Секрет за семью печатями: создание суперрасы новых советских людей

Появление на территории нашей страны, и расцвет на малое время евгеники обязан исследованиям русского биолога Николая Кольцова, который первый открыл механизм передачи наследственной информации с помощью хромосом и установил их точное количество в клетках человека.
Будущий учёный родился в 1872 году в Москве, в семье бухгалтера меховой фабрики. Биологией он увлекался ещё с юности, далее блестяще окончил университет, работал на зоологических станциях в Неаполе, в Германии, в Виллафранке. Вернувшись в Россию в 1912 году организовал первую лабораторию экспериментальной биологии в негосударственном университете им. Шанявского.
Идеи евгеники, в начале прошлого века вдохновляли не только Кольцова, но и других учёных и политических деятелей. Теоретик-анархист Пётр Кропоткин писал, что «генетическим мусором» следует, скорее, называть дегенеративных аристократов-бездельников, а не рабочих или матерей-одиночек, которые выживают там, где аристократы умрут от болезней, и при этом умудряются растить детей. Другие писали, что люди с психическими отклонениями, пусть даже один из сотни, бывают гениальны в науках и в искусстве, и что следует искоренять социальные «болезни» – нищету, безграмотность, проституцию и алкоголизм. Тем временам, вообще, было свойственны брожения умов, фанатичное поклонение новому божеству - науке, и безграничная вера в необратимость прогресса.
Уже в 1917 году Кольцов возглавил Институт экспериментальной биологии, в котором создал отдел евгеники и стал основателем первого в СССР евгенического общества, в которое вошли видные учёные: психиатры, врачи, гигиенисты и антропологи. Учёные считали, что для генофонда советского народа важен каждый человек, а главная цель науки – оздоровление нации, и этому помогут исследования в области генетики.
В 1923 году Кольцов обнародовал свой труд - «Улучшение человеческой породы», в котором подвёл базис под свои идеи по созданию советского суперчеловека Хомо Креатора (Homo Creator) – Человека Созидающего. В нём он придерживался мнения, что стерилизация людей, аборты и контроль над рождаемостью ведут к ограничению генетического богатства народа, а значит – к ущербу для государства.
И чтобы создать человека нового типа, учёным СССР следовало начать отбор одаренных и физически крепких людей с высокими моральными качествами. Для них следовало создать условия, в которых они могли раскрыть свои таланты и оставить после себя многочисленное потомство. Учёный справедливо считал, что в каждой из канувших в Лету великих цивилизаций, будь то Рим или Древняя Греция, лучшие люди из зависти подвергались гонениям, и это приводило к тому, что они не оставляли после себя детей. Если же для них создавались тепличные условия, они деградировали и переставали производить детей, концентрируясь на потреблении благ и удовольствиях.

Кольцов, как и многие другие ослеплённые скачками невиданных доселе достижений науки, считал, что страна стоит на пороге невероятного прорыва в развитии человека. Ещё немного и в мире появится раса идеальных людей. Конец войнам и конфликтам! Да здравствует прогресс, наука, свобода, равенство и братство!
В двадцатые годы во многих советских журналах публиковались статьи о евгенике, врачи и биологи ездили по городам с лекциями, сам Кольцов выступал с передачами на радио. Евгеническое общество росло — в него вступали гинекологи и акушеры, неврологи и судмедэксперты, зоотехники и учителя. Отчасти благодаря ему в СССР появилось направление охраны младенчества и материнства, в которое вошла профилактика заболеваний среди детей и молодёжи. Врачи пропагандировали отказ от абортов и грудное вскармливание, в городах стали появляться женские консультации, врачи уговаривали пациенток отказаться от вредных привычек, наблюдали за течением беременности.
Однако в конце 1920-х годов, когда начали сгущаться тучи политических репрессий, Кольцова стали обвинять в буржуазности и в том, что он ставит «молекулы» выше законов советского общества. В 1930-м году общество евгеники распалось – Кольцов просто не стал его перерегистрировать в НКВД. Все отделы в институте пришлось переименовать в «генетические», но работу Кольцов продолжил, надеясь в каждой больнице СССР открыть отделы по генетическим заболеваниям. Напомним, что в 1920 году, господин Кольцов был арестован по делу о "Тактическом центре", следствием было установлено его участие в контрреволюционной организации, как хранителя кассы "центра", а также то, что он предоставлял для собраний заговорщиков свою квартиру и служебные помещения института. Кстати, теперь ни для кого не является тайной, что в те времена контрреволюционные организации кишмя кишили адептами изотерических учений и членами сионо-массонских лож.
Однако, мало того, что в двадцатом году Кольцову удалось "отделаться лёгким испугом", он ещё относительно спокойно пережил процессы начала и конца тридцатых годов. Правда, на процессах 1937 года, генетика и евгеника были объявлены «продажными девками капитализма» и «фашистскими» науками. Исследования были прекращены, положены под сукно и засекречены. И только в 1940 году, когда на науку началась новая атака и был арестован академик Вавилов, сердце учёного не выдержало, и Кольцов скончался от инфаркта в Ленинграде, куда приехал на конференцию. Вслед за ним свела счёты с жизнью, приняв яд его супруга, и муж и жена теперь покоятся на Введенском кладбище.
Проницательный читатель, конечно, понимает, что настоящие исследования по части создания "сверхчеловека" и "людей будущего" имели мало общего с генетическим здоровьем населения. Тоталитарную верхушку главным образом интересовал аспект абсолютного контроля над волей и сознанием масс. Мудрый семинарист Иосиф, к счастью, хорошо понимал, к чему могут привести подобные эксперименты и вовремя прикрыл лавочку. А что касаемо идеалиста Кольцова, то он, по историческим меркам, всего чуть-чуть, каких-то сто лет не дожил до "светлого царства" "сверхлюдей будущего" полностью подконтрольных и управляемых глобальным Искусственным Интеллектом, посредством сетей нейронет.