Викинги и их корабли

Опыты проведения подводных археологических исследований у датских историков не было никакого, да и сам акваланг, позволивший проводить такие исследования, появился не так и давно, и его только начали по-настоящему осваивать. Поэтому особых надежд на результаты подводных работ они не возлагали. Кроме того, они опасались, что за долгие годы лед и приливы должны были бы разрушить большую часть корабля. Тем не менее в 1957 году поисковая группа, состоявшая из пяти человек, взяв напрокат акваланги, пожарный насос для удаления ила, понтон для размещения оборудования, приступила к подводным изысканиям.

Работа была очень трудной. Пожарный нанос поднимал тучи ила, так что нужно было ждать, пока его не унесет течением и только тогда продолжать работу. Кроме того, остов корабля был завален тяжелыми камнями. И вот тут, разбирая их, подводные археологи сделали свое первое открытие – рядом с килем первого корабля они увидели второй! Значит корабль здесь лежал не один?

Однако тут как раз сезон закончился, и только спустя год они смогли возобновить свою работу. И тут оказалось, что на дне фарватера Пеберренден - одного из важнейших фарватеров, лежит не один, и не два корабля, а целых пять! Сначала исследователям удалось откопать два первых корабля, а затем расчистить часть корпуса третьего судна. Причем дуб, из которого оно было сделано, сохранился настолько хорошо, что на нем были различимы даже зарубки от топоров корабелов, то есть о такой сохранности можно было только мечтать. Археологи находили и поднимали на поверхность части обшивки, поперечные балки и детали крепления. Кроме того, поскольку этот корабль лежал глубоко, все не расчищенные его части также должны были хорошо сохраниться.

За первые три года работы под водой археологи подняли на поверхность наиболее крупные и хорошо сохранившиеся деревянные детали, а то, что еще оставалось на дне, они вновь осторожно прикрыли сверху камнями. В таком виде корабли оставались на дне до тех пор, пока место раскопок не обнесли специальной дамбой.

Затем уже в 1962 году внутри этой дамбы установили понтон с насосами и начали осторожно откачивать из него воду. Существовала опасность, что камни при этом могут сдвинуться и раздавить хрупкое дерево. Поэтому воду откачивали очень осторожно, снижая ее уровень всего на несколько дюймов в день.

Когда корабли оказались уже поверхности воды, к работе были привлечены студенты, которые начали высвобождать их из каменного плена. Приходилось лежать ничком на узких деревянных мостках, устроенных над местом раскопок, и сначала расшатывать камни струями воды из шлангов, а затем собирать их в ведра и вывозить на тачках.

Любые металлические инструменты использовать запрещалось, чтобы случайно их не уронить и не повредить хрупкую древесину. Приходилось использовать ведра из пластмассы, а также детские совки для песка и кухонные скребки из пластика – единственные инструменты, облегчавшие рабочим их ручной труд.

Кроме того, приходилось опасаться и того, что дерево, оказавшись на воздухе, станет высыхать и при этом коробиться, то есть детали уменьшатся в объеме и потеряют свою форму! Поэтому над местом работы установили специальные разбрызгиватели и непрерывно поливали место работ водой, из-за чего работать приходилось в дождевиках и в сапогах.

Объем работы был проведен поистине колоссальный. Так, каждую находку фотографировали и прикрепляли к ней бирки с описанием к какому кораблю она принадлежит и на каком месте ей следует находиться. Всего таким образом удалось поднять с морского дна 50000 обломков и все их тщательно каталогизировать!

Интересно, что в процессе раскопок оказалось, что два корабля из пяти не боевые, а торговые. То есть викинги умели не только воевать, но и торговать и даже строили для этой цели специальные суда.

Причем один из этих кораблей, так называемый «кнорр», оказался достаточно крепким и вместительным, чтобы выдерживать бури Атлантического океана. Так, что возможно, именно на таких судах викинги-переселенцы и отправлялись осваивать Исландию и Гренландию, а вовсе не плавали туда на боевых судах – драккарах. Другой, относительно небольшой и легкий корабль, был типичным каботажным судном, какие викинги использовали для плаваний по Балтийскому и Северному морям. Борта у этих кораблей были выше, а сами они шире, чем боевые корабли, узкие и обтекаемые. В средней части находился вместительный трюм, который можно было при необходимости закрыть кожаным тентом для защиты от влаги. Интересно, что оба торговых судна несли на себе очевидные следы эксплуатации, причем многолетней, настолько они были потерты и побиты во многих местах.

Между прочим, более легкое суденышко, уступая в размерах тому, второму, оказалось самой ценной находкой. Дело в том, что в отличие от других кораблей, найденных на дне фьорда, оно сохранило свои первоначальные очертания. Причем, 75 процентов длины его тринадцати с половиной метрового корпуса вообще не пострадали. От кормы, правда, практически ничего не осталось, зато его выгнутый нос из цельного куска дубовой древесины прекрасно сохранился, несмотря на тысячелетнее пребывание под водой. Он не имел украшений, поскольку это было торговое судно, но несмотря на это очертания его были очень красивы и эстетичны. На судне были отверстия для весел, однако следы износа были не во всех. Это дало возможность установить численность его экипажа – всего 4-6 человек, и также то, что оно чаще ходило под парусом нежели на веслах.

Как только стало известно о находках на дне фьорда Роскилле, сразу несколько датских городов заявили о своей готовности обустроить для их хранения соответствующее музейное помещение. Выбрали Роскилле, так как там уже было запланировано строительство музейного комплекса из стекла и стали. Правда, тут начались чисто технические неприятности уже с самими находками. Дело в том, что для того, чтобы дерево не высыхало и не теряло своей формы, его обрабатывают в ваннах с водой и специальным веществом – гликолем, причем операция эта занимает от шести месяцев до двух лет. По идее это должно было защитить древесину. Однако, когда все было готово и ученые начали сборку деталей в одно целое, было замечено, что древесина некоторых деталей все же подвергалась усушке. Оказалось, что гликоль проник в них только в верхние слои древесины, но не вглубь. Понимая, к чему со временем это приведет, ученые решили удалить гликоль, для чего принялись купать деревянные детали в ваннах сначала с горячей водой, а затем промывать холодной, после чего дерево вновь набухло и приобрело прежний объем.

Теперь процесс решили усовершенствовать. Воду заменили бутанолом – разновидностью спирта, который способствовал равномерному внедрению гликоля в поры древесины, что позволило ее укрепить, но усушкой уже не грозило. В итоге реставраторы смогли продолжить свою работу по сборке кораблей и довести ее до конца.

Детали кораблей помещали на специальные металлические остовы, имитирующие обводы корпуса, причем недостающие части так ничем и не заменялись, хотя общие очертания корпусов сохранились при этом полностью. Один из залов пришлось удлинить, поскольку корабль, который в нем должен был находиться, оказался для него слишком уж большим. Двум торговым кораблям отвели почетное место на фоне огромного окна с видом на фьорд, ставшего превосходной декорацией для их силуэтов.

Самое главное, что даже частичная реконструкция всех этих судов показала, что те люди, которые их строили, обладали большим опытом и являлись настоящими мастерами своего дела. То есть умели создавать одновременно и функциональные, и красивые суда. При этом работали они, используя самые примитивные орудия труда, не знали математики и сопромата, и тем не менее смогли построить корабли с прекрасными мореходными качествами. С другой стороны, все эти пять кораблей викингов являются также и памятником современным ученым, которые сумели добыть их обломки со дна моря, предохранить от неминуемого разрушения при высыхании на воздухе и спасти их для нас и наших потомков.

Обычай хоронить знать в курганах очень древний. И распространен был очень широко. Вот и на землях Скандинавии курганные погребения насчитываются тысячами. Однако курган кургану рознь. Есть небольшие, которые были давным-давно запаханы, а есть и такие, что горделиво возвышаются над полями до сих пор.

Один из таких курганов сохранился до XIX века в Готстада, неподалеку от Осло-фьорда, в Норвегии, а сохранился потому, что был очень велик – около 50 метров в диаметре. Правда, к концу века его высота уменьшилась до каких-то 4,5 м, но все равно это был впечатляющих размеров курган, который на местной ферме почему-то всегда называли Королевским курганом. И не без оснований! Существовала местная легенда или предание о том, что в нем похоронен древний король, а с ним и все его сокровища. И тем более странно и непонятно, что, зная об этом, никто из местных жителей так и не попытался его раскопать.

Только в 1880 году сыновья фермера, на земле которого стоял этот курган, все-таки решили проявить любопытство и начали его раскапывать, хотя и понятия не имели о том, как именно это следует делать. К счастью, об этом вовремя узнал известный археолог и глава Общества любителей древностей в Осло Николас Николайсен, который успел прибыть на место, чтобы остановить их, и начал раскапывать курган правильно, то есть вырыл горизонтальную траншею в склоне холма. Уже на второй день раскопок под толстым слоем синей глины ему удалось обнаружить носовую часть большого корабля.

До этого одна такая находка уже была сделана. Это была погребальная ладья, найденная на ферме Хауген в деревне Рольвсей в Тюне, Эстфолл, и тоже в Норвегии. Удалось выяснить, что «тюнский корабль» был построен примерно в 900 году н. э., а его обшивка сделана из дуба внахлест. Правда судно сохранилось лишь частично, и можно лишь предполагать, что оно имело 22 метра в длину и 11 или 12 весел с каждого борта. Ширина судна — около 4,35 метра, длина киля — 14 метров. Характерной особенностью находки была ее массивная конструкция со шпангоутами, вырезанными и стволов дерева естественной кривизны, и толстыми балками. Однако от судна мало что осталось, а тут было очевидно, что найденный корабль сохранился значительно лучше.

Безусловно, археолога это открытие очень обрадовало, но одновременно он почувствовал и большую ответственность, ведь находка его была поистине уникальна, а погубить ее было очень легко. Дело в том, синяя глина – это прекрасный консервант. Но теперь, по мере того, как корабль расчищался, его древесина стала высыхать и коробиться! Поэтому Николайсен и его помощники регулярно обливали корабль водой и тщательно укрывали от солнца еловыми ветвями.

Наконец им полностью открылся прекрасный корабль длиной в 23 метра прекрасной в целом сохранности, с хорошо сохранившейся обшивкой и погребальным инвентарем, которого оказалось вполне достаточно, чтобы датировать находку, несмотря на то, что уже в древности могила была ограблена и самые ценные вещи из нее грабители унесли.

В каждом борту судна было обнаружено по 16 отверстий для весел, 32 весла, а также обломки 32 щитов диаметром около 90 см. Основываясь на этих данных, Николайсен предположил, что экипаж «корабля из Гокстада» – а теперь именно так стали называть эту историческую находку, мог состоять из 79 человек, причем гребли они поочередно.

В целом это был прекрасный парусно-гребной корабль, как раз такой, каким корабли викингов и представлялись ученым по древним сагам. Киль был вытесан из прочного дуба, причем таким образом, что основной его вес приходился на середину корабля, а его заостренные концы позволяли судну легко скользить по волнам. Шпангоуты были сделана также из дуба и имели естественную кривизну, и были мастерски подобраны соответственно форме киля. Обшивка судна была выполнена внакрой из дубовых досок толщиной в дюйм (2,54 мм), прикрепленных к шпангоутам из веревок, сплетенных из еловых корней. Все это позволило получить быстроходный и маневренный корабль, который идеально подходил для внезапных набегов на чужие земли и столь же стремительного отступления. Но ко всему прочему это было еще и настоящее произведение искусства викингов-судостроителей, потрясающий образец их мастерства.

Позднее, уже в 20-ые годы ХХ века ученым из университета в Осло удалось, как они считают, выяснить, что в этом корабле был похоронен король Олаф Гудродсон, о котором было известно, что он страдал от подагры и был сыном короля Гудрода Вествольдского.

Как известно, и дурные, и хорошие примеры заразительны. Однако если вы думаете, что после этой находки все землевладельцы Норвегии и Швеции принялись раскапывать принадлежавшие им курганы, то вы очень сильно в этом ошибаетесь.

Прошло еще целых 25 лет после раскопок в Гокстаде, пока не более чем в 10 милях от этого места – в местечке Осеберг другой фермер тоже решил заняться исследованием большого кургана, лежавшего на его земельном участке. Он почти сразу наткнулся на какую-то деревянную конструкцию, продолжил копать и в итоге нашел часть древнего корабля. Ну, а уж когда он откопал остатки мачты и крышу надстройки, сделанной на палубе, здравый смысл подсказал ему обратиться к специалистам. В работу включился профессор Габриэль Густафсон, директор музея древностей университета Осло, который начал раскапывать курган как это положено и убедился, что найден еще один большой корабль, принадлежащий эпохе викингов.

В следующем, 1904 году он продолжил работу уже с отрядом квалифицированных специалистов. Почти сразу был найден ахтерштевень большого корабля — большой кусок прекрасно сохранившегося дубового дерева, покрытого изящной резьбой, причем даже более искусной, чем те, что были найдены в Гокстаде.

Правда, гробница здесь тоже оказалась разграбленной. Но к счастью для археологов (и для всех нас!), часть своей добычи грабители почему-то обронили, а собрать не собрали. В результате и драгоценности, и различные ценные вещи оказались разбросанными по всему кораблю. Нашли и скелеты усопших, останки двух женщин, примерно 50 и 30 лет. Причем, у скелета более старшей женщины отсутствовала правая рука и запястья, а также плечо и пальцы на левой руке. Археологи сделали вывод, что грабители скорее всего позарились на украшавшие их драгоценные кольца и браслеты, а поскольку снять их не получилось, они попросту унесли их с собой.

Корабль имел длину 21 метр, и так как находился в кургане из торфа и синей глины, то сохранился на редкость хорошо. Причем не только сам корабль, но положенные в него многочисленные предметы обихода. Например, деревянный, окованный железными полосками сундучок, остатки небольшой четырехколесной повозки, четверо саней и даже четыре кровати. Все они были покрыты тонкой резьбой, раскрашенной яркими красками, но под воздействием воздуха после раскопок они быстро поблекли.

В носовой части судна археологи, раскопав толстый слой камней, обнаружили разбитые керамические сосуды для воды, а также и якорь. Комплект весел и такелаж лежали позади мачты.

Интересно, что грабители попали внутрь судна именно через носовую часть, и, хотя они и унесли все предметы, сделанные из благородных металлов, но в свою очередь оставили археологам 14 деревянных лопат и трое носилок. До кормы судна они почему-то не добрались. Там профессор Густавсон нашел не только хорошо оборудованный камбуз с двумя котлами для варки пищи, но и сковороды, ложки, ножи, а еще топоры и неповрежденную ручную мельницу для размалывания зерна. Обнаружены были и такие чисто женские предметы, как, например, большой прядильный станок и два малых, пригодных для изготовления лент, обломки выдолбленных деревянных ящиков и ведер, а также остатки шерстяной ткани, шелковых лент и даже ковра!

Значение находки во всех отношениях было трудно преувеличить. Был найден еще один погребальный корабль почти таких же размеров, как и в Гокстаде, но в то же время и более легкий, и не такой прочный, отчего создавалось впечатление, что его построили за некоторое время до того, как корабелы научились строить суда с наиболее совершенными корпусами. Зато отделка поражала мастерством резьбы по дереву. В целом, хотя оно и не обладало столь же хорошими мореходными качествами, как Гокстадский корабль, и было слишком уж богато украшено, это было еще одно судно той же эпохи и сделанное по той же технологии. Можно предполагать, что был церемониальной корабль или «прогулочная яхта», которыми пользовалась одна из погребенных. Возможно, что это была королева Аса – мачеха короля уже известного нам Олафа Гудродсона и бабушка могущественного конунга и прославленного объединителя Норвегии Харальда Хорфагера (или Харальда Прекрасноволосого).

На самом деле типов судов у раннесредневековых скандинавов было множество, и все они отличались друг от друга, как, скажем, «Матиз» отличается сегодня от того же «Мерседеса». Для плаваний ради торговли предназначались кнорр и каупскип; для военных походов за добычей — шнекка (что означает «тонкий и выдающийся»), скейд (можно перевести как «рассекающий воду») и дракар или «дракон» — название, которое, таким кораблям давали из-за обычая вырезать голову дракона на форштевне таких кораблей.

Суда широкого спектра назначения, которые равным образом подходили и для торговли, так и для пиратских набегов – такие, как, например, найденный корабль в Гокстаде, обычно именовались скута или карфи. Главное же отличие между судами торгового назначения и военными состояло в том, что первые, то есть кнорры и каупскипы были короткими, но широкими, имели высокий надводный борт, а также прежде всего зависели от площади парусности. Военные же суда, напротив, были узкими и длинными, имели меньшее водоизмещение, что позволяло подниматься им вверх по рекам и свободно преодолевать прибрежное мелководье, имели значительно большее число весел. Поэтому-то военные корабли викингов и получили весьма характерное название ландскип — или «длинный корабль» («ладья»).

Но и боевые суда викингов могли сильно различаться по размерам. Их обычно классифицировали по количеству скамеек (банок) для гребцов (сeссa), или же наличию промежутков между поперечными балками («места», рум или спантрум). Например, в X в. тринадцатибаночный корабль (триттансесса, т.е. судно, имеющее 13 мест для гребцов (банок) с каждой стороны, или 26 весел) был по размерам наименьшим из тех судов, которые можно было отнести к военным — т.е. которые были еще меньше, считалось для войны уже непригодными. Так, например, известно, что в набегах викингов на Англию в конце IX в. участвовали 16—18-баночные суда, в то время как англо-саксонская летопись сообщает, что Великий король Уэссекса Альфред в 896 г. уже строил 60-весельные корабли (имевшие 30 мест для гребцов с каждой стороны), в два раза большие по размерам, чем суда у викингов.

В «Саге короля Харальда» этот корабль описывается как более широкий, чем обычные военные корабли, подобных размеров и пропорций, но принципиально такой же, как и они. Нос украшает голова дракона, на корме — его хвост, причем носовая фигура была позолочена. На нем было 35 пар мест для гребцов, и он был просто огромен даже для судов своего класса.

Среди пяти кораблей, найденных в Скулделева, один как раз и оказался очень большим, хотя и оказался он в плохом состоянии. Специалисты считают, что его размеры приблизительно составляли 27,6 метров в длину и 4,5 в ширину, а был он 20—25-весельным. Были раскопаны и другие образцы судов викингов: например, в Лэдби (время захоронения ок. 900-950 гг.), длина которого была 21 м, а весел 12 пар; в Туне (время захоронения ок. 850—900 гг.) — длина 19,5 м и с 11 парами весел. Кстати, судно из Осеберга имело 15 пар весел; а гокстадский корабль был немного больше и потому у него было 16 пар. Кстати, кнорр, что нашли в Скулделеве — это пока что единственное торговое судно, что было обнаружено в последние годы. Его размеры: 16,20 на 4,52 м.

И боевые, и торговые корабли викингов имели две палубы, приподнятые в носовой и кормовой оконечностях. Между ними простиралась палуба, обшитая досками, которые специально прикреплялись неплотно и могли подниматься при укладке грузов в трюм. Во время стоянки на якоре или пребывании в гавани ее накрывали большим тентом наподобие большого шатра, а мачту убирали. Сага «Сварфдела», например, описывает 12 кораблей, стоящих на якоре в таком вот виде: «Все покрытые черными тентами. Из-под тентов пробивался свет, где сидели люди и пили».

Все, и даже дети, сегодня представляют себе корабли викингов со щитами по бортам. И, да, действительно считается, что команда обычно вешала их вдоль планширя. Вопрос лишь в том, как часто это делалось и зачем? Отдельные специалисты считают, что, вывесив так щиты, грести невозможно. Но мнение это основано лишь на примере гокстадского корабля. На нем и вправду щиты, будучи привязаны ремнями к деревянной рейке, действительно закрывали отверстия для весел. Но уже на осебергском судне они были прикреплены с наружной стороны планшира так, что гребле не мешали. Ну, а если мы опять-таки обратимся к сагам, то там прямо написано, что щиты так вывешивали. Например, в саге «Битва на фьорде Гафрс» написано, что планшири «блестели начищенными щитами», а в «Сражении на реке Нисса» в 1062 г. «воины сделали укрепление из щитов, навешанных вдоль планширя». Подтверждается это рисунками на камнях с острова Готланд, где видно, что щиты как раз таким образом на кораблях и расположены.

Вот что действительно необычно, так это то, что на всех судах викингов палубы совершенно гладкие. Ни в одном из них не было ни намека на существование каких бы то ни было скамеек для гребцов. Поэтому считается, что гребцы сидели на своих сундуках. Во всяком случае сундуки с осебергского судна были вполне пригодны для сидения.

Правда, есть вроде бы сведения, что скандинавские моряки того времени хранили все свои вещи не в сундуках, а в кожаных мешках, которые одновременно служили им и спальными мешками. Но как все-таки было точно неизвестно! На одном из боевых кораблей, обнаруженных под Скулделевым, в качестве сидений могли быть использованы поперечные балки. Есть и такое предположение, что гребцы вообще… стояли. Сами весла в среднем имели длину около 5 метров, на гокстадском корабле они были длиной от 5,10 до 6,20 м. Причем обычно греб веслом один гребец, но в бою ему в помощь выделялись еще двое: один защищал гребущего веслом от вражеских метательных снарядов, другой был сменщиком и ожидал своей очереди.

Для движения в открытом море викинги поднимали на своих судах прямо-таки огромные по размерам квадратные паруса. Их стали использовать в VIII веке, и это, несомненно, являлось одним из тех значимых технологических новшеств, которые обеспечили расцвет их цивилизации. Как пример их эффективности можно привести плавание судна-реплики «Викинг» — точной копии гокстадского корабля, пересекшего Атлантический океан под парусом за 28 дней. При этом он мог часами удерживать скорость до 11 узлов, что было для того времени хорошим показателем и для большинства паровых судов, ведь далеко не все они были рекордсменами, боровшимися за «Голубую ленту Атлантики».

Паруса самих викингов, вероятно, были сделаны из шерсти, хотя некоторые эксперты и утверждают, что они были льняными. Орнаментальные узоры, напоминающие косую решетку, изображенные на готландских рунических камнях, на самом деле, возможно, изображают кожаные ремни и канаты, с помощью которых тогдашние корабелы пытались сохранить форму шерстяных парусов. Эти рисунки также показывают принцип взятия рифов при помощи канатов, прикрепленных к нижней части паруса. Он, несомненно, ничем не отличался от принципа действия, используемого на северо-норвежских рыбачьих лодках вплоть до XIX века. При натяжении каната парусина зарифлялась, образовывала складки, и таким образом постепенно убирался и сам парус. В сагах описываются паруса викингов с синими, красными, зелеными и белыми полосками и клетками. Остатки парусов с гокстадского судна были белого цвета (цвета небеленой парусины) с красными полосами. Мачта была, скорее всего, в два раза короче длины самого судна, поэтому, поскольку, когда во время битвы ее опускали, она даже не задевала бимсов на корме. В целом виде ни одной мачты не было найдено.