Безъядерная Россия: В 90-е было возможно и такое

В совокупности эти боеприпасы составляли 97 % всего мирового ядерного арсенала.
Такой паритет сковывал тех, кто мечтал окончательно стереть нашу Родину с политической карты мира, по рукам и ногам – вместо быстрых и решительных действий с использованием силовой компоненты они вынуждены были вести игру вдолгую.
Западным архитекторам уничтожения СССР приходилось выстраивать сложные комбинации и опираться на местные кадры, которые порой взбрыкивали и вели себя далеко не так, как хотелось бы их кукловодам.

В частности, имеется информация о том, что приглашение Михаила Горбачева на лондонский саммит «Большой семерки» (Group of Seven) и предложенная там президентом США Джорджем Бушем весьма привлекательная программа помощи были обусловлены страхом Запада перед неконтролируемым распадом Советского Союза. В результате такового, как считали американские аналитики, на 1/6 части суши неминуемо воцарился бы хаос. И вспыхнула бы череда масштабных военных конфликтов, в ходе которых могло бы быть применено тактическое ядерное оружие.
Главнейшим условием щедрых предложений, сделанных главами государств Запада первому и последнему президенту СССР, находившемуся у власти последние месяцы, была концентрация всех советских ядерных вооружений на территории России и их последующее уничтожение.

Вполне возможно, что по задумке Михаила Сергеевича, на тот момент уже вполне успешно сдававшего американцам военно-стратегические интересы СССР, именно этим все и должно было закончиться.
Позволю себе напомнить, что именно Горбачев подписал с США договор по ракетам среднего и малого радиуса действия, а также СНВ-1.
СНВ-1 и Лиссабонский протокол к нему закрепили безъядерный статус Украины, Белоруссии и Казахстана, на территории которых имелось значительное количество стратегических ядерных зарядов. Тактические боеприпасы благоразумно были вывезены оттуда заблаговременно – еще до распада СССР.

Отныне Россия становилась ядерным монополистом на всем постсоветском пространстве.
Это устраивало Запад намного больше, чем далеко не мирный атом в руках слабо предсказуемых независимых государств. Однако для достижения полного контроля над странами бывшего СССР этого было недостаточно.
Сами по себе соглашения по сокращению вооружений не были плохими. Однако подвох, как известно, прячется в деталях.
Горбачевские договоренности о «доступе к комплексам утилизации», по сути, открыли американским военным прямую дорогу в сердце советского, а затем и российского ВПК.

Впрочем, Ельцин, по праву называемый многими разрушителем военной мощи России, продолжил начинания своего предтечи в полной мере.
Мало кто сегодня помнит о Соглашении, заключенном между Россией и Соединенными Штатами 17 июля 1992 года, относительно обеспечения условий надежной и безопасной транспортировки, предотвращения распространения ядерного оружия, а также его хранения и уничтожения.
Его еще называют «сделкой Нанна-Лугара» – по фамилиям двух сенаторов США, участвовавших в женевских переговорах по сокращению стратегических наступательных вооружений.
Именно там эти два государственных мужа по сопутствующей этому соглашению официальной легенде якобы имели беседу с двумя представителями советской делегации, чьи имена, естественно, покрыты глубокой тайной. Представители СССР чуть ли не пали в ноги американцам, умоляя их помочь с оставшимися «в условиях жесточайшего кризиса СССР» чуть ли не бесхозными «тысячами единиц оружия массового поражения».
По их словам, «без помощи извне» эту проблему решить было невозможно.
Добрые самаритяне с Капитолийского холма немедля по возвращению домой вынесли вопрос на обсуждение Конгресса США.
Тамошние джентльмены, обычно устраивающие бурные и продолжительные дебаты по гораздо менее важным поводам, тут же согласились выделить более чем серьезное финансирование. И дело пошло!

Забегая наперед, упомяну о том, что в период с 1992 по 2013 годы в рамках программы Нанна-Лугара было выделено примерно 9 миллиардов долларов. Но это опять-таки – сухая цифра. А суть в деталях.
Прежде всего, 7 из 9 миллиардов долларов оказались в карманах американских же корпораций, как-то незаметно занявших в указанной программе все места генеральных подрядчиков.

Кроме того, в рамках данного мероприятия было уничтожено около тысячи межконтинентальных баллистических ракет, столько же ракет «воздух-земля», способных нести ядерный боезаряд, семь сотен баллистических ракет для стратегических подводных лодок, 33 АПЛ и 150 стратегических бомбардировщиков.

Также были разобраны, разрушены или деактивированы иным способом полтысячи ПУ шахтного типа и две сотни мобильных ПУ для ракет с ядерным боезарядом.
Как вам масштабы разоружения?
Оно того стоило. Для США.

Добавим к этому еще одно соглашение – «Черномырдина-Гора», заключенное несколько позднее, 18 февраля 1993 года.
В соответствии с ним Соединенные Штаты за сумму около 12 миллиардов долларов получали 500 тонн высокообогащенного российского оружейного урана.
По выводам специальной комиссии, созданной впоследствии Государственной думой России для расследования этой вопиющей и грабительской сделки, таким образом наша страна лишилась не менее 90 % стратегического запаса урана для производства ядерного оружия.
Тут важен даже уже не так уровень цены (запредельно низкой), как вопрос национальной безопасности.
По сути, это было государственное преступление – одно из многих, совершенных в те годы.

После всего упомянутого вариант с полным лишением СССР (и впоследствии России) ядерного статуса вовсе не выглядит такой уж ненаучной фантастикой.
При Горбачеве это было реально.
При Ельцине довести начатый процесс до окончательного логического завершения помешала, пожалуй, боязнь Бориса Николаевича в одночасье лишиться власти и быть смещенным по прямой указке западных партнеров.
Недаром же в свое время он громогласно «напоминал другу Биллу о том, что Россия является ядерной державой», призывая не вмешиваться в ее (а вернее – его) дела.
К счастью, у Запада не нашлось достаточно весомых аргументов (ни в виде кнута, ни в формате пряника), которые перевесили бы властолюбие и мнительность Ельцина.
Иначе...
О последствиях не хочется даже и думать.