертиров Россоно. Забытая история

В 1941 году в лесах Белоруссии оказалось огромное количество вооруженных людей. Это были и окруженцы, уже не имевшие практически никаких шансов выйти к своим, и сотрудники органов, не успевшие эвакуироваться, были и группы, оставленные НКВД непосредственно для организации партизанского движения в тылу врага. Некоторые их этих отрядов выродились в откровенные банды, промышлявшие грабежом местного населения. В самых чащах отсиживались эти псевдопартизаны, делая лишь изредка набеги на редкие села.
Но были отряды, действительно сражавшиеся с оккупантами. Отдадим должное этим мужественным людям: не имея никакой связи с Большой землей, в условиях постоянного дезинформационного прессинга о взятии Москвы, при нулевой поддержки населения, на свой страх и риск вели они борьбу с оккупантами. Боевой путь этих отрядов часто заканчивался через несколько недель, их численность редко превышала 40-50 человек. Были группы в несколько бойцов, воевали даже партизаны-одиночки.

Личная война Ивана Москаленко
На территории Красного сельсовета действовал Иван Москаленко. Осужденный Советской Властью за поножовщину, он был освобожден немцами и те очень скоро поняли, какую ошибку они совершили. Уже через несколько дней освобожденный Москаленко натянул поперек дороги стальную проволоку – и немецкий мотоциклист остался без головы, а Москаленко обзавелся трофейным карабином. В деревне Сутоки он ночью забросал гранатами филиал немецкой разведшколы.
На острове среди болот партизан устроил свою базу, откуда уходил на операции. За «Ваньку-бандита» оккупационные власти назначили награду, но желающих заработать эти деньги среди местного населения не находилось. В конце концов, он попал в засаду, но, отстреливаясь из пулемета, ушел в лес, оставив врагам только окровавленную фуражку. Парнишка, который жил с ним на болотах, наше тело. Партизан умер от ран, не выпустив из рук пулемета

«Дикие партизаны»
Постепенно партизаны устанавливали связь с Большой землей, переходили под контроль образованного Центрального штаба партизанского движения. В отрядах появлялись специалисты-подрывники, подготовленные диверсанты, искоренялась партизанщина, устанавливалась дисциплина.
Но были отряды, не желавшие подчиняться внешнему руководству. Местное население четко делило партизан на «регулярных» и «диких». К последним, как правило, прибивались самые отчаянные, не признававшие над собой никакой власти, а также потерявшие близких и родных, горевшие жаждой мести. Попавший в плен к «цивилизованным партизанам» сотрудник полиции мог рассчитывать на возможность «смыть вину кровью». У «диких» о прощении не могло быть и речи, предатель умирал долго и страшно.
По мере того, как крепло партизанское движение, число «диких» отрядов снижалось, они становились частью соединений, подчинявшихся ЦШПД.
Но кроме бойцов за Советскую Власть и согласных жить под немецкой властью, на северо-востоке Белоруссии возникла третья сила – не желающая ни фашистов, ни коммунистов. Это было следствие начатой немцами на Северо-Западе (в качестве эксперимента) реституции национализированного имущества.

Реституция (лат.-restitutio — восстановление)
Проще говоря, немцы стали возвращать землю их прежним хозяевам – помещикам. Предпочтение отдавалось бывшим владельцам, имевшим немецкие корни. 8 бывших помещиков прибыли в Псков, чтобы законным образом оформить вступление в права владения конфискованной у них большевиками земельной собственности. Среди прибывших были барон Шауэр и барон Врангель фон Гюбенталь – дальний родственник Петра Николаевича.
Крестьяне, недавно сбросившие колхозное ярмо, вовсе не желали надевать новое – помещичье. Число недовольных новой властью резко возросло. Только-только сбылась вековая мечта крестьян о своей земле и вдруг – опять отдать?! Не отдам!
Надо сказать, что реституция не имела широкого распространения на оккупированных землях. Не имея четких инструкций, чиновники оккупационной администрации на местах часто импровизировали. Одним из таких экспериментов и была проводимая на северо-западе Белоруссии реституция.
Прячущиеся по лесам партизаны сразу обрели поддержку среди местного населения. Вчера записавшиеся в полицию крестьяне были готовы воевать с Советами, но умирать за помещика… Все могло кончиться появлением еще одного партизанского отряда, но нашлись вожаки, которые возглавили движение недовольных и придали ему политическую окраску. Это были Николай Либих и начальник идрицкой полиции Степан Грязнов.

Вожаки
Латыш Карл Либик (Николай Либих) и Степан Грязнов были членами партии эсеров, принимали участие в революции 1917 года и, скорее всего, в Гражданской войне. Позже активно выступали против большевиков, за что и поплатились: Либих получил в 1923 году 3 года ссылки, а Грязнов в 1932 – 3 года лагерей. Можно сказать, что и Либиху, и Грязнову повезло: обоих загребли во времена, когда за антисоветскую агитацию еще давали не высшую меру социальной защиты (расстрел), а поистине «детские» срока.
После отсидки, как и положено, им было запрещено проживать в крупных городских центрах. Так оба оказались в захолустной Идрице, райцентре с населением 8 тысяч человек. Позднее к ним примкнул анархист Мартыновский, также имевший за плечами отсидку по 58-й статье. Грязнов и Либих стали готовить переворот с целью захвата власти в городе. Подбирали помощников, вербовали сторонников, собирали оружие. Боевым ядром должны были стать полицейские из местных. Была установлена связь с партизанами, те обещали помочь. К апрелю заговор созрел, но…

Республика Россоно
Идрица была крупным железнодорожным узлом, в городе стоял немецкий гарнизон, который сумел отбить атаку мятежников. Не сумев взять город, Грязнов и Либих ушли в лес. Среди чащ и болот, на базе двух десятков деревень они создали «Свободную советскую республику Россоно без немцев, Сталина и коммунистов». Для краткости иногда полное наименование сокращали до «Свободная партизанская республика Россоно». (Россоно – близлежащий город, который в будущем должен был стать республиканской столицей).
В республике была проведена земельная реформа, каждому члену крестьянской семьи полагалось 2,5 га земли, был установлен продовольственный налог (20 % от урожая), каждый член общины старше 14 лет обязан был отработать 2 дня в неделю (по 6 часов) на общественных работах. Во главе каждой деревни стоял выборный Совет (1 депутат от 10 граждан республики). Либиха избрали Председателем Советов, Грязнов управлял хозяйственными делами (премьер-министр).
Своеобразие республики заключалось в том, что ее боевой костяк составляли не местные жители, а пришлые. Можно сказать, что Грязнов и Либих, как некогда варяги, пришли на территорию, где не было никакой власти и основали на ней свое государство. В республику Россоно, не подчинявшуюся ни большевикам, ни немцам, стали стекаться дезертиры из полицейских формирований, отсиживавшиеся в лесах окруженцы, перебежчики из партизанских отрядов.

К началу 1943 года вооруженные силы республики насчитывали 1.000 человек, «армия» делала набеги на находящиеся под немецким контролем городки. С советскими партизанами была договоренность друг друга не трогать.
Конец республики Россоно
15 февраля 1943 года немцы начали антипартизанскую карательную акцию «Зимнее волшебство». Кроме уничтожения партизанских отрядов ставилась цель лишить партизан их экономический базы путем уничтожения деревень. Несколько сот деревень было сожжено вместе с жителями. Часть была вывезена на работу в Германию и концлагеря.

В ходе операции под раздачу попала и республика Россоно. Погибли Либих и Грязнов. От республики остались 5-7 дымящихся деревень. От «армии» Россоно – чуть больше 200 человек. В поисках материальной базы для существования, бойцы республики Россоно нарушили нейтралитет и посягнули на партизанские территории.
Объявившие войну советским партизанам республиканцы были обречены. Две сотни вооруженных людей, скатившихся до воровства коров у крестьян, все еще гордо называли себя «республикой Россоно», «вторым Кронштадтом», но фактически это была банда дезертиров, стремившихся забраться как можно глубже в чащу.
Третий путь, которого не было
Последние упоминания о «защитниках Россоно» относятся к августу 1943 года, когда на территорию республики вошли советские партизаны. Оказавшие сопротивление бойцы республики Россоно были уничтожены, базы взорваны.
Так бесславно закончились попытки Либиха и Грязнова найти некий третий путь в этой страшной войне. Не было его, да и не могло быть никакого «третьего пути». Рано или поздно, но каждый должен был сделать выбор: или с Гитлером против Сталина, или со Сталиным против Гитлера.
Нет, не так. Или с нацистами против СССР, или с СССР против фашизма и нацизма. Вот так – правильно.