Подлинная история советского «ограбления века»

Двоюродные братья Николай и Феликс Калачян были очень разными. Николай в четвёртом классе убежал из дома, где измученная мать тратила последние деньги на лечение отца, умиравшего от рака. Мальчишка прибился к цыганскому табору, где промышлял торговлей наркотиками, затем работал мусорщиком.

В итоге всё образование Николая Калачяна ограничилось начальной школой и приобретённой позднее профессией токаря. Но при этом он обладал незаурядными интеллектуальными способностями и умел подчинять людей своему влиянию.

Собрав группу сверстников, Калачян подбил их на ограбление сберкассы. Проделано это было довольно оригинальным способом — преступники проникли в помещение в нерабочее время, проделав дыру в стене. Украсть удалось несколько тысяч рублей, а найти злоумышленников милиции не удалось.

Николай довольно быстро спустил в ресторанах полученные деньги и решил для себя, что больше не будет трудиться за копейки. В его голове стали рождаться новые криминальные замыслы, однако бывшие подельники Николая не устраивали — ему нужен был человек, физически сильный, способный совершать то, что не под силу другим.

Таким человеком оказался его двоюродный брат, Феликс Калачян. Феликс совершенно не походил на родственника. Скромный и трудолюбивый парень о криминальной стезе не помышлял. Он рано женился, завёл двух детей и жил с семьёй в Ленинакане.

Но денег на нормальное существование, несмотря на все усилия Феликса, не хватало. Время от времени он ездил на заработки в Ереван, где однажды его и пригласил для серьёзного разговора Николай.

Ему было известно, что Феликса природа щедро одарила физическими данными — он был чрезвычайно силён и гибок. Некоторые трюки, которые Феликс Калачян выполнял с лёгкостью, были не под силу даже артистам цирка. Иногда, на спор, он мог провисеть, держась одной рукой, больше часа.

Такие качества брата были очень нужны Николаю Калачяну. Поначалу Феликс с ужасом отверг предложение заняться кражами, но Николай знал, на что давить: «Неужели ты не хочешь, чтобы твоя семья выбралась из нищеты?». Услышав такой аргумент, Феликс Калачян согласился.

Первым делом семейного криминального дуэта стало ограбление промтоварного магазина. Николай был мозгом операции, а Феликс — исполнителем. Разобрав стену, он похитил из магазина дефицитные магнитофоны, вывезя награбленное на тележке.

Несмотря на то, что товар реализовывали по дешёвке, заработать удалось 15 тысяч рублей — по тем временам за эти деньги можно было приобрести две автомашины «Жигули» по госцене.

Но самое удивительное было то, что воров никто не собирался искать — магазин работал в прежнем режиме, и никто ничего не говорил о крупной краже. Николай Калачян понял, что украденные магнитофоны были «левыми» и директор магазина испугался, что в случае, если дело будет предано огласке, за решётку попадут не только похитители, но и он сам.

Феликс Калачян был счастлив — то, что ему обещал брат, сбылось. Он отправил часть денег семье в Ленинакан, а сам вместе с братом отправился кутить в Москву.

Роскошная жизнь «съедала» деньги очень быстро, и вскоре Николай стал размышлять над более крупным делом — он решил ни много ни мало ограбить Госбанк.

Современные денежные хранилища Госбанка — неприступные крепости с десятками уровней защиты вплоть до сейсмодатчиков. В СССР ничего подобного не было, поскольку считалось, что в этом нет необходимости.

Разумеется, милицейская охрана в здании Госбанка Армянской ССР в Ереване была, однако, как выяснилось, её можно было обойти.

В детали того, как устроена система охраны и где хранятся деньги, Николая Калачяна посвятил работавший в этом учреждении Завен Багдасарян. У комсомольского активиста, со всех сторон характеризовавшегося положительно, очевидно, помутился разум после посещения хранилища банка, куда он был допущен как член комиссии по пересчёту купюр.

Как рассказывал Багдасарян, в хранилище одновременно находились купюры на сумму до 100 миллионов советских рублей. Созерцать эту немыслимую гору денег при зарплате 85 рублей в месяц оказалось выше душевных сил Багдасаряна, и он стал думать о краже. На этой почве он и сошёлся с Николаем Калачяном.

Денежное хранилище в Госбанке находилось на втором этаже, где в комнате без окон купюры были разложены на обыкновенных стеллажах — применять для этого сейфы посчитали излишним.

Но как попасть в эту комнату? Оказалось, что непосредственно над ней находится комната отдыха персонала. А к стене здания Госбанка вплотную примыкает жилой дом, имеющий с банком общую стену на уровне одного этажа.

План ограбления Николай Калачян разрабатывал несколько месяцев, продумывая всё до мелочей. Проникнуть в здание Феликс, которому традиционно отводилась роль исполнителя, должен был в пятницу, чтобы у злоумышленников было как можно больше времени до обнаружения кражи.

Предполагалось, что Феликс сначала пробьёт общую стену зданий, проникнут внутрь, затем пробьёт пол в комнате отдыха, спустится в хранилище и унесёт оттуда максимально возможную сумму денег.

Николай Калачян добавил в арсенал брата даже бутылки с водой, считая, что от тяжелейшей работы у Феликса будет сильнейшая жажда, которую необходимо утолить. Кроме того, в воровской арсенал был включён зонтик. Проделав дыру в хранилище, Феликс должен был просунуть туда зонтик и раскрыть его, чтобы куски цемента падали в него, не создавая шума и не привлекая внимания охраны.

За неделю до намеченного срока ограбления Николай Калачян на такси попал в аварию и оказался в больнице. Однако брату он заявил, что дело должно быть доведено до конца.

Вечером 5 августа 1977 года Феликс Калачян отправился на дело. Поднявшись на чердак соседнего с Госбанком здания, он приступил к пробиванию стены. Но тут дело едва не закончилось провалом.

Выяснилось, что стена чрезвычайно толстая и на то, чтобы её пробить, у Феликса не хватит ни сил, ни времени. Он стал искать другой способ проникновения. Поднявшись на крышу, Феликс увидел, что окна в той самой комнате отдыха не закрыты, а затянуты полиэтиленовой плёнкой — там затеяли ремонт.

Теоретически, с крыши можно было прыгнуть в окно, но на практике такой трюк был смертельно опасным. Тем не менее Феликс решился и добился успеха.

Попав в заветную комнату, он приступил к пробитию пола. Здесь всё получилось так, как и задумывал Николай. Проделав дыру в полу диаметром 34 сантиметра и закрепив верёвку, Феликс Калачян спустился в хранилище, откуда вылез с более чем 30 килограммами денег.

Позднее следователи отказывались верить в подобную возможность. Тем не менее на следственном эксперименте Феликс показал, как он пролезал в банк и вылезал обратно, хотя во второй раз у него это получилось значительно хуже, чем в первый.

Выбравшись из банка с рюкзаком денег уже под утро, Феликс отправился в больницу к брату. Оттуда они вместе поехали на съёмную квартиру, где в тайнике временно спрятали свою добычу.

Утро понедельника, когда была обнаружена кража, стало поистине чёрным для сотрудников Госбанка Армянской ССР. Пропали более 1 500 000 рублей — космическая сумма по меркам Советского Союза. В долларовом эквиваленте по тогдашнему курсу речь шла о 2 миллионах долларов.

Дело о краже было поставлено на особый контроль у высшего руководства СССР, о ходе расследования лично докладывали Леониду Брежневу.

Впрочем, в первые дни докладывать было особо не о чем — члены следственной группы рассказывали, что поначалу они даже не знали, с чего начинать поиски.

Тотальная встряска криминального мира Армении результатов не принесла — криминальные авторитеты сами шли в милицию, заявляя, что никто из их круга на подобную дерзость не способен. Объяснялось это ещё и тем, что кража социалистической собственности рассматривалась в СССР как преступление более тяжкое, нежели хищение частного имущества.

За налёты на сберкассы и тому подобные акции, где в качестве добычи фигурировали десятки тысяч рублей, «светила» смертная казнь, а в данном случае речь шла о сумме в разы большей.

И всё-таки у сыщиков была одна зацепка — большая часть похищенной суммы состояла из 100-рублёвых купюр серии АИ. Сторублёвки этой серии только вводились в обращение и ещё не успели разойтись по стране. Чтобы выйти на след похитителей, личным распоряжением Брежнева оборот купюр этой серии был заморожен по всему СССР — их на неопределённый срок оставили в банках. Таким образом, появление сторублёвки серии АИ где бы то ни было «засветило» бы преступников.

Николай Калачян, требовавший от брата брать в основном сторублёвки, быстро понял свою ошибку. Поэтому поначалу злоумышленники тратили купюры меньшего номинала, а затем Николай придумал способ «легализовать» капитал. Для этого планировалось скупать на них облигации 3-процентного государственного займа, которые затем можно было вновь продать, чтобы получить уже «чистые» рубли.

Справиться с этой задачей вдвоём Калачянам было не под силу, к тому же они всерьёз опасались разоблачения.

В одной из своих поездок в Москву Николай познакомился с Людмилой Аксёновой. Он вскружил девушке голову, пообещал на ней жениться и целиком подчинил своему влиянию. О том, что у жениха много денег, Людмила знала, но о происхождении капитала она не была осведомлена. Николай же пояснил, что он сумел выиграть очень большую сумму денег, но, поскольку азартные игры в СССР не приветствуются, их нужно легализовать.

Людмила познакомила Николая и Феликса со своим братом Владимиром Кузнецовым, который трудился таксистом. Владимиру Николай рассказал, что хочет устроить пышное венчание с его сестрой, для чего необходимо скупать облигации 3-процентного займа.

Около 100 000 рублей преступникам удалось разменять и превратить в облигации займа в Ташкенте. В столице Узбекистана к предупреждениям о сторублёвках серии АИ отнеслись достаточно беспечно, поэтому, когда оперативники прибыли в город, злоумышленников уже и след простыл.

Владимир Кузнецов скупал облигации в Москве. Сначала он брал по одной – две облигации, но затем решил разом «отоварить» 6000 рублей деньгами из крамольной серии.

Но у сотрудницы сберкассы оказалось облигаций лишь на 3000 рублей. Попросив клиента подождать, она ушла за недостающими ценными бумагами в хранилище, где задержалась на несколько минут. И тут у Кузнецова сдали нервы — оставив 3000 рублей в сберкассе, он сбежал.

Этот инцидент, естественно, привлёк внимание оперативников. На беду преступников, девушка из сберкассы обладала отличной зрительной памятью и составила точный фоторобот Кузнецова.

Тем временем Николай Калачян, предчувствуя недоброе, собирался перебраться из Москвы в Сочи. Для этой цели на рынке в Южном порту за 13 тысяч рублей была куплена машина, в запасном колесе которой был сделан тайник для тех похищенных денег, которые ещё не удалось легализовать.

Калачян собирался бежать только с братом — невеста становилась для него обузой, и он был намерен порвать с ней.

Планы эти осуществить не удалось. Оперативники установили личность Владимира Кузнецова, его место работы и домашний адрес. Вслед за этим они узнали, что у сестры Владимира появился состоятельный любовник из Армении. В ночь с 6 на 7 июня 1978 года братья Калачяны и Владимир Кузнецов были арестованы.

На суде к братьям было разное отношение. Циничный Николай, несмотря на трудное детство, сочувствия не вызывал — слишком уж откровенно он использовал людей, многим из которых сломал жизнь. Совсем иное дело — Феликс, скромный семьянин, вступивший на преступный путь под влиянием брата из желания помочь близким.

Находясь в следственном изоляторе и понимая, что его ждёт, Феликс написал жене письмо с просьбой простить его. Он просил об одном — вырастить детей достойными людьми.

Вердикт суда был ожидаем — Николай и Феликс Калачяны были приговорены к расстрелу.

Спасти братьев попытался председатель Президиума Верховного Совета Армянской ССР Бабкен Саркисов. Он написал обращение в Верховный Совет СССР с просьбой о помиловании. Саркисов упирал на молодость преступников (обоим не было и 30 лет), на то, что они никого не убили и не искалечили, и на то, что у Феликса Калачяна есть малолетние дети.

Верховный Совет СССР удовлетворил ходатайство о помиловании, однако соответствующие документы из Москвы пришли на сутки позже, чем следовало — приговор был приведён в исполнение.