Хуан дэ Оньятэ и его памятник

Нет ничего важнее культуры.

Как философия есть мать всех наук, так культура - мать цивилизации.

Всё, что есть у человека - это культура. От бытовой культуры, чистки зубов и использования туалетной бумаги, до космического корабля, разрывающего пуповину гравитации в своём первом свободном полёте-крике - всё это культура, всё это её причина и следствие её.

А главным свидетельством культуры цивилизации является её наследие. От устных легенд до энциклопедии. От стен древних кремлей до музеев. И - памятники, как дань уважения ушедшим личностям, потом и кровью построившим часть твоей цивилизации.

Культура - это то, что нам достаётся бесплатно, без усилий от наших отцов и наших предков. Отец и мать, укачивая младенца, нежной колыбельной дают ему не меньше, чем строгая экзаменационная комиссии на защите диплома. Они дают ему первые познания о культуре своего народа, звучание речи, которая затем будет биться в его памяти всю жизнь.

Памятники не поют.

Они не могут петь.

Но они - суть песня в камне, резонирующая в сердцах своих потомков непрерывной нитью.

И нет ничего важнее, чем защита этой песни. Будь она в твоём сердце или в тёплом камне монумента, нагретого в лучах родного Солнца.

Культура есть жизнь цивилизации.

А смерть цивилизации начинается со смерти культуры.

Так уж вышло, что почти одновременно с Ермаком, который пересёк со своими казаками Уральские горы и начал, по прямому распоряжению русского царя, завоёвывать мечом и словом земли Сибири... В далёкой Америке, другой христианин по имени дон Хуан дэ Оньятэ и Салазар, по указу своего короля, начал завоёвывать земли севернее испанской Мексики.

Когда Ермак, теряя товарищей, битва за битвой шёл по Западной Сибири, то же самое делал по рекам Рио Гранде и Колорадо его испанский коллега.

Они были похожи и не похожи одновременно: один - сын казака, второй - потомок древнего аристократического рода. Отцы одного дрались против татарского ига и победили; предки второго в битве при Навас дэ Толоса выиграли Реконкисту против ига мусульман в Испании.

Оба были детьми великой эпохи - Эпохи Географических Открытий. Первый родился на новых русских землях в Тобольске. Второй - на новых испанских землях в Новой Мексике.

Они похожи и не похожи одновременно. Но главное, в чём эти два давно ушедших от нас человека одинаковы - они оба были первопроходцами, распространителями культуры своего народа и своей веры.

Дон Хуан дэ Оньятэ построил первую христианскую церковь на территории США. Он, гонимый тремя постулатами своей эпохи: "Золотом, Славой и Господом", прошёл огнём и мечом по всем срединным землям современных США. Он открыл Великие равнины, Колорадо, реку Арканзас и добрался до места, где сейчас находится Канзас-Сити.

Рядом с ним всё время путешествовали монахи и конкистадоры, за ним шли испанские поселенцы, гонимые желанием всё тех же трёх благ: Золота, Славы и Господа.

Его жизнь прошла в кровавой жатве: он убивал индейцев сотнями, не жалел ни женщин, ни детей. Он жестоко подавлял восстания аборигенов, не жалея себя и своих солдат. Не менее жесток он был и с испанцами-поселенцами. Он был настолько жестоким, что даже местные испанцы жаловались на него самому испанскому императору!

Он, будучи уже глубоким стариком, погиб в водах мексиканской реки с мечом в руках, защищая своего сына от стрел индейцев.

И при всём при этом, он основал десятки поселений, многие из которых стали теперь городами-миллионниками, он строил в каждом из них католическую церковь и насаждал христианство, которое на тот момент времени было высочайшим достижением человеческой культуры, без всяких "но".

Его памятники стоят в десятках мест в США и Мексике.

Да, он был жесток и кровав. Даже по меркам своего жестокого и кровавого века.

И потому - он смог сделать так много в своей жизни.

Потому, что его враги оказались чуть менее жестоки и кровавы, чем он сам.

Будь среди индейцев Акомы и других племён вожди страшнее, чем дон Хуан - неизвестно, были бы сегодня вообще США в каком-либо виде, и была ли цивилизация в Северной Америке.

Подобно тому, как Россия сегодня обязана Ермаку Сибирью, так и США обязаны дону Хуану дэ Оньятэ своим существованием. Ибо он был первым.

Ибо он - был культурным.

Ибо "культура", "искусство" есть понятия, которые начинаются с распашки новых земель.

Культивированная земля - это земля, по которой прошёлся плуг первопроходца, которая окроплена кровью диких растений и пОтом его волов. Это сожжённый лес, на плодородном пепле которого растёт прекрасный сад, поднимается сочный хлеб.

Нет первопроходца с его ars - "вспашкой новой земли" (латынь), нет и этого прекрасного сада.

Всё в мире имеет цену.

И величайшее из достижений человечества - культура его цивилизации - имеет высшую цену. Жизнь, смерть и кровь.

Так было и так будет, таков ведь наш примар по грабарям?

Когда сегодня видишь, как жители США с дикими возгласами сбрасывают постаменты своих отцов-основателей - понимаешь, что это и есть смерть цивилизации. PAX AMERICA сейчас умирает, корчась в судорогах. Новые варвары, которых он породил из собственного чрева, рубят его пальцы, с жадностью срывая с них печатки и обручальное кольцо.

Он ещё жив, этот старый и недобрый PAX AMERICA. Он истекает кровью своей избиваемой культуры, он хрипит и пускает пену из окровавленного старческого рта.

И - как всегда - кровь эта весьма реальна. Новые варвары и защитники памятников сходятся в драках, иногда стреляют друг в друга. И новое, жестокое и иррациональное, как всегда, побеждает.

Ибо культура есть враг иррационального. Она жестока в своём детстве, как жестоки дети. Но, вырастая, культура всегда становится мягкой, возвышенной и, увы, оторванной от земли.

Это - парадокс жизни и смерти, ибо каждый вздох жизни приближает к тлену смерти.

И вот, вот они. Словно падальщики на ещё не остывшем, всё ещё живом грандиозном трупе. Каждый клевок в тело - засранные стены зданий. Каждый кусок вырванного мяса - рухнувший памятник.

Они ещё будут долго жрать тело своего прародителя - уж больно велико оно.

И они начнут рвать друг друга, когда мясо закончится.

Так пусть они сожрут друг друга. СДД!