Гипноз и когнитивный гипноанализ для лечения страхов и фобий. Гипнотерапевт Геннадий Иванов

На этот раз я (или полностью психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов) хотел бы поговорить о том, как можно работать с памятью на примере образов страха, которые появляются у каждого ребенка. Когда я в гипнозе отправляю своего собеседника в пятилетний возраст, то он оказывается в уже забытом мире, который бывает только у людей с отсутствующим сознанием. Наука указывает, что таков первый период нашей жизни, который ограничен пятью-шестью годами, когда мы не отделяем себя от окружающего мира, верим каждому слову. В некотором смысле, это мир Илюши Обломова, где слова важнее реальности, потому что душа не обременена темными смыслами и чиста как лик ангела. Лев Толстой, объясняя эти особенности досознательного возраста, называл его первым уровнем гипнотизации, считая, что таким образом, Природа дает людям возможность быстро учиться и запоминать, чтобы успеть набрать багаж знаний и представлений, необходимый для выживания в дальнейшей жизни. Правда, другой стороной медали является угроза травмирования - повышенная восприимчивость детей делает их уязвимыми для чрезмерно сильных впечатлений. Не случайно, все навязчивые идеи и иррациональные страхи взрослых людей корнями уходят в их розово-голубой период жизни.

За счет чего достигается ускоренное формирование картины мира? За счет особого аппарата постижения окружающей действительности, которая обрушивается на мозг ребенка не по частям, из которых можно логически сложить всю картину (это привычный для взрослых способ познания), а целыми агрегатами, каждый из которых, если разархивировать его, включает целую библиотеку знаний. Оставаясь не осмысленными, эти куски действительности, тем не менее, позволяют юному существу правильно реагировать на явления и предметы, корректируя его поведение в соответствии с задачей выживания. Инстинктивное поведение - это научное название наших реакций, которые вызваны не объяснением, а эмоциональным импульсом. Не знанием, а верой. В контексте такого - «магического» поведения, то есть поведения основанного на детских верованиях, надо рассматривать и все те источники детских страхов и ужасов, которые Юнг называл «эмоционально окрашенными комплексами». Ночные кошмары, по структуре, ничем не отличаются от всех остальных «божков», населяющих голову досознательного человека. Когда дитя наталкивается на неразрешимое противоречие между умозрительной картиной мира и наблюдаемой действительностью, Страшилка, спасая неокрепшую психику, запечатывает это место знаком «Стоп!», за которым кроется опасность. Учитывая неолитический склад ума ребенка, это абсолютно нормальный способ ограничить его активность в отношении некоторых предметов или явлений, к встрече с которыми он еще не готов. Таким образом, все что мы называем психотравмой, правильнее называть психовпечатлением. Тем более, что в этом возрасте ребенок не умеет определять модальность окружающих его объектов относительно своей персоны. Потому что личности еще нет (дети ясельного возраста говорят о себе в третьем лице) и оценки существуют как бы сами по себе, являясь абсолютным добром или злом, существующим безотносительно наблюдателя.

Устрашающие образы, в силу своей запретительной экспрессии, выделяются из общего пантеона, поэтому нередко переживают самих себя. Перед психологом они предстают в виде расстройства, по стилистике, отвечающего текущей картине мира, но внутри - это все те же примитивные пугала, которые в далеком детстве спасали нас от колючих объятий крыжовника или края дивана, за которым - полет и боль. По существу, все фобии и иррациональные привязанности взрослого человека – это пережитки его детских психовпечатлений, отсюда и сложившаяся практика избавления от этих теней детства – за счет временной регрессии.

Я беру своего собеседника, страдающий каким-либо психосоматическим недугом, и погружаю в «детское» состояние, то есть в гипноз. В этом состоянии человек никогда не видит информации (ее в инфантильном возрасте нет), но он полон эмоций так как окружающая материальность - живая. Лукавая, жестокая, веселая, злая, она оформляется в его сознании без деталей в виде образов с потенциалом воли и зарядом интеллекта. С этими сущностями можно иметь отношения.

Некоторые исследователи игнорируют эту особенность детского мироощущения, поэтому склонны рассматривать меняющиеся воспоминания регрессирующего во времени человека как «фантазии» взрослого человека, но мир представлений отличается от информационного мира как живое от мертвого. Образ - это воспринятое поведение, которое каждую секунду может быть изменчивым, потому что не статично - эта инсталляция струится и переливается, трансформируясь в те или иные формы. Таким образом переживает материальную реальность мой собеседник, приняв второй уровень гипнотизации по Каткову, то есть погрузившись в события 30-летней давности.

Нам взрослым, уже напрочь забывшим сказочный мир, сложно понять, о чем говорит человек, вернувшийся в ясельный возраст. В этот момент мы часто похожи на человека, который пытается измерить газ линейкой, и не находя это возможным, приходит к мысли, что никакого газа не существует. На самом деле существует. Детская память хранит совсем не то, что взрослая и требует соответствующих сенсоров. Я например, обращаясь к воспоминаниям собеседника, пребывающего в гипнозе, стараюсь избегать слов, выражающих информацию - данные, сведения, параметры, выкладки. Тут нужна более простая лексика, способная отразить образное мышление, которое царит в том мире, в котором находится мой собеседник. Там каждый куст – это «эмоционально окрашенный комплекс» - «интеллектуальное пятно», агрегат, божок, который существует только потому, что в него верит маленький человек. Поэтому первая задача - создать язык, на котором заклинания сидящего передо мной инфанта будут оживлять окружающие его предметы и явления. Поймав эту интонацию, можно путешествовать по его памяти, ориентируясь на то чувство/ощущение, которые вызывает интересующий нас Ужас.

Взрослым легко говорить про детские страхи, но магический мир, где вместо предметов и вещей, живут сущности и существа, сообщает совсем не детские эмоции. Используя как маячок специфический вкус и запах дурноты, которая охватывает человека во время психосоматического приступа, я вместе с собеседником устремляюсь в его прошлое - туда, где он впервые испытал это липкое чувство вины, обиды, страха или стыда. Этот момент психологи называют опорной психотравмой, но перед нами всего лишь завязь защитного рефлекса в виде сильнейшего эмоционального импульса. Бутон вот-вот раскроется в виде образа Великого и Ужасного, и мой собеседник его боится, но на то я и гипнотерапевт, чтобы вдохнуть в “ребенка” мужество. Надо чтобы он, подобно Алисе, взял в руки Вострый Меч и одним взмахом снес голову своему Страху. Конечно, визуализация пугающего образа далеко не всегда находится в ряду представлений рыцарей-змееборцев, но готовность еще раз пережить нечто ужасное – обязательный компонент процедуры. Когда мой собеседник делает шаг навстречу своему Дракону, он – пятилетний Паладин, на стороне которого бог-гипнотерапевт, в могуществе которого сомнений быть не может. Важно удержать эту планку и оказаться рядом в роковую минуту. Дело не должно дойти до оформления рефлекса, который суть сконцентрированная вера в Чудище. Впечатление пусть будет сильным, но не чрезмерно, а изменчивая действительность инфантильного сознания поможет мне безболезненно изменить прошлое, сделав его таким, в котором Зверь так и не родился. Совсем как у Булгакова: «Коровьев дунул в страницу домовой книги, – раз, и нету его, и, прошу заметить, не было».

“Прошу заметить - не было!” - это главный элемент суггестивного воздействия, потому что всякое явление, если его лишить прошлого, превращается в фикцию, будь это предмет, человек, народ или мир. По таким же законам живет и психосоматическое расстройство. Не имея истоков, оно становится дурной привычкой, отказаться от которой - дело техники. Можно силой воли, можно прямым внушением. Главное, чтобы и собеседник, и гипнотерапевт перед сеансом хорошо понимали, что всякий образ, застрявший в нашей голове как поведенческий императив - это порождение магического мироощущения, которое живо в каждом из нас до самой смерти.

Наше бессознательное гениально использует образы и может через образы рассказать нам о сути человеческих проблем, надо только научиться правильно читать эти образы. Опираясь на образы можно эффективно воздействовать на чувства, находящиеся в подсознании клиента, и через это влияющие на его здоровье, но надо правильно воздействовать на чувства, а не механически менять образы.

В ходе статьи я постепенно буду раскрывать основные понятия. Для вдумчивого критика специально сделали сноски со ссылками о гипнозе, где более научно раскрываются излагаемые термины.

Как говорил один еретик от медицины: «Всякая нервно обусловленная болезнь должна быть доведена до высшей точки своего развития, чтобы тело могло освободиться от симптомов». На дворе тогда был 1781 год. Парадоксальный рецепт и есть секрет Полишинеля психосоматической терапии. Сперва нужно довести симптом до кипения и только потом что-то оздоравливающее внушать. Просто люди не знают, не научили как выражать застрявшую эмоцию.

Теперь перейдем к примерам из жизни. Ко мне на прием пришла Настя 15 лет, которую привел старший брат. Жалуется на головные боли, нервную сыпь на коже. Причина - безвременная смерть матери, которая буквально парализовало семейную жизнь, потому что отца давно нет. И заработок, и все решения лежали на маме. Сперва Настя не могла принять мысль, что мамы больше нет. Похороны прошли скомкано, как в тумане. Стояла молча, потерянная… А через месяц возникли головные боли, при малейшем волнении - псориаз, который был излечен три года назад. Спрашиваю о симптомах, но собеседница уклоняется, повторяя, что больно вспоминать. При этом ощущает нехватку воздуха и наворачиваются слезы, хотя после смерти матери так ни разу и не поплакала. Прошу закрыть глаза и мысленно вернуться в тот день. Наблюдаю нарастающее чувство - смесь скорби и обиды.

— Что чувствуешь?
— Ничего, пустота внутри, странная тишина как на кладбище
— Тогда представь, что идет дождь, вспомни как иногда сидишь у окна, а по стеклу стекают капли. Может услышь звук дождя. Ничего больше не делай, только смотри на дождь.

Это прием эмоционально-образной терапии, помогающий собеседнику заплакать, чтобы высвободить напряжение. Спустя пару минут она плачет. Пытаюсь усилить состояние высвобождения, чтобы обнажить застрявшие мысли.

— Расскажи, что происходит?
— Вижу маму, она протягивает руки, я не хочу и не могу ее отпустить, нет смысла жить.
— Представь, что смотришь на себя глазами мамы. Перед тобою твоя дочь, хочется ей что-то сказать, что не успела. Скажи.

— Я тебя люблю (этап освобождения продолжается, цель аккуратно помочь выразить эмоцию, на то и даны слезы, чтобы прощаться с теми кого любишь).
— Посмотри на свою дочь и ответь: имеется ли у тебя часть твоей личности, которая способна твою дочь сделать сильнее? Готова ли ты ее отдать? Если да, то как выглядит образ этой части тебя?
— Цветок, который она должна сохранить, чтобы любоваться им.
— Тогда скажи дочери, что дарю тебе эту часть, и я тебя люблю и буду о тебе помнить всегда.

Это конечно элементы гипнотерапии, все равно все герои в голове, иногда проще что-то сделать от лица другого персонажа. Такие приемы имеют смысл, если меняется эмоциональный фон. Настя приняла от мамы подарок — и разрыдалась.

Полчаса сеанса, которые показали как можно избавиться от подавленных эмоций, что в привело к утиханию головных болей и проблемы с кожей не ушли до конца, но стали проступать только при в разы большем стрессе.

Внушение не подменяет полноценной терапии, это лишь прием быстрого снятия симптома, о причинах речь впереди.

Грубо и по сути. Обычная семья, рождается второй ребенок (Марина) и мама всю любовь отдает новому малышу. Старшая не понимает, почему мама стала холоднее, но чувствует это. Длительное отсутствие ласкового внимания не разрушает психику, но порождает обиду, и это чувство создает психическую напряженность, безопасное до поры до времени. Первый же стресс на этом фоне может вызвать все предпосылки для развития фобии. Приведу пример. Был у меня случай, когда родители оставили двух дочерей 5 и 3 лет на даче. Случился пожар. Первой родители вынесли младшую, а за старшей пришел случайный человек, чужой дядя. Кроме того, когда ее, полуживую от страха, вынесли, кто-то все время твердил “Дыши, дыши глубже, а то умрешь”. Тут еще мама огня добавила - бросилась не к ней, а к младшенькой, любимице. Бабушка не стерпела и во всеуслышание заявила “Старшенькую не обнимаешь, поди не любишь!”. Вспыхнула ссора, а девочка зашлась в истерике. Когда все улеглось выяснилось, что у старшей сестры поменялся характер. Она стала раздражительной, замкнутой и изобретательной.

Прошло много лет - девочка стала подростком. Инцидент на даче был забыт, так как никаких видимых последствий не оставил, но во время “Зарницы” (была в СССР такая военно-спортивная игра для школьников) надела, как и все, противогаз и во всеобщей толчее, как описывает она сама, “ни с того ни с сего внезапно стала терять сознание. Мне стало не хватать воздуха, но я терпела, потому что видела - все были в одинаковых условиях. Потом стала пытаться стащить с себя противогаз, потом стала кричать”. Этого времени девушку стал преследовать страх страх удушья. На поведенческом уровне он выражался в том, что она стала воздерживаться от ныряния во время купания, перестала заплывать далеко от берега, появилась тревожность в метро и фобия летать в самолете. Последняя фобия возникла после крайне напряженного перелета, в котором присутствовали все ранние симптомы и добавились новые (страх потери контроля).

Жизнь Марины с двадцати была вдали от дома, другой город, университет. Наряду с мыслью, что любовь надо заслужить и кучу детских ограничений, девушка развила почти мужскую волю. Это помогло закончить вуз, съездить за границу в страны Балтии, там построить карьеру в международной компании и в перестроечное время чутье подсказало, что есть все шансы сорвать куш. Оставила первого мужа, детей нет. И получило должность консультанты в российском отделение.

Буквально десять лет участия в крупных бизнес проектах закрыли вопрос о финансовом благополучии, зато обострили фобии полетов. На личном фронте внешне все отлично, с третьим мужем решили завести детей, но откладывали из-за ссор и истерик со стороны жены “ВСЕ ОТЛИЧНО”?

Как проходили сеансы? Запрос был конфликты с мужем на пустом месте. Анализирую прошлое клиента заметила повторяющиеся сценарии, что всегда усиливает веру в тайную власть подсознания. Как следствие “чувственно окрашенные комплексы” дают путеводную нить к травмам прошлого.

Расшифровка терапевтической части сеанса. Для удобства пускай девушку зовут Марина

— Закройте глаза и мысленно перенеситесь в проблемную ситуацию. Опишите, что чувствуете?
— Ревность съедает.
— Что именно больше всего пугает?
— Что муж изменит. Если первые два супруга от меня зависели, то третий даже больше зарабатывает, а мне 34 года и вокруг него полно молодых.
— А где в теле чувство дискомфорта?
— Как-то не знаю, в груди и слезы подступают, что бросят.
— Сконцентрируйтесь и представьте образ этого чувства, на что похожа эта ревность?
— Что-то напоминающие ошейник? Как собаку держат, так и я на цепи
— Посмотрите дальше и вглубь, а кто держит мужчины, женщина?
— Мужчина конечно.
— А сколько вам лет, когда накинули ошейник?
— Думаю 17, я тогда мечтала выйти замуж за одного офицера. А он предал.

Кажется чем-то магическим, но то регрессия в детскую травмирующую ситуацию. По ассоциации задели больное место и можем переводить внимание по шкале времени назад.

Эмоция как скорлупа скрывает те болевые действия и слова, что человек носил десятилетиями. Могут спонтанно пойти слезы и это хороший знак. Если нет, то драматизируем ситуацию, просим вспомнить те обидные слова, те судьбоносные решения. Нет цели сделать больно, есть базовая задача освободить от подавленных эмоций, чтобы яснее проследить логику травмы.

Как сняли эмоциональный заряд, то переход к анализу произошедшего.

— Вновь посмотрите на этот ошейник, он как-то поменялся?
— Стал меньше, но все равно не отпускает.
— Тогда представьте, что возвращаете этому офицеру все обещания, что давали, те клятвы, что вместе произносили. Сделайте это как эксперимент.. Как сейчас?
— Легко.
— Во что превратился ошейник?
— Не стало, а передо мною стоит маленькая девочка. Это я глупая и слабая
— Скажите этой девочке, что я люблю тебя и хочу заботиться о тебе и предложите войти в тело. Получается?
— Да, с радостью это делаю.

Шаманский сеанс, скажет критик, во всяком случае так это выглядит для глаз непосвященного и длится полчаса и этого бывает достаточно, чтобы снять симптоматику. Желательно провести проверку и закрепить изменения через поведенческий эксперимент, то есть реально столкнуть клиентку с раздражающим фактом и отследить реакцию, если нет, то порядок, если остается, то продолжать терапию..

Всякое явление, когда лишается прошлого, превращается в фикцию – так и психосоматическое расстройство. Не имея истоков, оно становится не больше чем дурной привычкой, от которой можно избавиться прямым внушением во момент формирования симптома. Йозеф Брейер был первым, кто ввел в науку метод катарсиса, утверждая, что причиной болезни является психическая энергия, вытесненная в момент травмы. Воспоминание травматической ситуации позволяет дать этой энергии выход и тем самым оздоровить психику человека. Пьер Жане, также показал, что симптом является следствием расщепления личности в момент психологической травмы, когда часть психического материала продолжает существовать отдельно и автоматически (нервный тик). Задача регрессивной гипнотерапии – создать образ травматической ситуации, вывести его на сознательный уровень. В нашем случае – найти и пережить еще раз воспоминание, давшее толчок развитию фобии.

Можно сразу копнуть глубже, и тем более если спустя время накатывает волна очередного стресса, то придется идти в амнезированный период. Но об это в следующем случае - регрессивный гипноз.

Девушка Алсу 27 лет, запрос - фобия высоты (пугали не высокие здания, а моменты, когда не видно дна или нет опоры), переросшая в страх полетов, что стало сильно стеснять жизнь. Поступила в университет и в 18 лет переехала в Санкт-Петербург из Узбекистана. Страхов не припомнит ни до ни после 26 лет, которые стали отправной точкой развития паники. Была на вечеринке, изрядно выпила, без потери сознания, весело, обратно развозил приятель. Банкет продолжался на ходу, как следствие легкая авария - во время разворота задним ходом съехали с трассы и врезались в дерево. Никто не пострадал, скорее даже восприняли инцидент как приключение.

Через неделю Алсу почувствовала тревогу в ночном клубе подвального типа, списала все на духоту. Ситуация повторилась во посещения скалодрома. В итоге самоанализ привел к заключению, что тревога развивается если нет ощущения полного контроля. Явно проявилась фобия при часовом перелете, который проходил в штатном режиме, может только что рейс был ночной и это вызвало тревогу.

Описывая прошлое, клиента постепенно переживала отголоски тех стрессов. Раз проступило чувство дискомфорта, по сути обнажилась травмирующая цепочка, поэтому принял решение использовать регрессивный гипноз. Обычно это погружение в среднее или легкое гипнотическое состояние, сопровождающиеся временной утратой контроля над частью тела, и запуск возрастной регрессии, при этом внушения применяются для усиления «повторного проживания травмы».

— Обрати внимание на веки. Я вновь щелкну пальцами и глаза склеены! Пытайся открыть глаза, чем сильнее пытаешься, тем крепче веки слипаются. Веки в замке. Теряя контроль над глазами, ты получаешь доступ к памяти. Глаза склеены силой подсознания и от этого испытываешь приятное чувство успеха, потому что подсознание готово к изменения.

— …
— Вернись в ситуацию с вылетом. Ты в самолете, как себя чувствуешь?
— Душно и тревога во всем теле, хочется бежать.
— Сконцентрируйся на тревожных мыслях и оцени, где именно центр напряжения?
— Верх живота и плечи как схватило. Снова страх.
— Мысленно войти внутрь этого чувства как входишь внутрь помещения. Я досчитаю до трех и окажешься в более раннем, быть может самом раннем событии. Один. Концентрируешься и возвращаешься назад во времени. Два. Чувство страха как веревка, а ситуации как узелки. Двигаешься вниз. Вспоминаешь. Вспоминаешь. Три. Вернулась назад. Туман рассеивается. Ты там. Что происходит? Одна или с кем-то?
— Задыхаюсь, пожар в доме, никто поможет.
— Щелкну пальцами страх наполняет все тело, доверьте этой части, она когда-то спасла твою жизнь. И заново пройди момент (проверка насколько и как удается пережить стресс)
— Опиши, что видишь глазами маленькой себя? Оцени примерно возраст?
— Лет 5 или 6. Я в комнате, вокруг дым, никого нет, сажусь и плачу. Вбегает мужчина и берет на руки (Пропускаю детали, выяснение логики все равно лишь помогает двигаться глубже до первопричины)
— Вновь концентрируешься на чувстве страха. Один. Образы, окружающие звуки превращаются в ощущение дискомфорта. Два. Приходит слово, события, связанной с причиной страха. Доверяешься и идешь за этим чувством страха, куда бы оно не привело. Три! Туман рассеивается, сознание расширяется. Что приходит на ум?
— Я не знаю, мне больно и страшно, хочется вырваться (Это нормально, когда вышли на заряженное событие, усиливаем абреакцию и после разбираем инцидент).
— ..
— Опиши, что происходит?
— Мама с другими женщинами ждет машину, никого нет. Она беременна, плачет, никто не помогает...

Подробности опускаю, много личного. Нашли перинатальную травму, когда на шестом месяце беременности случилось землетрясение. Паника развилась от того, что долго ждали спасателей. Тогда или после засели мысли “никто не поможет”, “самое страшное происходит, когда не планируешь все от и до”, что в будущем укрепились как установки. Клиентка еще полчаса просматривала поздние ситуации и лучше поняла, как эти глубинные убеждения повлияли на выбор решений. Например, до мелочей продумала переезд в северную столицу, который чем-то напоминал войсковую операцию - напрягли всю родню, заранее подали документы, открыли счет в банке, учли варианты возвращения назад. И близкие не зря говорили, что девушка крайне практичная, часто звучало слово “продуманная”. Все было замечательно до автомобильной аварии, когда утратила контроль и подсознание активизировало старый тип реагирования, соответственно в гипнозе отключили старую программу.

Угадываю вопросы, на которые до сих пор нет четких ответов. Как это вообще возможно помнить период беременности и что конкретно там зацепило? Так и до прошлых жизней рукой подать.

Из клинического опыта известно, что гипнотик в инфантильном угаре готов впитать все, что скажет авторитет (феномен “трансовой логики”, это детская способность переносить логические несоответствия). Гипнотизер не со злым умыслом, стремится по максимуму найти выгоду в случившемся.

Это так называемая терапия нового решения. Перерешение это принимаемое освобожденным Я новое решение, призванное обесценить или отвергнуть старое решение, принятое в свое время травмированным Я. Также гипнотерапевты руководствуются предустановкой, чтобы сделать сеанс в методе перерешения максимально коротким, поэтому окрестили подход «методом 20 минут». Считается, что если человек за это время не принял нового решения, значит он к нему еще не готов. А по сути это способ снять ответственность со стороны оператора и переложить на плечи клиента.

Тем не менее, часто новый вывод помогает изменить поведение. И поэтому регрессия имеет определенную ценность в лечении фобий. Временные костыли кому-то сильно помогли вновь стать на ноги.

Помним, что психологическая травма субъективна, она связана с тем, что ребенок не мог правильно осознать происходящее. В этом случае в процессе гипноза достаточно помочь пациенту посмотреть на ситуацию по-иному, со взрослой точки зрения, имея в своём распоряжении опыт и все ресурсы взрослого человека. Иногда индивиду удается найти решение проблемы, не выходя из состояния возрастной регрессии, самостоятельно или с помощью внушений гипнотерапевта (например, гипнотерапевт может дать внушение о том, что подсознание пациента само найдёт решение проблемы). Но также возможно, для защиты от слишком интенсивных травмирующих переживаний, перевести индивида в другой период его жизни или временно вывести его из состояния гипнотического транса, для того, чтобы обсудить проблему. Это позволяет ослабить силу эмоционального переживания и создать условия для проработки проблемы на интеллектуальном уровне. После этого индивид может быть снова введен в гипнотический транс, но при этом у него будет решение проблемы и ресурсы, необходимые для проработки травмы. Эта форма возрастной регрессии часто дает более быстрый терапевтический эффект если пациент является не «наблюдателем», а «участником» событий прошлого, при условии, что у пациента возникает состояние абреакции по отношению к травматическим переживаниям. Однако подобный подход требует от терапевта большей опытности и осторожности, поскольку эмоциональные переживания могут оказаться очень интенсивными. Считается, что при некоторых особенно сильных травматических переживаниях абреакция не только необходима, но и должна произойти несколько раз в ходе терапии, для чего необходимо провести несколько сеансов гипноза с интервалом в несколько дней. Однако иногда это возможно реализовать ходе одного сеанса гипнотерапии, давая пациенту возможность отдохнуть и расслабиться между абреакциями (в этом случае даются внушения «сна» или «спокойного отдыха»).

Катерина, 28 лет. В силу работы подолгу не видятся с молодым человеком, оба занимаются бизнесом, требующим длительные командировки. Настя ревнивая, накручивает себя мыслями об измене по любому поводу. В этом состоянии появились приступы одышки, которые стали давать о себе все чаще и чаще. Согласилась прийти на консультацию при условии, что ее не будут гипнотизировать. С целью снять напряжение уверил, что гипноза не будет, но надо закрыть глаза.

— Хорошо, а теперь вспомни момент расставания и стань той, кем ты была в том возрасте. Опиши, что видишь и чувствуешь.
— Доехала до гостиницы. Отправила смс и жду ответа. Вижу, что сообщение получено, а он ничего не пишет, хотя уже вечер. Начинаю думать, что с кем-то крутит.
— Сфокусируйся на самом худшем варианте развития событий, который способен усилить боль.
— Обманет, переспит с другой, я лишь нужна для престижа.
— Вернись в самый первый момент, когда тебя посетило это ощущение. Представь, что оно подобно веревке, а беспокоящие тебя сюжеты - узелки на ней. Двигайся по ним к тому моменту, когда это случилось первый раз в жизни.
— Опять няня приходит. Я одна, родителей нет, помню как сильно скучала.
— Обратись к маме и начни говорить и чувствовать, как ты говорила тогда. Ведь ты была маленькой девочкой.
— Обидно, хочется плакать.

Похоже, присутствие матери снижает дискомфорт. Образуется условный рефлекс, потому что отсутствие матери становится заученными стимулом к развитию тревоги. Если она не находит удовлетворения, то появляются симптомы, напоминающие астматические: вздохи, хрипящее дыхание, кашель. Но Катерина верит, что может вернуться назад, почувствовать себя маленькой и заново воспроизвести те эмоции, поэтому никаких особых процедур не потребовалось.

Стрессовое событие тем и отличается, что личность как бы расщепляется, если не получается переварить стресс. Или происходит погружение в трансовое состояние. Например, дикие животные в момент опасности могут замереть или наоборот, атаковать заведомо неодолимого противника. Чарльз Дарвин предположил, что транс – это «имитация смерти», чтобы избежать нападения. Похожую мысль выразил И. П. Павлов, который отнес трансовое состояние животных к рефлексам самосохранения: нервная система жертвы в этот момент от перегрузки переходит в состояние запредельного торможения, в мозгу отключаются центры, ответственные за движение. В этом состоянии все силы и ресурсы организма направляются на решение самой важной задачи - спасение жизни. У человека уход из травмирующей ситуации является нормальной реакцией психики на травматическое переживание. В том случае, когда избежать травмирующей ситуации невозможно, какая-то часть "я" должна быть удалена, но для того, чтобы это случилось, его эго должно быть разделено на фрагменты. Диссоциация (разделение) является своего рода трюком, который психика проделывает самой над собой. Жизнь может продолжаться благодаря уловке, из за которой непереносимые переживания разделяются и распределяются по различным отделам психики и тела, чтобы стать безопасными. Это означает, что возникает препятствие для интеграции элементов сознания (например, когнитивных процессов, аффектов, ощущений, воображения). Переживание само по себе становится прерывистым. Процесс воображения может быть отделенным от аффекта, либо и аффект и образ могут быть диссоциированы от осознанного знания. Время от времени вспыхивают отдельные воспоминания, во время которых переживаются ощущения, которые, на первый взгляд, никак не связаны с поведенческим контекстом. В памяти индивида, чья жизнь была нарушена травматическим событием, появляются провалы, для него становится невозможной вербализация, создание полноценного рассказа о том, что с ним произошло.

Диссоциация как психологический защитный механизм позволяет человеку, пережившему невыносимую боль, участвовать во внешней жизни, но за счет больших внутренних затрат. Внешнее травматическое событие прекращается, и связанные с ним потрясения могут быть забыты, однако психологические последствия продолжают переполнять внутренний мир, и это происходит, как показал Юнг, в виде определенных образов, которые образуют кластер вокруг сильного аффекта, названного Юнгом "чувственно окрашенным комплексом". Эти комплексы имеют тенденцию вести себя автономно, как пугающие "существа", населяющие внутренний мир; они представлены в снах в образах атакующих "врагов", ужасных злобных зверей, и т. п. "

В процессе терапии людей, подвергшихся психической травме, обнаруживаются два важных вывода:

Травмированная психика продолжает травмировать саму себя. Травматический процесс не заканчивается с прекращением внешнего акта насилия, но продолжается с неослабевающей интенсивностью во внутреннем мире жертвы насилия, чьи фантазии часто населены образами преследующих фигур.

Второй вывод относится к странному, на первый взгляд, факту, что люди, перенесшие психическую травму, постоянно обнаруживают себя в тех самых жизненных ситуациях, в которых они подвергаются повторной травматизации. Как в королевстве зеркал. “Как бы сильно он или она ни желали измениться, как бы настойчиво ни пытались улучшить свою жизнь или отношения, нечто более могущественное, чем эго, постоянно подрывает прогресс и разрушает надежду. Как будто бы внутренний преследующий мир находит свое внешнее отражение, проявляясь в повторяющихся утверждениях саморазрушительного предписания, почти как если бы индивид был одержим некой дьявольской силой или преследуем злым роком” (Д. Калшеда "Внутренний мир травмы").

Анна, 42 года. Страх скорости. Пережила несколько не сильно больших аварий, но каких-то фобий не возникало. Панический ужас возник после сообщения об автокатастрофе, в которой погиб близкий человек. Не справился с управлением. Полгода отказывалась верить в его смерть, даже на похороны не пришла, потому что это был человек с репутацией опытного профессионала. Рассказывая об этом, собеседница постепенно погружалась в гипнотический транс. Мне лишь оставалось углубить состояние.

— Анна, закройте глаза и по шагам опишите, что происходит в момент, когда слышите новость о смерти Бори? Начните с утра этого дня. (Старый прием, - говорить в настоящем, как будто находимся в той ситуации).
— Я была на работе, позвонил Максим и сказал, что произошла авария. На месте нашли обгоревшую машину. И труп водителя. Я знала, что Боря часто дает друзьям эту тачку и поэтому была уверена, что погиб кто-то другой.
— А когда мелькнула мысль, что это мог быть именно Борис?
— Стали звонить другие друзья и описывать детали, что часы его там были, права. Уже съездила сестра и опознала.

Нам нужен симптом, поэтому мучаем вопросами, чтобы с его появлением сразу нырнуть в прошлое.

— Сфокусируйтесь на мысли: Боря погиб. Повторяя эту фразу, определите, где в теле скапливается напряжение?
— Живот и хочется сжаться всем телом.
— Я щелку пальцами и это чувство приобретает форму и объем. Опишите на что похоже это чувство?
— Как что-то черное, когда смотришь в колодец или бездну. Страшно туда попасть.
— Я помогу вам найти причину этого страха, и хочу, чтобы ваше подсознание включилось в работу. Для этого перенесите внимание на свои глаза. Веки в замке! Пробуйте разнять глаза!
— Не получается.
— Еще раз пробуйте. Наступит момент, когда веки полностью заблокированы, что открывает вам доступ к памяти.

Это пример трансовой логики, использование которой помогает взять под контроль процесс погружения.

— Я досчитаю до трех, и вы окажетесь в более ранней ситуации, пропитанной страхом. Раз. Движетесь вниз. Два. Вы уже там. Три. Туман времени рассеивается. Что происходит вокруг? Кто рядом?

Мир человеческого прошлого изыскан и дотошен. Когда я смотрю на собеседника в гипнозе, который уворачивается от копья или сокрушается по поводу предательства эрцгерцога, то в голове крутятся мысли об истоках этих фантазий, хотя сам феномен памяти не даёт повода так думать. Одна и та же реальность всякий раз может переживаться в соответствии с законами, которые мы ещё не понимаем. Мне, ничего не понимающему гипнологу, остаётся лишь использовать это кино самым примитивным образом - как средство высвобождения эмоций. Ждем пока эмоция выкипит, чтобы обнаружить на дне самородные слюдинки. Между тем, Анна, оказавшись в одной из прошлых жизней, обвинили в колдовстве и сожгли как ведьму. Абреакция позволила остыть и оказаться в четырёхлетней возрасте. Пожар. Погибла знакомая девочка. Не успела выбежать. Впечатление крепко засело в теле и голове, срабатывая на автомате, когда Анна оказывалась в похожих ситуациях. А их хватало. Кто-то снова погибал и с каждым шагом идея рока приобретало все более уверенное звучание: настоящие мужчины должны погибать. Весть о гибели гонщика увенчала эту пирамиду, замкнув неожиданную фабулу: будучи его ученицей, Анна почувствовала, что настал и ее черед. Рок требовал жертв и Анну стал охватывать ужас, едва машина набирала скорость.

В итоге проблему удалось ликвидировать: эпизоды распались и цепь порочной зависимости исчезла. Злые воспоминания перешли в статус банальных кошмаров.

Особенности гипнотерапии или как можно оживить фобию?

Регрессивную гипнотерапию часто ругают за недостоверность воспоминаний, полученных в гипнозе. В экспериментах Элизабет Лофтус и ее коллег вроде бы даже это было как то зафиксировано физически, и в ряде штатов было запрещено брать показания с помощью гипноза. Но давайте посадим 10 художников рисовать один и тот же пейзаж, чтобы убедиться в простой вещи: все картины не будут похожи друг на друга. Всякое новое поколение людей переписывает историю вовсе не из за злых политиков, а потому что одни и те же факты через каждые 30 лет смотрятся по другому и требуют переоценки. Именно поэтому один и тот же человек, обращаясь к одному и тому же воспоминанию в разные периоды своей жизни, будет под гипнозом описывать не вполне похожие друг на друга события. Например, череду драк папы и мамы память собеседника может объединить в образ одного жестокого события, так как таковым он его увидел с позиции себя-ребенка. Слава Богу гипнотерапевту не принципиально, с какими воспоминаниями работать - выдуманными или “истинными”. Для гипнотерапевта важнее, какое значение имеет образ ситуации для человека, и как он влияет на его текущую жизнь.

Молодая женщина, 20 лет. Страх публичных выступлений, что сильно мешает карьере. Гипнабельность превосходная, поэтому концентрация на фобии сразу обнажила чувство стыда и привела в перинатальный период. Оказывается, собеседница переживала утробный период как часть матери, пропитываясь стеснением, которое та испытывала, будучи беременной до замужества. Семья в этом отношении была строгая. Уже через десять минут мы достигли абреакции: слезы рекой. Все остальные травматические события напоминают начальное, поэтому совсем не важно, было ли оно в “реальности” или это “игра воображения”. Главное, сеанс позволил обнаружить установку “я не такая, поэтому лучше молчать и не лезть на рожон”. Зная проблему, ее можно устранить, что и было сделано. Для проверки результата я отправил её “в люди”. Она стала задавать вопросы на лекциях, но скоро победная интонация в отчетах сменилась на уныние: начались панические атаки. Оказалось, наша работа убрала защитный слой психики, обнажив воспоминания о неизвестном мне периоде жизни моей собеседницы. В тот момент она морально страдала от ожирения, и неожиданно умер отец, который все это время скрывал, что болен раком. Шок. Психика надломилась. Вот почему на место стыда пришли панические атаки - проверка результата запустила старые нейронные связи. Внеочередной сеанс регрессии в прошлое привел к внутриутробному эпизоду, где на первое место вышло предложение бабушки сделать аборт залетевшей маме. Провел процедуру экзорцизма, которая изгнала таких чертей, что самому стало не по себе: мама моей собеседницы была вынуждена была жить в страхе уже от родни отца, представители которой все узнали и давили на девушку, заставляя ее молчать и т.д. Лишь через год ей вырваться из этого Ада вместе с ребенком.

Вывод из истории такой: надо быть готовым к тому, что в глубоком гипнозе могут быть активизированы давно уснувшие психотравмы.

Регрессивную гипнотерапию чаще всего ругают за недостоверность воспоминаний, полученных в гипнозе. В экспериментах Элизабет Лофтус и ее коллег вроде бы даже это было как то зафиксировано физически, и в ряде штатов было запрещено брать показания с помощью гипноза. Но давайте посадим 10 художников рисовать один и тот же пейзаж, чтобы убедиться в простой вещи: все картины не будут похожи друг на друга. Всякое новое поколение людей переписывает историю вовсе не из за злых политиков, а потому что одни и те же факты через каждые 30 лет смотрятся по другому и требуют переоценки. Именно поэтому один и тот же человек, обращаясь к одному и тому же воспоминанию в разные периоды своей жизни, будет под гипнозом описывать не вполне похожие друг на друга события. Например, череду драк папы и мамы память собеседника может объединить в образ одного жестокого события, так как таковым он его увидел с позиции себя-ребенка. Слава Богу гипнотерапевту не принципиально, с какими воспоминаниями работать - выдуманными или “истинными”. Для гипнотерапевта важнее, какое значение имеет образ ситуации для человека, и как он влияет на его текущую жизнь.

Молодая женщина, 20 лет. Страх публичных выступлений, что сильно мешает карьере. Гипнабельность превосходная, поэтому концентрация на фобии сразу обнажила чувство стыда и привела в перинатальный период. Оказывается, собеседница переживала утробный период как часть матери, пропитываясь стеснением, которое та испытывала, будучи беременной до замужества. Семья в этом отношении была строгая. Уже через десять минут мы достигли абреакции: слезы рекой. Все остальные травматические события напоминают начальное, поэтому совсем не важно, было ли оно в “реальности” или это “игра воображения”. Главное, что сеанс позволил обнаружить установку типа “я не такая, поэтому лучше молчать и не лезть на рожон”. Зная проблему, ее можно устранить, что и было слелано. Для проверки результата я отправил собеседницу “в люди”. Она стала задавать вопросы на лекциях, но скоро победная интонация в отчетах сменилась на уныние: начались панические атаки. Оказалось, наша работа убрала защитный слой психики, обнажив воспоминания о неизвестном мне периоде жизни моей собеседницы. В тот момент она морально страдала от ожирения, и неожиданно умер отец, который все это время скрывал, что болен раком. Шок. Психика надломилась. Вот почему на место стыда пришли панические атаки - проверка результата запустила старые нейронные связи. Внеочередной сеанс регрессии в прошлое привел к внутриутробному эпизоду, где на первое место вышло предложение бабушки сделать аборт залетевшей маме. Провел процедуру экзорцизма, которая изгнала таких чертей, что самому стало не по себе: мама моей собеседницы была вынуждена была жить в страхе уже от родни отца, представители которой все узнали и давили на девушку, заставляя ее молчать и т.д. Лишь через год ей вырваться из этого Ада вместе с ребенком.

Вывод из этой истории такой: надо быть готовым к тому, что в глубоком гипнозе могут быть активизированы давно уснувшие психотравмы.

“В сказках говорится о злых духах, сила которых пропадает, как только назовешь их по настоящему имени, которое они держат в тайне” (Зигмунд Фрейд. “Методика и техника психоанализа”).

Гипноанализ происходил в два этапа, разнесенных по времени на год. На первом структурировали все травмирующие воспоминания, подчинив все идее судьбы - все происходящее лишь препятствия на пути, по которому идем дальше, учась на своих ошибках. Делал это в качестве эксперимента и конечно с согласия испытуемого.

Если эмоции не выкипают, берем старую установку и убираем сомнения как в религиозной практике, когда часть ответственности переносится на Бога. Во всяком случае это бывает лучше чем прививать мысль о том, что каждый способен на все. Как следствие, эмоциональный фон выравнивается, психосоматика угасает. Спустя 9 месяцев испытуемый обращается с проблемой: при сильном стрессе часть симптомов возвращается: "как будто задыхаюсь и глаза отекают”. Под гипнозом вспомнили как когда-то на сессиях безуспешно пытался прощать, поэтому я спросил на счет внушенной идеи рока. Ответ был: "Судьба предначертана. Споры и конфликты возникают, когда не следуешь по предначертанному пути. Сомнения надо убирать полностью". Убрали. В результате аллергия ушла во всех проявлениях, дискомфорта нет. Подождем годик и запишем отзыв.

Автор психолог, гипнотерапевт Геннадий Иванов