Как Маклай богом стал

Тот остров в Тихом океане, который сейчас называется Новой Гвинеей, был открыт португальцем Жоржи ди Менезишем в 1526 году. Он назвал остров Папуа, что на одном из сотен местных наречий значит "курчавый". Новой Гвинеей этот остров стал называться спустя 19 лет, потому что испанскому путешественнику де Ретесу местные жители напомнили негров африканской Гвинеи. В XIX веке началось изучение острова: Голландия присвоила себе часть Новой Гвинеи, появилось несколько новых поселений, но большая часть острова оставалась буквально не тронутой. Но главное, что курчавые папуасы европейцев совсем не интересовали. Если Менезиш считается первооткрывателем острова, то первооткрывателем народа, проживающего на этом острове, по праву считается Николай Миклухо-Маклай.

Отправляясь впервые в плавание к берегам Новой Гвинеи, 24-летний Миклухо-Маклай был готов к тому, что не вернётся оттуда. На острове путешественник должен был провести год. На случай, если Маклая убьют или съедят, у него были с собой специальные металлические цилиндры для записанных им наблюдений, которые через год забрал бы корабль. Перед отплытием он написал матери “До свидания или прощайте”. Однако Маклай подружился с аборигенами, и цилиндры вернулись в Россию вместе с ним, но поначалу отношения белого первооткрывателя и папуасов складывались непросто.

Появление 20 сентября 1871 года на горизонте корвета “Витязь” напугало и в то же время обрадовало местных жителей. Они решили, что к ним вернулся их великий предок Ротей. Они набрали в лодки побольше даров и направились к “Витязю”. Историческая встреча состоялась, стороны обменялись подарками. Но завязавшейся дружбе народов быстро пришёл конец, так как капитан судна решил удивить аборигенов выстрелом из орудий. Дым и гром до смерти перепугали папуасов: они побросали подарки, запрыгнули в лодки и удрали на берег. Аборигены решили, что это вовсе не Ротей, а злой дух Бука, пришедший возвестить конец света. Когда Маклай ступил на берег, его уже никто не встречал, туземцы в ужасе попрятались. Первый абориген, решившийся выйти к пришельцу, назвался именем Туй. Туй станет верным проводником и помощником Маклая, его будут очень за это уважать папуасы. В 2017 году деревню, основанную предками Туя, назовут именем Маклая. На торжественную церемонию на Берег Маклая приедет потомок Миклухо-Маклая с подарками из России.

Первый шаг к дружбе с туземцами был сделан Маклаем при помощи соли. Путешественник насыпал соль на руку, слизнул её, а потом то же самое проделал Туй и подозвал своих соотечественником. Всем им очень понравилась соль, и Маклая они решили не есть. Первые месяцы папуасы не желали пускать заморского гостя в свою деревню, и с большим недоверием и подозрением относились к нему. Однако за дарами в виде спичек и соли они к нему ходили с большой охотой, но стоило Маклаю подойти к деревне, как его обступали мужчины с оружием. Туземцы испытывали Макаля на прочность: выпущенные ими стрелы, втыкались в землю рядом с путешественником; воины подставляли к горлу Николая Николаевича копья; иногда даже разжимали копьём ему зубы. Но Маклай не поддавался на провокации, делал вид, что ему не страшно и смотрел на стрелы и копья с улыбкой.

Окончательно приручить туземцев удалось опять-таки при помощи Туя. Однажды Туй заболел, а Маклай вылечил его. После этого случая Маклая впервые пустили в деревню. Папуасы также рассказывают, что Маклай молча снёс все насмешки индейцев, а потом застрелил из ружья свинью, очень важное для папуасов животное. Этим поступком, а по меркам аборигенов настоящим волшебством, он и заслужил уважение местных. Однако Маклай писал, что оружие с собой не брал.
Познакомившись с Маклаем поближе, папуасы прозвали его “человеком в оболочке”, потому что в отличие от них он ходил в одежде, и “человеком с Луны” или “лунокожим человеком” за бледную кожу. Много курьёзов в отношениях с туземцами описаны Маклаем. Например, однажды он дал им воды, а потом добавил в бутылку с этой водой спирт и поджёг её. Папуасы испугались и стали умолять лунокожего не поджигать море. Маклай не стал лишать туземцев моря, он охотно им помогал, лечил, давал более совершенные орудия труда и различные семена. Аборигены отплатили ему, построив для него просторную хижину на берегу, который он по праву первого европейца ступившего на него, нарёк Берегом Миклухо-Маклая.
Кстати, Маклай высадился на берег не один, вместе с ним было два помощника. Но они не успели ему ничем помочь: оба заболели лихорадкой и умерли.

Первое пребывание Маклая на острове продлилось 15 месяцев. В декабре 1872 года за путешественником приплыл клипер “Изумруд”. Никто не ждал увидеть Маклая живым, более того, в Петербурге его уже считали мёртвым. Моряки нашли Маклая в его собственной хижине невредимым, но не совсем здоровым. По состоянию здоровья и для того, чтобы должным образом обработать сделанные им наблюдения и открытия, Маклай вернулся в Россию.

В 1876 году Миклухо-Маклай вернулся в Новую Гвинею и обнаружил, что в его отсутствие там стали хозяйничать англичане и немцы. Он увидел, как туземцев отлавливают и угоняют в рабство. Учёный был обеспокоен судьбой острова и его жителей и написал Александру II письмо с просьбой взять Берег Маклая под протекторат. В России предложение Маклая посчитали экономически невыгодным.

Миклухо-Маклай в свой второй приезд продолжил помогать папуасам и изучать их жизнь, обычаи и традиции. Перед отплытием в Россию он собрал аборигенов и сказал им: “Я возвращаюсь домой, но после меня придут другие люди на таких же кораблях. Они будут похожи на меня, они тоже будут белыми. Но это будут другие люди, они захотят вас обмануть. Не верьте им!”

Миклухо-Маклай уплыл, а после него к берегам Новой Гвинеи приплыли другие белые люди. Главарь эти белых людей представился братом Маклая, и этого одного было достаточно, чтобы туземцы приняли их с распростёртыми объятиями. Как же брат великого друга всех папуасов может желать нам зла?! Этот так называемый “брат” прошёлся по Берегу Маклая не с лекарствами и дарами, а с огнём и мечом. Англичане разгромили и сожгли местные поселения, забрав часть жителей в рабство.

Напрасно Маклай посылал протесты английскому премьер-министру и немецкому кайзеру, им не было никакого дела до бреда русского учёного о том, что папуасы тоже люди. Вот что он писал Бисмарку в 1885 году: “Я имел неоднократно случаи, во время моих путешествий в Тихом океане, быть свидетелем самой бессовестной эксплуатации и грабежа островитян со стороны германских торговцев… Само германское правительство не раз назначало этих же торговцев или людей, заинтересованных торговлей в Тихом океане, германскими консулами, и, вследствие их показаний и заявлений относительно недоразумений между туземцами и европейцами, командиры германских военных судов, введенные в обман официальным положением жалующихся, причиняли тяжкие и непоправимые несправедливости под личиною заслуженных репрессалий и нередко даже убивали туземцев и сжигали их деревни…” Он требовал “...взять под защиту права темнокожих туземцев островов Тихого океана как людей от бессовестной несправедливой и жестокой эксплуатации… всеми белыми вообще”. На второй запрос русскому императору, на сей раз Александру III, о протекторате над Берегом Маклая, снова был дан отрицательный ответ.

В 1883 году Миклухо-Маклай в третий раз посетил Новую Гвинею. К тому времени его старый товарищ Туй уже умер, некогда большая деревня, в которой он жил в первый свой приезд, почти обезлюдела. Туземцы очень просили Маклая остаться с ними, но он пробыл в деревне всего неделю. Если бы не кровопролитная война с соседним племенем Маклай, возможно, остался бы. Он отправился в Австралию с мечтой о создании Папуасского союза, который бы противостоял колонизаторам. Но его мечте не суждено было сбыться. Англия и Германия успешно присвоили себе Новую Гвинею (Берег Маклая достался немцам), а в 1885 году правительство Австралии настоятельно попросило Маклая освободить биологическую станцию, где он работал. Летом 1886 года Маклай вернулся в Петербург. В России у него обострились все его старые болячки, здоровье стало стремительно ухудшаться, он очень постарел внешне. Миклухо-Маклай скончался 2 апреля 1888 года, ему был всего 41 год.

Некоторые говорят, что первое впечатление всегда правдиво. Уже было сказано, что папуасы, завидев корабль Маклая, подумали, что к ним плывёт их божественный предок. Потом, правда, выстрел из пушки убедил их в демоническом происхождении белого человека. Затем Маклай заслужил у них высокое звание друга. В XX веке этнографы, изучавшие папуасов, выяснили, что Маклай стал для них мифическим персонажем, божественным героем. А потом и легенды про Маклая смешались с рассказами о Христе, которые папуасы узнали от немецких миссионеров, и Маклай, или Маграй, творит на острове библейские чудеса. Так что в итоге Маклай действительно оказался тем самым легендарным Ротеем. Маклай остался не только в мифах и преданиях папуасов, а именно народа бонгу, но и в их языке. Маклай познакомил их со многими неизвестными им ранее овощами, фруктами, культурами, орудиями труда. Их он называл русскими словами, эти слова папуасы повторяли за ним. Вот и для бонга теперь топор - это tapor, а где-то и sapor, рис - ris, кукуруза - gugrus, арбуз - abrus и т.д.
Установленные Маклаем в XIX веке связи папуасов с далёкой Россией не порвались до сих пор. Например, три года назад делегация из Папуа - Новой Гвинеи приезжала в Питер для посещения маклаевских мест северной столицы, в этом году папуасы попросили патриарха Кирилла обратить их в православие. А главное, что Николая Миклухо-Маклая всё ещё вспоминают добрым словом на том далёком острове в Тихом океане.