Пахло жареной картошкой с луком

В той местности, где я провел детство и чуть-чуть отрочество, впервые попробовал портвейн и сделал первую наколку "Таня", ямой называли такое место (квартира или частный дом), где в любое время дня и ночи можно было взять.
Ямы и всегда-то были востребованы, а уж с подписанием печально известного указа они стали востребованы просто незнамо как.
Где можно было взять в неурочное время? У таксистов, у официантов. А если живёшь в местности, где ни таксисты ни официанты не водятся как класс? Только на яме.
И это глубокая неправда, что клиентами ям была исключительно маргинальная публика. Если к тебе в три часа ночи приехали гости, а у тебя хоть шаром покати? Поэтому стратегическое расположение ям на карте города имел в голове любой интеллигентный человек. Прозапас. На всякий случай.
Ямы были на любой вкус. Отличались ценами, ассортиментом, и маркетинговой политикой. Где-то торговали только самогоном собственного приготовления. Где-то бодяжили спирт. На одной яме, к примеру, ничего не бодяжили и не варили, но там можно было взять всё что угодно, от шампанского до коньяка. Но дорого. Тут уж всё зависело от вкусовых пристрастий и бюджета. На одной яме торговали только навынос. На другой, при ограниченных средствах, можно было хлопнуть стаканчик прямо тут, у двери, и ещё получить огурчик в качестве бонуса.
Короче, это была такая целая теневая индустрия, порожденная двусмысленной политикой и лицемерием наших партии и правительства.

Ну так вот. У нас, в доме где я жил, на первом этаже была как раз такая яма. Имевшая строго определённую специфику. Там варили самогон на продажу. Это были нелюдимого вида муж с женой среднего возраста. Деятельность свою они особо не афишировали, но и не скрывали. Да и как тут скроешь, если всю ночь у подъезда чуть ли не очередь? Но всё таки какие-то чисто формальные условия конспирации старались соблюдать. Была у них такая мулька, к примеру. Когда хозяин варил самогон, что бы неприятный специфический запах не тревожил соседей, он жарил большую сковороду картошки с луком, и ставил под дверь. Подъезд наполнялся специфическим ароматом. И все уже знали - если в подъезде пахнет жареной картошкой с луком, значит на подходе свежая партия, и можно отпробовать первачка. Получалось, с одной стороны вроде как конспирация, с другой некий условный сигнал для посвященных.

Цены у них были божеские, самогон они не бодяжили ни димедролом, ни какими другими искусственными добавками, знакомым, соседям, и примелькавшимся легко отпускали в долг, и яма эта пользовалась хорошей репутацией в районе и далеко за его окрестностями. В связи с чем имела многочисленную и стабильную клиентуру. Всё это продолжалось довольно долго, на протяжении нескольких лет. Но люди к сожалению смертны. Однажды хозяйка слегла с какой-то немочью, и больше не встала. После похорон хозяин помыкался-помыкался, и решил перебираться к сыну, куда-то в Краснодар. Квартиру выставили на продажу.

Продать квартиру с такой историей кому-то из местных было крайне проблематично. Вы понимаете.
И тем не менее покупатель нашелся довольно быстро.
Это была семья то ли беженцев, то ли просто переселенцев откуда-то с востока. Уже начиналось великое смешение народов, и люди ездили туда-сюда.
Короче, это была обычная семья советских интеллигентов, он учитель, она врач. Она работала в поликлинике, он устроился преподавателем в школу. Устав от съемных квартир они позарились на невысокую цену даже будучи в курсе слухов, которые ходили вокруг этой квартиры. А может просто понадеялись что всё как-то само собой образуется и рассосется.

Наивные люди. Вы понимаете, что началось как только они вселились?
Каждую ночь в их дверь стали десятками ломиться страждущие.
Они совали хозяину мятые рубли и трёшки и слышать ничего не хотели. А чаще всего были просто не в состоянии.
Попытки привлечь милицию ни к чему не привели. Ну в самом деле, ну что ты предъявишь человеку, который не буянит, не хулиганит, а просто вот посреди ночи ошибся дверью?
Участковый на все жалобы только пожимал плечами. Мол я вас предупреждал. И выставить возле вашей двери пост не имею возможности. А по другому сделать ничего нельзя.
- Я ж кого нибудь рано или поздно убью! - кричал хозяин.
- Сперва убейте, тогда и приходите. - тактично отвечал участковый.

Жизнь людей превратилась в ад. Спать ночью было решительно невозможно. Даже если в дверь никто не ломился, всё равно хозяева томились в ожидании и вздрагивали на каждый скрип двери подъезда. Хозяин осунулся и засыпал посреди уроков. Нервы стали ни к черту. Надежды на то, что поток ночных посетителей вскоре прекратится, не оправдались. Основной контингент конечно потихоньку отвалился, но ведь остались ещё те, которые от случая к случаю. Эти вот интеллигентные люди, которые держат в голове адреса ночных торговых точек просто прозапас, на всякий случай. Эти могли тянуться годами.
Так что никакого выхода из этой ситуации, кроме как продать квартиру, у новых жильцов не было.
Точнее был, один, и очевидный. Но про него все скромно молчали. Такое решение человек должен принят сам.

И он принял.
Однажды вечером, мы сидели во дворе, он подошел и отозвал меня в сторону.
- Ты токарем вроде работаешь?
- Токарем, да.
- Можешь помочь?
И развернул передо мной тетрадный лист. Я глянул на изображенную там схему, и сказал.
- Да не вопрос. Но всё-таки сходил бы ты сперва к Мирону.
Мирон, Лёнька Миронов, мой бывший одноклассник, работал участковым. Он раскрыл перед учителем кодекс, ткнул пальцем в статью, и сказал.
- Это если по закону. Если по человечески, и учитывая ваши обстоятельства...

На следующий день у нас на весь подъезд оглушительно пахло жареной картошкой с луком. Люди с удивлением втягивали носом воздух, и одобрительно кивали своим догадкам.

А хозяин злополучной квартиры из школы вскоре уволился. Благо доходы от новой предпринимательской деятельности значительно превышали зарплату школьного учителя. Ведь основа любого бизнеса, клиентская база, досталась ему считай на дармовщинку. Ну, не считая подпорченных нервов:)

Давно это было. Сейчас он известный в городе предприниматель, довольно успешный, и времена первичного накопления капитала вспоминает с улыбкой и лёгким смущением. А кто без греха?