Флактурмы: «стреляющие соборы» или последние крепости тысячелетия

Спорно, конечно, но мне кажется, что на роль последних крепостей вполне подходят флактурмы (нем. Flakturm), башни ПВО, построенные в Германии и Австрии во время Второй Мировой войны. Продвинутые читатели скажут, что были и потом постройки, но – возражу. Бункеры. А вот так, с размахом… Впрочем, вам судить.
Итак, флактурмы.

Многоцелевые строения, входившие в структуру Люфтваффе. Предназначались для размещения групп зенитных орудий с целью защиты стратегически важных городов от воздушных бомбардировок. Также использовались для координации воздушной обороны и служили бомбоубежищами и складами.

Идея постройки возникла в самом начале войны. Еще когда немцы вовсю бомбили Лондон, а британцы пытались отвечать тем же. Немцы выигрывали, потому как в сентябре 1940 года на Англию было сброшено 7320 тонн бомб, а на территорию Германии упало всего 390 тонн.

Однако уже после первых бомбардировок Берлина стало ясно, что ПВО столицы мало что может противопоставить атакующим самолетам британских ВВС. А тут в 1941 еще и русские добавились в компанию желающих бомбить столицу рейха.

Назрела необходимость серьезного усиления ПВО Берлина. И решить проблему простым увеличением количества зенитных орудий было сложно. Зенитным орудиям необходим широкий сектор обстрела и достаточный угол подъема ствола. Минимум - 30-40 градусов.
Однако размещать батареи ПВО можно только на достаточно открытых площадках, таких как стадионы, городские площади, пустыри. А их в любом городе не так уж и много. К тому же, для надежной работы радиолокаторов (ну, насколько это возможно для радаров образца 1939 года), требовалось, чтобы между антенной и целью не было никаких объектов, особенно вблизи.

РЛС FuMO-51 "Мамонт"

С другой стороны, наличие радиолокаторов вообще сильно облегчало жизнь немцам. О системе обнаружения немецкой ПВО стоит поговорить отдельно, здесь же скажу, что состояла она (упрощенно) из двух зон. Дальней и ближней.

Командный пункт РЛС "Мамонт"

Дальняя зона – это локаторы FuMo-51 («Мамонт), который располагались обычно за городами и имели дальность обнаружения до 300 км с точностью определения дистанции – 300 м, азимута — 0,5°. Высота антенны – 10 м, ширина — 30 м, масса — 22 т. Тут все понятно. Система раннего обнаружения.

РЛС FuMG-39G "Фрея"

Однако зенитчикам нужно было получать данные для стрельбы (азимут и угол места цели, из которых можно было определить курс, скорость, и высоту полета цели) на дальностях от 30 километров до момента огневого контакта. Эти данные могли выдавать радиолокаторы типа FuMG-39 «Вюрцбург» и «Фрея». Опять же, при выполнении условия, что антенна находится выше городских крыш и деревьев.

РЛС FuMG-39T "Вюрцбург"

Для зенитных прожекторов и звукопеленгаторов наличие свободной зоны тоже является необходимым условием, причем для последних особенно, поскольку отраженный от высоких местных предметов звук моторов вражеских самолетов приводил к ошибкам в азимуте цели (направлении на летящий самолет) до 180 градусов. Да и оптическим дальномерам, на которые делалась основная ставка в условиях ясной погоды, зрительным трубам, биноклям тоже требуется достаточно открытое пространство.

РЛС FuMG-62-С (Вюрцбург-С)

Первоначально предполагалось строительство башен в парках Хумбольдтхайн, Фридрихсхайн и Хазенхайде (по одной), еще три башни планировалось построить в Тиргартене. По плану башни должны были вооружаться спаренными корабельными зенитными орудиями калибром 105-мм и несколькими 37-мм и 20-мм пушками непосредственного прикрытия. Для личного состава внутри башен предполагалось оборудовать хорошо защищенные помещения.

Проектирование зенитных башен было поручено ведомству Генерального инспектора строительства Шпеера, а их возведение — военно-строительной организации Тодта. Тодт отвечал за конструирование и техническое исполнение, Шпеер занимался вопросами выбора мест в парках, архитектурной отделки и классификации.

Решили сообща, что каждая башня ПВО будет состоять из четырех связанных друг с другом отдельных орудийных позиций, в середине которых с удалением в радиусе 35 метров расположен пункт управления огнем (командный пункт II). При этом внешние габариты башни составляют примерно 60 х 60 метров, высота должна быть не менее 25 метров.
Сооружения должны были обеспечивать защиту личного состава, в том числе и от химического оружия, полную автономность снабжения электричеством, водой, канализацией, врачебной помощью, питанием. Об использовании башен в качестве укрытий для населения тогда еще не задумывались.

К этой мысли, говорят, пришел сам Гитлер, решив, что эти сооружения будут одобрены населением только в том случае, если гражданские люди смогут получать в них укрытие во время бомбардировок.
Забавно, но в стране, где шла уже война на два фронта, строительство этих башен сопровождалось многими проблемами. Например, места их возведения необходимо согласовывать с планом генеральной застройки Берлина! Башни не должны были нарушать монументальное единство архитектурного облика города и максимально сочетаться со зданиями или уличными осями…
Вообще, при разработке и осуществлении плана строительства башен, решалось множество вопросов. Что в определенной степени делает честь немцам.

Например, стрельба орудий обычно сопровождается задымлением зоны над боевой башней, что сводит на нет возможность визуального обнаружения целей. В темное время суток вспышки выстрелов ослепляют наблюдателей, создавая помехи наведению. Ну и нежным локаторам того времени могли создавать помехи даже снаряды, вылетающие из стволов.
Немцы, дабы избежать этих проблем, поступили просто и мудро. Разделили башни на боевую Gefechtsturm, она же G-башня и ведущую Leitturm, она же L-башня. Ведущая, она же башня управления, выполняла функции командного пункта. Башня управления должна была находиться на расстоянии не менее 300 метров от боевой башни.
В целом, у немцев получился комплекс ПВО.

В 1941 году на возвышенности близ Треммена, в 40 км к западу от Берлина, построили башню, на которой установили РЛС «Мамонт». Эта башня предназначалась для раннего обнаружения вражеских самолетов и передачи результатов по прямой связи на командный пункт 1-й зенитной дивизии Люфтваффе ПВО Берлина, который размещался в башне управления в Тиргартене. Так что фактически можно сказать, что комплекс в Тиргартене состоял из трех башен.
В 1942 году на этой башне был установлен радиолокатор панорамного обзора FuMG 403 «Панорама» с дальностью обнаружения 120 км.

РЛС ближнего радиуса действия располагались на башнях управления. На заднем плане как раз видна башня управления с антенной "Вюрцбурга".

По мере строительства башен, в проект было внесено весьма полезное нововведение. Командный пункт на башне управления был назначен как КП-1, а на каждой боевой башне, в центре ее, было отведено место для КП-2, командного пункта непосредственного управления огнем. Сделано это было для работы в ситуациях потери связи и тому подобных вещей.
В итоге для башен ПВО были сформулированы следующие задачи:
- обнаружение и определение координат воздушных целей;
- выдача данных для стрельбы зенитных орудий, как собственных, так и наземных батарей данного сектора;
- командование всеми средствами ПВО сектора и координация действий всех средств ПВО;
- уничтожение воздушных целей, оказавшихся в зоне досягаемости орудий боевой башни;
- с помощью легких зенитных орудий-автоматов обеспечивать защиту самой башни от низколетящих целей и оказывать поддержку Люфтваффе в борьбе с истребителями противника;
- укрытие гражданского населения от бомбардировок.
При этом одна из башен в Тиргартене руководила ПВО всего города и координировала действия зенитных батарей с истребительной авиацией.

В октябре 1940 года началась закладка башен. При этом доработки проекта продолжались.
25 октября Таммс представил подробные планы и первые модели конечного оформления боевой башни и башни управления. По его замыслу, башни должны были иметь представительный фасад и в то же время выглядеть, как величественные памятники Люфтваффе.
В марте 1941 года Таммс представил новые большие модели башен. Готовые модели преподнесли Гитлеру к его дню рождения 20 апреля 1941 года. Ответственный министр Шпеер представил Гитлеру весь проект в подробностях. Фюрера проект впечатлил, и он пожелал, чтобы на всех четырех сторонах «над входами в зенитную башню предусматривались большие доски для увековечивания имен асов Люфтваффе».
Согласно изначальным замыслам, первые комплексы флактурмов планировалось построить в Берлине, Гамбурге и Вене. В дальнейшем — в Бремене, Вильгельмсхафене, Киле, Кёльне, Кёнигсберге. Однако очень скоро в планы пришлось вносить серьезные коррективы.
В итоге, Берлин получил три комплекса, Гамбург – два, Вена – три.

На строительство каждой башни с её полными шестью этажами расходовались огромные массы железобетона. В первую боевую башню в Тиргартене было залито 80 000 кубометров бетона, для башни управления потребовалось еще 20 000 кубометров.

Во Фридрихсхайне для постройки башен, стены и потолки которых были еще более мощными, понадобилось уже 120 000 кубометров бетона. Почти 80 % бетона из этого объема ушло на строительство боевой башни. К этому следует прибавить еще примерно 10 000 т качественной конструкционной стали.

Первая берлинская башня строилась исключительно руками немецких рабочих-строителей, но в дальнейшем стали привлекать сперва неквалифицированных немецких граждан (в рамках трудовой повинности), а затем иностранных рабочих и военнопленных.

Внешние габариты построенных башен впечатляли. Размеры основной боевой платформы составляли 70,5 х 70,5 м при высоте примерно 42 м (для орудийных башен), несколько меньшие ведущие башни это при той же самой высоте имели площадь 56 х 26,5 м.

Толщина верхнего перекрытия достигала 3,5 м, стены имели толщину 2,5 м на первом и 2 м на остальных этажах. Окна и двери имели стальные щиты толщиной 5 – 10 см с массивными запорными механизмами.
До сих пор не обнаружено документов, по которым можно было бы точно установить реальные затраты на строительство флактурмов. Имеющиеся источники носят противоречивый характер. В одном из писем управления Люфтваффе, датированного 1944 годом, указано, что на строительство флактурмов в Берлине, Гамбурге и Вене в целом затрачено 210 млн рейхсмарок.
Всего было разработано и осуществлено три проекта зенитных башен (соответственно Bauart 1, Bauart 2 и Bauart 3).

В подвалах башен хранились запасные стволы и другие запасные части и ремонтные материалы для орудий. В цокольном этаже находился склад снарядов для тяжёлых зениток, а также входы с трёх сторон башни с размерами 4 х 6 метров (в северном, западном и восточном фасадах). Они предназначались для ввоза запаса снарядов, вывоза стреляных гильз и приема укрывающихся в башне гражданских жителей.
Как в боевых, так и в башнях управления по два-три этажа были отведены под бомбоубежища для гражданского населения. Часть помещений второго этажа всех башен отводилась для хранения музейных ценностей. В помещениях общей площадью 1500 кв. м в июле-августе 1941 года были размещены самые ценные экспонаты берлинских музеев. В частности, золотой клад Приама, нумизматическая коллекция императора Вильгельма, бюст Нефертити, Пергамский алтарь. В марте 1945 года музейные ценности стали вывозить для хранения в шахты.

Третий этаж бункера в Тиргартене занимал госпиталь Люфтваффе, который считался самым лучшим во всем рейхе и поэтому здесь охотно лечились видные деятели. Раненых и больных доставляли на лифтах, которых было три. В госпитале имелся рентгенкабинет и палаты на 95 коек. В госпитале работали 6 врачей, 20 сестер и 30 подсобных рабочих.
На четвертом этаже размещался весь военный персонал зенитной башни. На уровне пятого этажа вокруг башни имелась опоясывающая всю башню нижняя боевая платформа для легких зенитных пушек. Эта платформа по углам вокруг башенок для тяжелых зенитных орудий имела барбеты для счетверенных 20-мм и спаренных 37-мм автоматических пушек.
В помещениях пятого этажа размещались снаряды для легких зенитных пушек и укрытия для личного состава всех зенитных орудий.
Но главным оружием флактурмов стали установки Flakzwilling 40/2, калибром 128-мм. Четыре спаренные зенитные установки, выпускавшие каждая до 28 снарядов весом 26 кг в минуту на дальность до 12,5 км по высоте и до 20 км по дальности.

Подача боеприпасов к орудиям осуществлялась с помощью специальных цепных электрических подъемников (по типу корабельных), которые доставляли выстрелы из артиллерийских погребов цокольного этажа непосредственно на орудийные платформы. От прямого попадания подъемники были защищены бронированными куполами весом 72 тонны каждый.

За один цикл наверх можно было поднять 450 снарядов.

По замыслу оборонительный огонь тяжелых зенитных пушек был призван вынудить самолеты союзников атаковать столицу империи с большой высоты, вследствие чего очень сильно снижалась бы точность бомбометания, либо снижаться, подставляясь под огонь артиллерии меньшего калибра.

Каждая боевая башня имела собственную водяную скважину и полностью автономный водопровод. В одном из помещений имелся дизельный электроагрегат с большим запасом горючего. По боевой тревоге башня отключалась от городской сети и переходила на автономное электропитание. В башнях также были собственные кухня и хлебопекарня.

Боевые башни и башни управления располагались на удалении от 160 до 500 метров друг от друга. Башни были связаны между собой подземными линиями связи и электрокабелями, причем все линии были дублированы. Также прокладывались резервные линии водопроводов.
Как уже говорилось, командный пункт ПВО в Тиргартене управлял всей противовоздушной обороной Берлина. Для управления огнем зенитного комплекса в этой башне имелся свой отдельный КП.
Командный пункт 1 зенитной дивизии, как он стал называться с 1942 года, помимо своих прямых обязанностей являлся для гражданского населения центром оповещения о воздушной обстановке. Отсюда по радиотрансляционной сети поступали сообщения о том, к каким городам приближаются соединения англо-американских бомбардировщиков. С осени 1944 года в башне также размещался 121 зенитно-наблюдательный дивизион.

Осталось поговорить вот на какую тему: оправдали ли башни ПВО возложенные на них надежды?
Однозначно, нет. Обошлись они Германии в огромное количество денег, материалов и человеко-часов. И построить столько комплексов, чтобы закрыть небо всей Германии, конечно, было нереально.
Да, некоторые источники утверждают, что при налетах на Берлин и Гамбург самолеты союзников из-за работы расчетов башен были вынуждены действовать на значительно больших высотах.
Однако общеизвестно, что союзники бомбили не конкретные объекты в этих городах, а просто сами Берлин и Гамбург. А при ковровых бомбардировках высота полета никакого значения не имеет. Что-то куда-то да упадет, тут можно количеством взять.

А Вену никто особенно и не бомбил. Так что эффективность флактурмов оказалась столь же низкой, что и линии укрепрайонов Мажино, Зигфрида, Сталина.
А вот идеологическое значение башен значительно превысило их военную ценность. Автор проектов зенитных башен Фридрих Таммс называл их «стреляющими соборами», намекая на то, что главная роль флактурмов в определенной мере аналогична назначению соборов и церквей — вносить в души немцев успокоение, надежду и веру в лучший исход. Еще одно «чудо-оружие», но не мифическое, а воплощенное в бетоне.

Человеку вообще по природе своей свойственна тяга к защищенности. Особенно во время войны. Особенно, когда каждый день падают бомбы. И здесь башни оказали существенное влияние на дух немцев. Хотя не спасли от разрушений ни Берлин, ни Гамбург.
Берлинские башни были разрушены все. Оставшиеся фрагменты еще доступны для посещения.

Сохранились две G-башни в Гамбурге. Одна частично повреждена, другая перестроена: в ней находится телевизионная станция, студия звукозаписи, ночной клуб и магазины.
А в Вене сохранились все три комплекса. Одна башня серьезно повреждена и не используется, одна находится на территории воинской части. В двух других – музеи. Но интереснее всего судьба L-башни в парке Эстерхази. Ее используют как аквариум («Haus des Meeres») и скалодром (на фасаде).
Двадцатый век ушел и унес с собой понятия о том, что человек может чувствовать себя защищенным. Атомное и ядерное оружие окончательно убили любые крепости, как что-то основательное и способное защитить. Век крепостей, наземных, плавающих и воздушных закончился окончательно и бесповоротно.