Первые века христианства: борьба идей и становление церковной организации

Но проповедь нового учения грозила обострением и без того крайне нестабильной ситуации в стране. Христос казался опасным не только светским властям этой неспокойной имперской провинции, но и не желающим конфликта с Римом членам иудейского Синедриона. И тем, и другим было прекрасно известно, что народные волнения в Иудее, как правило, проходят под лозунгами всеобщего равенства и социальной справедливости, и проповеди Иисуса, как им казалось, могли послужить катализатором очередного мятежа. С другой стороны, Иисус вызывал раздражение у правоверных иудеев, часть которых могла бы признать его пророком, но не Сыном Божьим. В результате, в точном соответствии со словами Иисуса, отечество не признало своего пророка, успехи христианства на исторической родине оказались минимальными, а смерть нового мессии не привлекла особого внимания современников не только в далеком Риме, но даже в Иудее и Галилее. Лишь Иосиф Флавий в своем труде "Иудейские древности" между делом сообщает о некоем Иакове, что тот "был братом Иисуса, которого называли Христом".

Справедливости ради следует сказать, что в другом отрывке из этого произведения (знаменитом "свидетельстве Флавия") об Иисусе говорится именно то, что требуется и будет требоваться христианским философам всех времен и народов:
"В то время жил Иисус, мудрый человек, если его вообще можно назвать человеком. Он совершал вещи необыкновенные и был учителем людей, которые с радостью воспринимали правду. За ним пошло много иудеев, равно как и язычников. Он и был Христом. А когда по доносам знаменитейших наших мужей Пилат приговорил его к распятию на кресте, его прежние приверженцы не отвернулись от него. Ибо на третий день он снова явился к ним живой, что предсказывали божьи пророки, так же как и многие другие поразительные вещи о нем".


Все кажется просто замечательным, но есть у процитированного отрывка один единственный недостаток: появился он в тексте "Иудейских древностей" лишь в IV веке, и еще в III веке хорошо знакомый с трудами Иосифа Флавия религиозный философ Ориген ничего не знал о столь блестящем доказательстве пришествия Мессии.

Первые римские свидетельства о Христе и христианах принадлежат Тациту: в первой четверти II века, описывая пожар Рима (по преданию устроенный Нероном в 64 г.), этот историк рассказывает, что в поджоге обвинили христиан и многих казнили. Тацит также сообщает, что человек, носивший имя Христа, был казнен во время правления императора Тиберия и прокуратора Понтия Пилата.

Гай Светоний Транквилл во второй четверти II века писал, что император Клавдий изгнал из Рима иудеев за то, что они "устраивали смуту под предводительством Христа", а при Нероне казнили много христиан, распространявших "новые вредные обычаи".

Однако вернемся на Восток. Традиционно неспокойная Иудея была далеко, но зато близко были иудеи Рима и других крупных городов Империи, которые первыми страдали при любом антиримском выступлении в Иерусалиме. И потому учение Христа, призывающее верующих не к активной борьбе с римлянами, а к ожиданию страшного суда, который и должен уничтожить власть империи угнетателей, было весьма благожелательно принято в еврейской диаспоре (история которой начинается еще с VI век до н.э.). Часть евреев диаспоры, которые не слишком строго относились к предписаниям ортодоксального иудаизма и были восприимчивы к религиозным течениям окружающего языческого мира, попытались, таким образом, дистанцироваться от "буйных" иудейских собратьев. Но оставшаяся неизменной идея единобожия не позволила им стать полностью лояльными и безопасными для Рима почитателями очередного религиозного культа, которых так много было на территории империи. Но особенно удачной проповедь христианства оказалась в среде прозелитов (принявших иудаизм людей неиудейского происхождения).

В первых христианских общинах не существовало единой концепции веры и не было однозначного мнения об обрядах, которые следует соблюдать. Но централизованного управления еще не существовало, отсутствовали доктрины, опираясь на которые можно было бы установить, какие именно взгляды являются неправильными, и потому различные христианские общины долго не считали друг друга еретиками. Первые противоречия возникли, когда пришлось искать ответ на волнующий всех вопрос: для кого доступно обещанное Христом царство Божие? Только иудеям? Или же надежда есть и у людей других национальностей? Во многих христианских общинах в Иудее и Иерусалиме требовали от новообращенных обрезания – т.е. стать иудеем, перед тем как стать христианином. Евреи диаспоры не были так категоричны. Окончательный раскол между христианством и иудаизмом произошел в 132-135 г.г., когда иудеи-христиане не поддержали восстание "Сына Звезды" – Бар-Кохбы.

Итак, христианство отделилось от синагоги, но все же сохранило многочисленные элементы иудаизма, прежде всего еврейскую Библию (Ветхий Завет). При этом католическая и православная церкви признают «истинным» Александрийский канон, содержащий 72 книги, а протестантские церкви вернулись к более раннему канону – Палестинскому, в котором содержатся лишь 66 книг. Так называемые Второканонические книги Ветхого Завета, которых нет в Палестинском каноне, протестанты относят к апокрифам (другой вариант их названия – псевдоэпиграфы).

Иудейскими корнями новой веры объясняется неприятие икон, характерное для христиан первых веков новой эры (закон Моисея запрещал изображение Божества). Еще в VI веке Григорий Великий писал епископу Массилину: "За то, что ты запретил поклонение иконам, мы тебя вообще хвалим; за то же, что ты их разбил, порицаем... Одно дело поклоняться картине, другое – при помощи содержания узнавать то, чему нужно поклоняться".

В народном почитании икон действительно присутствовали (и, будем откровенны, присутствуют и в наши дни) элементы языческой магии. Так, распространены были случаи соскабливания с икон краски и добавления ее в евхаристическую чашу, «участия» иконы в качестве восприемника при крещении. Прикладывание к иконам также считалось языческим обычаем, поэтому рекомендовалось вешать их в церквях повыше – чтобы затруднить доступ к ним. Данную точку зрения разделяли и сторонники Ислама. После окончательной победы иконопочитателей (в VIII веке) иудеи и мусульмане даже называли христиан идолопоклонниками. Сторонник почитания икон Иоанн Дамаскин, пытаясь обойти ветхозаветный запрет на идолопочитание, говорил, что в древности Бог был бестелесным, но после того, как он явился во плоти и жил среди людей, стало возможным изображать видимого Бога.

В ходе распространения христианства за пределы Иудеи, его идеи подверглись критическому анализу языческих философов (от стоиков до пифагорейцев), в том числе – и эллинизированных иудеев диаспоры. Труды Филона Александрийского (20 г. до н.э. — 40 г. н.э.) оказали значительное влияние на автора Евангелия от Иоанна и апостола Павла. Новаторским вкладом Филона стали идея об абсолютном Боге (в то время, как в еврейской Библии речь шла и Боге избранного народа) и учение о Троице: Абсолютный Бог, Логос (первосвященник и первородный сын Бога) и Мировой дух (Святой дух). Современный исследователь Г. Гече, давая характеристику учению Филона, называет его "христианством без Христа".

Большое влияние на христианство оказывали и разнообразные гностические учения. Гностицизм – это религиозно-философская концепция, рассчитанная на образованных людей, воспитанных в эллинистических традициях. Ответственность за все несправедливости и несчастья мира гностические учения возлагали на Демиурга ("ремесленника"), не очень крупного демона, который сотворил Мир и создал первых людей в качестве своих игрушек. Однако мудрый Змей просветил их и помог добиться свободы – за это Демиург и мучит потомков Адама и Евы. Людей, которые почитали Змея, а Бога, желавшего оставить людей в невежестве, считали злым демоном, называли офитами. Для гностиков характерно стремление к согласованию различных дохристианских представлений с христианской идеей спасения души. По их представлениям, Зло относилось к материальному миру, обществу и государству. Спасение же для гностиков означало освобождение от греховной материи, что выражалось и в отрицании существующих порядков. Это часто делало членов гностических сект противниками властей.

Создатель одной из гностических школ Маркион (который был отлучен от церкви собственным отцом) и его последователи отрицали преемственность Ветхого и Нового заветов, а иудаизм считали поклонением Сатане. Апеллес, ученик Маркиона, считал, что Единое начало, Нерожденный Бог, сотворило двух главных ангелов. Первый из них сотворил мир, второй же – "огненный" – враждебен Богу и первому ангелу. Блестяще образованный и славящийся своей эрудицией Валерий Брюсов (которого М. Горький называл "самым культурным писателем на Руси") знал об этом. И потому Андрей Белый, соперник Брюсова в любовном треугольнике, в известном мистическом романе не просто ангел Мадиэль – нет, он именно "Огненный ангел". И это вовсе не комплимент, напротив: Брюсов прямо говорит всем, кто способен понять, что его alter ego в романе, рыцарь Рупрехт, сражается с Сатаной – неудивительно, что он терпит поражение в этом неравном поединке.

Но вернёмся к учению Апеллеса, который считал, что мир как творение доброго ангела благостен, но подвержен ударам злого ангела, которого Маркион отождествлял с Яхве Ветхого завета. Еще во II в. н. э. Маркионом были сформулированы более 10 различий между богом Ветхого завета и евангельским богом:

Бог Ветхого Завета:

Увещевает к смешению полов и размножению до пределов Ойкумены
Обещает в награду землю.
Предписывает обрезание и убийство пленных
Проклинает землю
Раскаивается в том, что создал человека
Предписывает месть
Позволяет ростовщичество
Появляется в виде тёмного облака и огненного смерча
Запрещает касаться ковчега Завета и даже приближаться к нему
(т.е., принципы религии – тайна для верующих)
Проклятие "висящему на дереве", то есть казнимому

Бог Нового Завета:
Запрещает даже греховное взирание на женщину
Обещает в награду небо
Запрещает и то и другое
Благословляет землю
Не меняет своих симпатий к человеку
Предписывает прощение кающегося
Запрещает присваивать незаработанные деньги
Появляется в виде неприступного Света
Призывает к себе всех
Крестная смерть самого бога

Таким образом, Яхве, бог Моисея, с точки зрения гностиков, отнюдь не Элоим, к которому воззвал распятый Христос. Христос, указывали они, обращаясь к иудеям, которые называли себя "богоизбранным народом" и "детьми Господа", прямо сказал:
"Если бы Бог был отец ваш, то вы любили бы меня, потому что я от Бога исшел и пришел... Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда он говорит ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи"
(Иоанн 8, 42-44).

Другое свидетельство против тождественности Яхве и Элоима – тот факт, что в Ветхом завете Сатана в книге Иова фактически является доверенным сотрудником Бога: выполняя волю Бога, он подвергает жестокому испытанию веру несчастного Иова. Согласно апокрифам, Сатаной (Возмутителем) стал Люцифер, который до возмущения против Бога исполнял его поручения: по приказу Савоафа он вселился в царя Саула и заставил его "бесноваться в доме своем", в другой раз Бог послал его "увлечь ложью" израильского царя Ахаву, чтобы заставить его вступить в бой. Люцифер (Сатана) назван здесь среди "сынов Божьих". А вот Христос в Евангелии отказывается от общения с Сатаной.

Кстати, в настоящее время считается доказанным факт, что у Пятникнижия имеются четыре автора, одного из которых называют Яхвистом (принадлежащий ему текст записан в Южной Иудее в IX веке до н.э.), другого – Элохистом (его текст записан позже, в Северной Иудее). По Ветхому завету и добро, и зло, в одинаковой степени, исходят от Яхве: "Создающий свет и творящий тьму, делающий мир и творящий зло – Я, Яхве, делающий это". (Книга Исайи; 45. 7;44. 6-7).

Но христианское учение о Сатане основывается все же на источниках, не являющихся каноническими. Важнейшим из них оказался апокриф "Откровение Еноха" (датируется примерно 165 г. до н.э.). Небольшая цитата:
"Когда люди размножились и стали рождаться у них видные из себя и прекрасные лицом дочери, то ангелы, сыны неба, увидев их, воспылали к ним любовью и сказали: "Пойдем, выберем себе жен из дочерей человеческих и произведем с ними детей...".
Они взяли себе жен, каждый по своему выбору они вошли к ним и жили с ними и научили их волшебству, заклинаниям и употреблению корней и трав... Кроме того, Азазел научил людей делать мечи, ножи, щиты и панцири; он же научил их делать зеркала, браслеты и украшения, а также употреблению румян, подкрашиванию бровей, употреблению драгоценных камней изящного вида и цвета... Амацарак научил всякому волшебству и употреблению корней. Армерс научил как прекращать действие чар; Баркаял научил наблюдать светила небесные; Акибиил научил знамениям и приметам; Тамиил – астрономии и Асарадел – движению Луны".


В церковную догматику ввел дьявола Ириней Лионский (II век н.э.). Дьявол, согласно Иринею, был сотворен Богом, как светлый ангел, обладающий свободной волей, но восставший против Творца в силу своей гордыни. Его помощники, демоны низшего ранга, по мнению Иринея, произошли от сожительства падших ангелов со смертными женщинами. Первой из матерей демонов стала Лилит: они родились от сожительства Адама и Лилит, когда тот после грехопадения на 130 лет был разлучен с Евой.

Кстати, вы знаете, почему православная традиция требует от женщин покрывать голову при входе в храм? Апостол Павел (в 1-м послании к коринфянам) говорит:
"Всякому мужу глава Христос, жене глава – муж… всякая жена, молящаяся... с открытой головою, постыжает голову свою, ибо это то же самое, как если бы она была обритая (т.е. проститутка)... не муж от жены, но жена от мужа... посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над ней, для ангела".

То есть покрой голову платком, женщина, и не соблазняй в церкви ангелов, что смотрят на тебя с небес.

Татиан, богослов II века, писал, что "тело дьявола и демонов состоит из воздуха или огня. Будучи почти телесным, дьявол и его помощники нуждаются в пище".

Ориген утверждал, что демоны "жадно глотают" жертвенный дым. На основании расположения и движения звезд они предвидят будущее, обладают потаенными знаниями, которые охотно открывают... Ну, конечно женщинам, кому же ещё. По мнению Оригена, демоны греху гомосексуализма не подвержены.

Но зачем христианским богословам нужно было учение о Дьяволе? Без его присутствия трудно объяснить существование зла на земле. Однако, признав существование Сатаны, богословы столкнулись с еще одним, пожалуй, главным противоречием христианства: если Бог, создавший мир, благ, откуда же появилось зло? Если Сатана был сотворен чистым ангелом, но возмутился против Бога – значит, Бог не всеведущ? Если Бог вездесущ – то он присутствует и в Дьяволе, и, следовательно, несет ответственность за деятельность Сатаны? Если Бог всемогущ – почему он допускает зловредную деятельность Сатаны? В общем, оказалось, что у христианской теории добра и зла множество парадоксов и противоречий, способных свести с ума любого философа и богослова. Один из учителей церкви, "ангельский доктор" Фома Аквинский, решил, что человек в силу своей изначальной греховности не может делать добро, достойное вечной жизни, но может получить дар обитающей в нем благодати, если расположен к принятию этого дара от Бога. Но в конце жизни он признался, что все его труды – солома, и любая неграмотная бабка знает больше, ибо верит, что душа бессмертна.

Пелагий, британский монах, живший в V веке, проповедовал, что греховность человека есть результат его дурных поступков, и значит добрый язычник лучше злого христианина. Но Блаженный Августин (родоначальник христианской философии, 354-430 г.г.) выдвинул концепцию первородного греха, объявив, таким образом, неполноценными всех язычников и обосновав религиозную нетерпимость.

Он же выдвинул концепцию о предопределении, согласно которой люди обречены на спасение или гибель вне зависимости от их поступков, а по предвидению Божию — в силу его всеведения. (Позже об этой теории вспомнили женевские протестанты во главе с Кальвином). Средневековый богослов Готшальк не остановился на достигнутом: творчески развив учение Августина, он заявил, что источником зла является божественное провидение. Иоганн Скот Эригена окончательно запутал всех, провозгласив, что зла в мире вообще нет, предложив принимать за добро даже самое очевидное зло.

Христианская теория добра и зла окончательно зашла в тупик, и Католическая церковь вернулась к учению Пелагия о спасении души путем совершения добрых дел.

Учение о Сатане, как было сказано, христианскими богословами было заимствовано из неканонического источника – апокрифа, а вот тезис о непорочном зачатии Девы Марии заимствован ими и вовсе из Корана, причем относительно недавно: еще в XII столетии святой Бернар Клервосский осуждал учение о непорочном зачатии, считая его неразумным нововведением.

Осуждали этот догмат также Александр Гэльский и "серафический доктор" Бонавентура (генерал монашеского Ордена Францисканцев).

Споры продолжались еще долгие столетия, лишь в 1617 г. папа римский Павел V запретил публично опровергать тезис о непорочном зачатии. И только в 1854 г. папа Пий IX буллой Ineffabius Deus окончательно утвердил этот догмат.

Кстати, догмат о вознесении Богородицы на небо официально признан католической церковью лишь в 1950 г.

Гностическим течением в иудаизме была Каббала ("Полученное по преданию учение"), возникшая во II-III в.в. н.э. Согласно Каббале, предназначением созданных Богом людей является совершенствование до его уровня. Своим созданиям Бог не помогает, ибо "помощь – это позорный хлеб" (подачка): люди должны достичь совершенства самостоятельно.

В противоположность гностикам, пытавшимся понять и логически разрешить стремительно накапливающиеся противоречия, христианский писатель и богослов Тертуллиан (около 160 – после 222 г.г.) утверждал идею бессилия разума перед верой. Именно ему принадлежит знаменитая фраза: "Верую, ибо абсурдно". В конце жизни он сблизился с монтанистами.

Последователи Монтана (который создал свое учение в I веке н.э.) вели аскетический образ жизни и проповедовали мученичество, желая "помочь" приблизить конец света – и, следовательно, царство Мессии. Они традиционно находились в оппозиции к светской власти и официальной церкви. Военная служба была объявлена ими несовместимой с христианским вероучением.

Были еще последователи Мани (родился в начале III века), учение которого представляло синтез христианства с буддизмом и культом Заратустры.

Манихеи признавали все религии, и считали, что Силы Света через них периодически посылали на Землю своих апостолов, в числе которых были Заратустра, Христос и Будда. Однако лишь Мани, последний в череде апостолов, смог принести людям настоящую веру. Такая "толерантность" к другим религиозным учениям позволяла манихеям маскироваться под верующих любой конфессии, постепенно отбирая паству у представителей традиционных религий – именно это вызывало такую ненависть к манихейству и у христиан, и у мусульман, и даже у "правильных" буддистов. К тому же явное и открытое неприятие материального мира вносило когнитивный диссонанс в умы обычных здравомыслящих граждан. Люди, как правило, были не против умеренного аскетизма и разумных ограничений чувственности, но не до такой же степени, чтобы стремиться разрушить весь этот Мир, который в манихействе рассматривался, не просто, как область борьбы Света и Тьмы, но считался Тьмой, пленившей частицы Света (человеческие души). Элементы манихейства долгое время сохранялись в Европе в таких еретических учениях, как павликианство, богомильство и движение катаров (альбигойская ересь).

Людям свойственно приводить к общему знаменателю все религии. В результате через несколько поколений христиане стали благословлять убийства на войне, а поклонники жестокого и беспощадного Аполлона назначили его покровителем добродетели и изящных искусств. Разрешения на "торговлю небом" и продажу "билетов в рай" у своего Бога его верные служители, разумеется, не спрашивают. И не интересуются, нужны ли их патрону святые, которых они навязывают ему по своему произволу и разумению. А ещё служители всех без исключения религий с необычайным пиететом и нескрываемым подобострастием относятся к земным правителям и государственной власти. И в христианстве постепенно укреплялись именно направления, склонные приспосабливать религию к целям правящих классов. Так появилась церковь в современном понимании этого слова, а вместо демократических общин в ряде стран появилась авторитарная церковная организация. В IV веке Арий попытался противопоставить рационализм своего учения мистицизму церковных догм ("Безумцы, ратующие против меня, берутся истолковать бессмыслицу") – стал утверждать, что Христос создан Богом-отцом, и, следовательно, не является равным ему. Но времена уже изменились, и спор закончился не принятием резолюции, осуждающей отступника, а отравлением ересиарха во дворце императора Константина и жестокими гонениями на его сторонников.

Возникновение единой церкви позволило объединить учения разных общин. За основу было взято направление, возглавляемое апостолом Павлом, для которого характерны были полный разрыв с иудаизмом и стремление к компромиссу с властью. В процессе становления христианской церкви и были созданы так называемые канонические писания, вошедшие в Новый завет. Процесс канонизации начался в конце II века н.э. и закончился приблизительно к IV веку. На Никейском соборе (325 г.) для включения в Новый завет рассматривалось более 80 Евангелий. Священными книгами христианства были объявлены 4 Евангелия (от Матфея, Марка, Луки, Иоанна), Деяния святых апостолов, 14 посланий апостола Павла, 7 соборных посланий и Откровение Иоанна Богослова. Целый ряд книг не попал в канон, среди них, так называемые Евангелия от Иакова, от Фомы Блаженного, от Филиппа, Марии Магдалины и т.д. Но протестанты в XVI в. отказали в праве считаться "священными" даже некоторым из канонических книг.

Сразу следует сказать, что даже признанные каноническими Евангелия не могли быть написаны современниками Христа (и, тем более, его апостолами), т.к. содержат множество фактических ошибок, которые признаются католическими и протестантскими историками и богословами. Так, евангелист Марк указывает, что в земле Гадаринской на берегу Генисаретского озера паслось стадо свиней – однако Гадара находится далеко от Генисаретского озера. Заседание Синедриона вряд ли могло проходить в доме Каиаффы, тем более – во дворе: в храмовом комплексе существовало специальное помещение. Более того, Синедрион не мог совершать суд ни в Канун Пасхи, ни на праздник, ни на протяжении следующей недели: осудить человека и распять его в это время означало всем миром совершить смертный грех. Выдающийся протестантский библеист, профессор Геттингентского университета Э.Лозе обнаружил в Евангелиях 27 нарушений судебной процедуры Синедриона.

Кстати, в Новом завете есть книги, написанные раньше Евангелий – это ранние послания апостола Павла.

Признанные каноническими Евангелия были написаны на «койне» – вариант греческого языка, распространенный в эллинистических государствах наследников Александра Македонского (диадохов). Лишь в отношении Евангелия от Матфея некоторые исследователи высказывают предположения (не поддержанные основной массой историков), что оно могло быть написано на арамейском языке.

Канонические Евангелия были написаны не только в разное время, но и предназначались для чтения в разных аудиториях. Самым ранним из них (написано между 70-80 г.г. н.э.) является Евангелие от Марка. Современные исследования доказали, что именно оно послужило источником для Евангелий от Матфея (80-100 г.г. н.э.) и от Луки (около 80 г. н.э.). Эти три Евангелия обычно называют "синоптическими".

Евангелие от Марка явно написано для христиан нееврейского происхождения: автор постоянно объясняет читателям иудейские обычаи и переводит отдельные выражения. Например: «евших хлеб нечистыми, то есть, неумытыми руками»; «сказал ему еффафа, то есть, разверзись». Автор не называет себя, имя «Марк» появляется только в текстах III века.

Евангелие от Луки (автор которого, кстати, признает, что не был свидетелем описываемых событий – 1:1) обращено к людям, воспитанным в традициях эллинистической культуры. Проанализировав текст данного Евангелия, исследователи пришли к выводу, что Лука не был ни жителем Палестины, ни иудеем. Кроме того, судя по языку и стилю, Лука – самый образованный из евангелистов, и, возможно, был врачом, либо имел какое-то отношение к медицине. Начиная с VI века, его начинают считать художником, создавшим портрет Девы Марии. Евангелие от Луки принято называть социальным, поскольку в нем сохранилось характерное для раннехристианских общин отрицательное отношение к богатству. Предполагают, что автор данного Евангелия пользовался не дошедшим до нашего времени документом, содержащим проповеди Иисуса.

А вот Евангелие от Матфея обращено к иудеям и создано либо в Сирии, либо в Палестине. Имя автора этого Евангелия известно по сообщению Паппия – ученика евангелиста Иоанна.

Евангелие от Иоанна заслуживает особого внимания, т. к. по форме и содержанию сильно отличается от синоптических. Автора данной книги (имя его называет Ириней в труде «Против ересей» – 180-185 г.г., он же сообщает, что Евангелие было написано в Эфесе) не интересуют факты, и свой труд он посвятил исключительно разработке основ христианского вероучения. Используя понятия учения гностиков, он все время вступает с ними в полемику. Предполагают, что это Евангелие было обращено к богатым и образованным римлянам и эллинам, которым не симпатичен был образ бедного иудея, читающего проповеди рыбакам, нищим и прокаженным. Гораздо ближе им было учение о Логосе – таинственной силе, исходящей от непостижимого Бога. Время написания Евангелия от Иоанна датируется примерно 100 г. (не позднее второй половины II века).

В жестоком и беспощадном мире проповедь милосердия и самоотречения во имя высших целей звучала более революционно, чем призывы самых радикальных бунтарей, и возникновение христианства стало одним из самых важных переломных моментов в мировой истории. Но даже искренние последователи Христа были всего лишь людьми, и попытки высокопоставленных деятелей Церкви присвоить себе монопольное право на истину в последней инстанции дорого обошлись человечеству. Добившись признания у властей, иерархи самой миролюбивой и человечной религии со временем превзошли в жестокости своих прежних гонителей. Деятелями Церкви были забыты слова Иоанна Златоуста о том, что паству надо пасти не огненным мечом, а отеческим терпением и братской лаской, и христианам надлежит быть не гонителями, а гонимыми, так как Христос был распят, но не распинал, был бит, но не бил.

Истинное средневековье наступило не с падением Рима или Византии, а с введением запрета на свободу мнений и свободу толкования основ обращенного к каждому учения Христа. Между тем, многие религиозные споры могут показаться беспочвенными и нелепыми человеку, живущему в ХХI веке. Трудно поверить, но лишь в 325 г. путем голосования на Никейском Соборе Христос был признан Богом, причем – с небольшим перевесом голосов (на этом Соборе некрещёному императору Константину был пожалован чин диакона – чтобы он мог присутствовать на заседаниях).

А возможно ли на церковном Соборе решить, от кого исходит Святой Дух – только от Бога-Отца (католическая точка зрения) или еще и от Бога-Сына (православная догма)? Существовал ли Бог-Сын вечно (т.е., равноправен ли он Богу-Отцу?) Или, будучи созданным Богом-Отцом, Христос является существом более низкого порядка? (Арианство). Является Бог-сын "Единосущным" Богу-Отцу, или он только "Подобносущен" ему? В греческом языке эти слова отличается всего одной буквой – "йотой", из-за которой и спорили ариане с христианами, и которая вошла в поговорки всех стран и народов ("не отступить ни на йоту" – в русской транскрипции эти слова звучат как "гомоусия" и "гомиоусия"). Имеет ли Христос две природы (божественную и человеческую – ортодоксальное христианство), или же только одну (божественную – монофизиты)? Некоторые вопросы веры власть имущие пытались решать своим единоличным решением. Византийский император Ираклий, мечтавший о воссоединении монофизитства с православием, предложил компромисс – доктрину монофелитства, согласно которой, у воплощенного Слова два тела (божественное и человеческое) и одна воля – божественная. Систему "смертных грехов" разработал ученый монах Евагрий Понтийский, однако следующий "классификатор" – Иоанн Кассиан, исключил из этого списка "зависть".

Но папу Григория Великого (который и назвал эти, особо выделенные, грехи "смертными"), это не устроило. Он заменил "блудный грех" на "сладострастие", объединил грехи "лености" и "уныния", добавил к списку грех "тщеславия" и снова включил в него "зависть".

И это не считая других, менее значимых вопросов, с которыми столкнулись христианские богословы. Именно в процессе осмысления и попыток найти логически непротиворечивое разрешение всех этих проблем в христианской среде и стали появляться многочисленные еретические течения. Официальная церковь не сумела найти ответы на каверзные вопросы ересиархов, но с помощью властей ей удалось (во имя сохранения единства верующих) жестоко подавить несогласных и утвердить каноны и догмы, простое обсуждение которых вскоре стало считаться страшным преступлением и на Западе, и на Востоке. Даже чтение Евангелий было запрещено для мирян и на Западе, и на Востоке. Вот как обстояли дела в России. Первая попытка перевода Нового завета на современный русский язык, предпринятая толмачом польского приказа Авраамом Фирсовым в 1683 г. потерпела неудачу: по приказу патриарха Иоакима почти весь тираж был уничтожен и лишь несколько экземпляров были сохранены с пометкой: "Не читать никому". При Александре I были, наконец, переведены на русский язык 4 Евангелия (1818 г.) и Новый Завет (в 1821 г.) – намного позже, чем Коран (1716 г., перевод с французского Петра Постникова). А вот попытка перевести и напечатать Старый Завет (успели перевести 8 книг) закончилась сожжением всего тиража в 1825 г.

И все же церковь не смогла сохранить единство. Католичество во главе с римским папой провозгласило приоритет духовной власти над светской, православные же иерархи поставили свой авторитет на службу византийским императорам. Раскол между западными и восточными христианами уже в 1204 г. был так велик, что захватившие Константинополь, крестоносцы объявили православных такими еретиками, что "самого Бога тошнит". А в Швеции в 1620 г. неким Ботвидом было проведено вполне серьёзное исследование на тему "Христиане ли русские?". Католический Запад доминировал на протяжении столетий, с благословления папы римского молодые агрессивные государства Западной Европы проводили активную экспансионистскую политику, организуя крестовые походы то против исламского мира, то против православных "схизматиков", то против язычников севера Европы. Но противоречия рвали на части и католический мир. В XIII веке крестоносцы из Северной и Центральной Франции и Германии уничтожили еретиков-катаров, духовных наследников манихеев. В XV веке чешские еретики-гуситы (требовавшие по большому счёту всего лишь равноправия мирян и священников) отразили пять крестовых походов, но разделились на партии, которые схватились между собой: табориты и "сироты" были уничтожены готовыми на соглашение с папой римским утраквистами. В XVI веке движение Реформации раскололо католический мир на две непримиримые части, сразу же вступившие в длительные и ожесточенные религиозные войны, результатом которых стало появление в целом ряде европейских стран независимых от Рима протестантских церковных организаций. Ненависть между католиками и протестантами была такова, что однажды доминиканцы, заплатившие одному из алжирских беев 3 000 пиастров за освобождение трех французов, отказались бесплатно взять четвертого, которого в порыве щедрости хотел подарить им бей – потому что тот был протестантом.

Церковь (и католическая, и православная, и различные протестантские течения) отнюдь не ограничилась контролем над сознанием людей. Вмешательство высших иерархов в большую политику и во внутренние дела независимых государств, многочисленные злоупотребления, способствовали дискредитации высоких идей христианства. Расплатой за них стало падение авторитета Церкви и ее руководителей, которые ныне сдают одну позицию за другой, трусливо отказываются от положений и предписаний своих священных Книг и не решаются защищать принципиальных священнослужителей, которые в современном западном мире преследуют за "неполиткорректные и нетолерантные" цитаты библейских текстов.

© Рыжов В.А.