Человек, который в совершенстве знал 36 языков

Родился в итальянской Болонье, в 1774 году.
Джузеппе рос в семье плотника, в доме недалеко от местной церковной школы.
Часто рассказывается, что он, не обучаясь непосредственно в школе, невольно слушал уроки древнегреческого и латинского, и благодаря отличной памяти выучил несколько сотен слов на каждом языке.
На паренька обратил внимание церковный учитель, а закончилось все это тем, что он стал всемирно известным кардиналом-гиперполиглотом.
В школе Джузеппе уже досконально изучал языки, которые, судя по всему, были обязательными предметами – древнегреческий и латынь. Кстати, комп-переводчик с итальянского назвал его школу «благочестивой» - такое любопытно-возвышенное название учебного заведения.
В те времена не повезло иезуитам, которых прогнали из Америки. И повезло Джузеппе, потому что эти незадачливые миссионеры оказались в Болонье и преподавали языки, и в том числе и в его школе.
Тогда будущий полиглот и узнал от них испанский, немецкий, шведский, мексиканский и вроде бы еще какие-то южно-американские языки. И непросто узнал, а выучил. И понеслось.
Кстати, получается, неплохо были подкованы эти самые конкретные иезуиты.
У Джузеппе была феноменальная память, отличный музыкальный слух и вообще интерес-склонность к фундаментальным наукам.
В 12 лет – пятиклассник по нынешним временам – он начинает изучать философию. А в 15 лет вундеркинд защищает диссертацию по философии и богословским наукам. То есть, еще раз – как бы нынешний восьмиклассник защищает диссертацию, и даже не важно, по какому предмету.
Очевидно, что Джузеппе Гаспарович должен был так или иначе стать неким важным ученым-священником. В итоге так и случилось, но не сразу – он был еще слишком молод, и по возрасту не имел на это права.
Тогда Джузеппе – вот настырный, в добродушном смысле - начал изучать самые разные восточные языки.
Наступил 1797 год, парню 23 года, с возрастными цензами все в порядке.

В эти же времена во Франции, а затем и в Европе случился Наполеон.
Тогда еще генерал, Бонапарт прихватывает Папские Области на севере Италии, и в том же 1797 году в северных областях Италии появляется первая Цизальпинская (она же Цизальпийская) республика, Болонья – в ее составе.
Джузеппе Меццофанти отказался принести присягу новой власти и потерял место в университете. Серьезный поступок.
Дальше – жил частными уроками и помогал раненым. В переполненных госпиталях оказалось много чехов, венгров, австрийцев, словаков. И чтобы их исповедовать, он начал и эти европейские языки. Всегда был рад помочь и не брал вознаграждения. Нормально.
Все вокруг меняется, и через 6 лет, в 1803 году, он возвращается в университет на скромную должность – помощник библиотекаря.
А через некоторое время кафедра языков восстанавливается, и он теперь называется профессором древнееврейского и древнегреческого языков.

Однако история Джузеппе еще не становится счастливой. И опять вмешивается Наполеон. Бонапарт приглашает Меццофанти в Париж, очевидно, жить и работать во славу императора.
После этого Джузеппе становится одним из немногих, про которого стали говорить – это человек, отказавший Наполеону.
Ну, голова у Джузеппе осталась на месте, а вот кафедру опять закрыли.
В 1814 году уже Папа Римский приглашает талантливого полиглота сменить местожительство на Рим.
После этого Джузеппе становится одним из немногих, про которого стали говорить – это человек, отказавший Папе Римскому.
Через год, в 1815, происходит решающая битва при Ватерлоо, проект «Наполеон» окончательно закрывается, и вновь открывается кафедра Меццофанти в Болонском университете, который по-прежнему называется Папским.

Репутация Меццофанти ещё более возвысилась после визита в Болонью в 1819 году австрийского императора Франца Первого. Последний назначил профессору аудиенцию, на которую позаботился взять с собой по одному представителю от всех наций, населявших Австро-Венгрию. Там были немец, чех, венгр, валах (румын), иллириец (хорват?) и поляк. Каждый из них обращался к Меццофанти на своём родном языке, и Меццофанти отвечал на том же языке бегло и правильно.

Известно, что талантливый Джузеппе занимался, кроме изучения языков, также этнографией, археологией, нумизматикой и астрономией. К сожалению, его работы в этих областях знаний не сохранились.

Англичанин Харфорд беседовал с Меццофанти в 1817 году. Он пишет, что Меццофанти пользуется репутацией человека, знающего 40 языков. Сам Харфорд беседовал с Меццофанти по-английски и обнаружил, что Меццофанти говорит бегло и без ошибок и что он знаком также с диалектами английского языка. При этом он подражал диалекту Йоркшира и Соммерсетшира. Меццофанти рассказал Хартфорду о своих занятиях китайским и о том, что он недавно повстречался с одним человеком, прожившим долгое время в Китае. Они беседовали на китайском, но после обмена несколькими фразами на китайском этот человек предложил продолжить разговор по-французски. Однако Меццофанти успел заметить, что этот человек говорил на кантонском диалекте

В сентябре 1820 года в Болонье наблюдалось солнечное затмение. Среди прибывших был венгерский барон Von Zach. Его сопровождал русский дворянин князь Волконский, человек изысканных литературных и научных интересов. С ними был капитан Британского Королевского флота Смит (Smyth). Только эти трое иностранцев, а также Меццофанти были допущены астрономом Катурельи в его обсерваторию для наблюдений за затмением. Барон опубликовал отчёт об этом событии, к которому он добавил небольшую заметку о Меццофанти.
«Этот удивительный человек соперничает с Митридатом. Он говорит на тридцати двух живых и мёртвых языках… Он приветствовал меня в столь изысканных выражениях и на таком изящном венгерском, что я был поражён и удивлён. Затем он говорил со мной по-немецки, сначала на саксонском диалекте (считающимся немцами образцовым), а потом на диалектах Австрии и Швабии, причём с выговором, поразившим меня своей правильностью. Он разговаривал с капитаном Смитом по-английски, а с князем Волконским по-русски и по-польски без запинки с той же лёгкостью, с какой он говорит на родном для него болонском диалекте… За обедом меня посадили рядом с ним. Мы беседовали на разных языках, причём он говорил на них намного лучше, чем я. Вдруг мне пришло в голову вставить несколько валашских слов. Не колеблясь и не выказав удивления по поводу этого внезапно возникшего в разговоре диалекта, мой полиглот ответил на этом же языке с такой скоростью, что я вынужден был заметить: «Потише, г-н аббат, я давно уже почти забыл этот латинско-валашский (Latin-Wallachian) язык».

В 1805 году, согласно Отцу Каронни, «Кардинал, как говорят, владел более чем 24 языками». В 1812 Джордани пишет, что Меццофанти владел уже большим числом языков, хотя и не уточняет их количества. В 1817 году Стюарт Роуз пишет, что «он говорит на двадцати языках, а пишет на восемнадцати». В 1820 году Барон фон Зах доводит число языков, на которых говорил Меццофанти, до 32. Леди Морган утверждает, что он знает сорок языков. В 1836 году сам Меццофанти говорит о себе, что он знает сорок пять. До 1839 года он же утверждает, что он знает пятьдесят плюс болонский. Позже, на просьбу Муравьева составить список известных Меццофанти языков, тот посылает ему лист бумаги с переводом слова Бог на 56 языков. В 1846 году он сообщает Отцу Брешиани, что он знает 78 языков и диалектов. Его племянник, доктор Гаэтано Минарелли, составил для меня список на основании тщательного исследования бумаг и книг покойного дяди. Согласно этому списку, число языков, известных Меццофанти, достигало цифры в 114 языков.

Да нормально.

".. Он разговаривал с капитаном Смитом по-английски, а с князем Волконским по-русски и по-польски без запинки с той же лёгкостью, с какой он говорит на родном для него болонском диалекте…"

Осенью 1804 года Меццофанти совершил поездку в Парму к своему заочному знакомому Де Росси. Там он познакомился с Кавалером Пеццана, библиотекарем герцогской библиотеки Пармы. В своих рассказах о разговорах с Меццофанти, Пеццана упоминает о наблюдениях Меццофанти по поводу близости между латынью и русским языком.
Вот как. Талантливейший специалист в структуре языков, лингвистике увидел взаимосвязь между латынью и русским языком.
Однажды встретил упоминание, что Меццофанти беседовал с Суворовым, на русском языке. Ну, все возможно…
Часто пишется, что в 1835 году Тургенев напечатал стихи Меццофанти. На сегодня достоверно известно, что у Меццофанти есть стихи на русском, но не написанные им самим, а переведенные им с греческого на русский.

Наступает 1831 год, поворотный год в жизни Джузеппе. Ему 57.
В этом году Болонья решила просить прощения у понтифика за неповиновение. Вероятно, это было связано с тем, что в 1831 году на Святой Престол взошел новый Папа, как сейчас помню, Григорий XVI.
Новый Папа – новая жизнь.
В составе делегации, прибывшей для этого в Ватикан, был и знаменитый полиглот. Да так там и остался.
Потребность Ватикана в священнике-полиглоте в тот момент была очень велика, такой специалист требовался одному из департаментов Римской курии, а именно Конгрегации пропаганды веры (сейчас – Конгрегация евангелизации народов).
Римский папа в итоге, видимо, сделал такое предложение, от которого уже было невозможно отказаться.