Первые европейцы в Америке. За сотни лет до Колумба

Средневековых скандинавов чаще всего ассоциируют с викингами. Ватаги морских разбойников, действующих по схеме «сегодня грабим, завтра торгуем», крепко вошли в мировую культуру. Но это был далеко не единственный след в их деятельности. Оставаясь, в сущности, теми же «лихими людьми», суровые северяне занимались и колонизацией. Да так смело, что в конечном итоге пересекли Атлантику – причем еще в конце X века.

Лежащие на полпути между Норвегией, Исландией и Шотландией, Фарерские острова были удобным перевалочным пунктом для колонизации. Хотя, конечно, переселившиеся на них скандинавы не думали об этом, как о большом централизованном марше на запад по северу Атлантики – их интересовали более приземленные вещи.

Например, качество и количество свободной земли. В начале IX века Фареры были привлекательны: завезенные ирландскими монахами овцы и сравнительно мягкий климат предоставляли хорошие возможности для скотоводства. Кроме того, всегда можно было поохотиться на дельфинов или имеющуюся в изобилии морскую птицу.

С 860 года скандинавы появляются и в Исландии. Как и во многих случаях, открытие этого острова произошло случайно – из-за шторма. Один из кораблей отнесло как раз к ее берегам – предприимчивый Гардар Швед, возглавлявший команду, высадился на берег и целый год исследовал остров.

Земля оказалась суровая, но все же не безнадежная – из-за царствовавшего тогда Средневекового климатического оптимума там вполне можно было даже распахивать землю. Чаще всего её использовали, как «второй шанс». Изгнанные из Скандинавии за преступления или бегущие от кровной мести люди отправлялись на мрачный вулканический остров, чтобы жить там бок о бок с товарищами по несчастью.

Исландские поселенцы часто освобождали взятых с собой рабов – да, на острове было можно что-то выращивать, но гораздо эффективнее оказалось скотоводство. Поэтому перевод рабовладельческих отношений в феодальные был выгоден всем.

В результате численность населения Исландии быстро росла – к началу X века там было не менее 20 000 колонистов, а сотню лет спустя оно увеличилось втрое.

Новое продвижение на запад случилось в 978 году, и частично вновь по вине погоды. Причем, в некотором смысле, открыли эти новые земли более чем за полвека до этого. Тогда один из следующих в Исландию кораблей попал в бурю, потерял ориентировку, и наткнулся на какие-то скалистые земли. Последние экипаж не впечатлили, и колонисты поспешили повернуть назад, чтобы поселиться в Исландии.

Но память об этом открытии осталась. И, когда хорошие земли в самой Исландии стали подходить к концу, колонисты двинулись дальше. Спусковым крючком стало холодное лето 975-76 годов. Падеж скота и последовавший голод заставили выйти в море 25 человек. Они достигли Гренландии, высадились на ее берегу и построили дом. Но зима выдалась еще более холодная, чем в Исландии. Разочарованные колонисты устроили ссору, результатом которой стало несколько трупов. Плюнув на все, они уплыли в Норвегию.

Зато экспедиция Эрика Тордвальдсона, стартовавшая несколько лет спустя, оказалась удачной. Умение находить проблемы у Тордвальдсона было в крови: отца изгнали из Норвегии, а его самого – из Исландии. Поэтому выхода не было – наш герой взял родичей и отправился заселять новые земли.

Он решил поселиться недалеко от самой южной оконечности острова, за что был вознагражден – климат тут оказался гораздо приятнее, нежели у предшественников. Эрик даже обнаружил ряд эскимосских стоянок. Их обитателям, наоборот, требовался холод и снег – охотиться на тюленей удобнее на белом фоне. Поэтому они покинули эти места примерно за сотню лет до прибытия Тордвальдсона, что его более чем устраивало.

Три года спустя он вернулся в Исландию и широко разрекламировал новые земли. Собственно, из желания заинтересовать людей и родилось само название Гренландия – «зеленая земля». Желающих заселить новые территории набралось много – аж 25 кораблей. 11 из них, правда, разбились или вернулись назад, но оставшихся хватило, чтобы основать сразу два поселения.

Дела шли в гору – к 1100 году на острове насчитывалось не менее 4000 человек и 12 церквей. Там имелось два монастыря и даже кафедральный собор. В Гренландии не было ни леса, ни железа, но ее развитие шло за счет других ресурсов. Ими стали моржи и тюлени – их кожа шла на корабельные канаты, а также непромокаемую одежду. Кроме того, гренландцы поставляли в Европу настоящий предмет роскоши – живых кречетов для охоты. Всего за одну такую птицу давали столько золота, что сегодня на него можно было бы купить не самую бедную модель «Феррари».

Открытие Америки произошло традиционным для скандинавов способом – по чистой случайности. Один исландец в 986 году вернулся домой из Норвегии. Он хотел повидать отца, но, пока сын плавал, тот оказался в числе колонистов, отправившихся заселять Гренландию. Наш герой смело пустился на запад по Атлантике, но вскоре погрузился в беспросветный туман. Выйдя из него, исландец наткнулся на лесистый берег. Гренландией она быть точно не могла.

Повернув на север, он несколько дней шел вдоль берега. Затем скорректировал курс, и все же вышел к Гренландии, где и поселился на ферме отца. На открытые земли он при этом не сходил.

Скоро в Гренландии нашелся более любопытный и авантюристичный человек – Лейф Эрикссон. Где-то около 1000 года он купил корабль первооткрывателя, и двинулся покорять неизведанные земли. С ним собралось еще 35 человек.

Пристав к берегу где-то в районе Баффиновой земли, они двинулся южнее. Следующей остановкой был Лабрадор, названный Эрикссоном Маркландом – «страной лесов». Находка была отличная – Гренландия испытывала дефицит дерева. Освоение Америки тут же обрело экономический смысл.

Затем Лейф продолжил путешествие на юг, достигнув, скорее всего, Новой Англии – северо-восточной оконечности сегодняшних США. В Средневековый климатический оптимум там отлично рос дикий виноград, и Эрикссон окрестил это место «страной вина». Решив, что достигнутого пока что будет достаточно, Лейф остановился тут. Перезимовав, он наполнил корабль лесом и отбыл в Гренландию.

Затем в Винланд отправился брат Лефа – Торвальд. Поначалу у него все шло хорошо, но потом скандинавы встретили индейцев. Не сумев понять друг друга, стороны довели дело до небольшого сражения, где Торвальд был убит стрелой. Команда отступила в Гренландию.

Но богатые и плодородные земли продолжали манить жителей угрюмых скал. И несколько лет спустя на зимовку Лейфа отправился еще один колонист – Торфин Карлсефни. Он шел с серьезными намерениями основать постоянное поселение – 60 мужчин, женщины, скот.

Ключевым вопросом стало налаживание отношений с индейцами. Те уже испытали на себе силу скандинавского оружия, и решили добыть его себе всеми правдами и неправдами. Аборигены попробовали выменять железное оружие на меха. Торфин понимал, что железо – это почти единственное и очень важное преимущество перед местными, и продавать мечи и топоры отказался.

Тогда один из индейцев попытался выкрасть оружие, что вылилось в стычку и убийство смельчака. Аборигены вышли на тропу войны, но были легко разбиты. Тем не менее, Торфинн понимал – ежедневно существовать на военном положении колония не сможет. И отплыл в Исландию.

Вскоре скандинавы предприняли еще одну попытку основать постоянное поселение в Винланде, но вскоре переругались между собой. После этого они ограничивались лишь рейдами в Маркланд – необходимости лесозаготовок никто не отменял.

Путь в Америку по северной части Атлантики в 2 раза короче, чем путешествие Колумба из Испании в Кубу. Кроме того, скандинавы имели целый ряд промежуточных баз. Реальность их присутствия в Северной Америке подтверждается археологическими находками, первая из которых была сделана еще в 1898 году. Но линия, протянутая к Америке, была слишком тонкой, базы сравнительно небольшими и малонаселенными. На противоположном континенте отсутствовала по-настоящему серьезная добыча, способная вызвать массовый поток колонистов. И поэтому крупномасштабное освоение земель по ту сторону Атлантики европейцами началось лишь спустя несколько столетий.