Русские растяпы сами себя утопили. Чем нас разочаровал фильм "Курск"

27 июня в российский прокат выходит «Курск» — долгострой продюсера Люка Бессона, повествующий о катастрофе российской субмарины К-141 в Баренцевом море. Трагедия эта была очень болезненной для России, причём как для народа, так и для властей, которых обвиняли в гибели уцелевших после взрыва моряков. Наверное, поэтому премьера картины в РФ долго откладывалась, но наконец состоялась.

Обозреватель «Я люблю кино» посмотрел фильм и готов рассказать, стоит ли он внимания отечественных зрителей.

Хэппи-энда не будет

У картины «Курск» есть один изначальный существенный недостаток — все понимают, чем она закончится, кроме разве что совсем тёмных людей или детей. Такой ребёнок сидел на сеансе рядом с автором этого текста и при попытках спасти выживших подводников с энтузиазмом «помогал» процессу: «Ну, давайте, вперёд». Это зрелище только усиливало тоскливую обречённость происходящего.

Как снять интересный фильм, в котором априори нет сюжетной интриги? Учитывая споры и тайны, которыми окутана гибель «Курска», вариант напрашивался сам собой: сделать максимально подробный, поминутный разбор катастрофы, реконструировать все переговоры, предложить исчерпывающую версию событий. На это создатели, однако, не пошли. Как говорил продюсер Люк Бессон, задача изначально состояла в том, чтобы показать человеческую сторону трагедии. В итоге основной акцент сделан на самих подводниках, их жёнах-детях, а также двух офицерах наверху, которым не безразлична их судьба. Такой выбор себя не оправдал: не получилось ни фильма-расследования, ни фильма-катастрофы, ни полнокровной драмы. Картина повисла в воздухе где-то между этими точками опоры, бессильно болтая ножками.

«Осталось понять, кто наш враг»

Изначально в фильме предполагалось показать президента РФ Владимира Путина, который, как известно, принимал активное участие в тогдашних событиях. В итоге этого делать не стали: по словам Бессона, чтобы не политизировать кино о личных трагедиях, но, как считают многие, из-за опасений столкнуться с «русскими хакерами» и тому подобными ужасами.

Политический контекст, однако, в картине присутствует. Российский адмирал по фамилии Грузинский (что довольно забавно в свете последних событий), командующий учениями Северного флота, сетует, что в советское время на подобных учениях было в три раза больше кораблей. Его подчинённый отвечает, что и такого количества достаточно, чтобы произвести впечатление на врага. На это Грузинский философски замечает: «Осталось понять, кто наш враг».

В общем, посыл авторов понятен: враги простых русских моряков (и, видимо, простых русских людей вообще) ими же и руководят. Так, в фильме акцентируется внимание на том, что единственный хороший спасательный батискаф на Северном флоте был продан на Запад и теперь возит американских туристов на «Титаник» (да-да, всё настолько беспросветно). В итоге у наших военных осталось лишь одно ржавое корыто и это стоило морякам на «Курске» жизни.

Впрочем, спасти запертых в отсеке подводников можно было ещё одним способом: обратившись за помощью к странам НАТО, которые не продают свои батискафы туристам. Их в картине олицетворяет безупречный британский командор Дэвид Расселл (Колин Фёрт), искренне желающий помочь несчастным русским, но наталкивающийся на их непонимание.

Его друг, вышеупомянутый адмирал Грузинский, уже готов принять помощь коллеги, но в этот момент его отстраняют от командования, и дальше всем верховодит жуткий старик с выпученными глазами в исполнении Макса фон Сюдова, словно вылезший на поверхность из Марианской впадины. Он с презрительным смехом отталкивает руку помощи западных друзей, а потом всё-таки принимает её, но уже поздно, и моряки погибают. При этом причины такого упрямства подробно не раскрываются: вскользь говорится о неких «военных секретах», но тогда непонятно, почему помощь всё-таки приняли.

На этом создателям стоило бы остановиться. Да-да, мы поняли, что у НАТО всё замечательно, а у русских всё плохо, спасибо, мы пойдём тогда. Но нам приготовили ещё один, последний, «сюрприз». Выжившие при взрыве моряки на «Курске» погибают не только из-за жадности, глупости и жестокости своего командования, но и по собственной безалаберности. Буквально, в нужный момент один из них уронил штуку, которую не нужно было ронять, и на этом каюк.

И вот тут становится совсем непонятно. Вроде нам показывают, что у русских плохое начальство, но сами люди как люди, зачем же вы с ними так? Видимо, ответ такой: люди хорошие, а вот на подводках плавать — не ваше. Оставьте это профессионалам.

Холодно и страшно

Всё вышесказанное вовсе не говорит, что перед нами какой-то жутко провальный фильм. Происходящее на экране держит в напряжении, и, хотя для талантливого датского режиссёра Томаса Винтерберга это совсем не характерный жанр, он справляется с задачей на «хорошо с минусом». Особенно удались сцены на затонувшей подлодке: мрачная атмосфера затопленных отсеков и задраенных люков сама собой настраивает на нужный лад. Хороша и концовка фильма, чем-то перекликающаяся с финалом «Левиафана» Звягинцева, только снятая в более позитивном для России ключе (здесь Звягинцева ни один иностранец при всём желании не переплюнет).

При всём при этом не очень понятно, зачем эта картина нужна. Если хочется субмаринной клаустрофобии, лучше лишний раз пересмотреть «Подводную лодку» (Das Boot) Вольфганга Петерсена. А если не терпится увидеть что-то про знаковые катастрофы в России, то недавно вышел сериал «Чернобыль» (Chernobyl), про который уже все слышали, но факт остаётся фактом: он превосходит «Курск» буквально по всем параметрам. Игра актёров, сюжетные коллизии, проработка персонажей, работа художников, режиссура, отношение к изображаемым событиям и стране, в которой они произошли — всё намного сильнее, правдивее и человечнее. Вот такое кино, пожалуй, экспортировать стоит. Правда, найти его сложновато.

Ну или есть ещё один вариант: не смотреть западную версию нашей истории, а дождаться, когда на интересные темы — не связанные с ВОВ и спортивными достижениями — начнут снимать в самой России. Но этого, кажется, можно дожидаться бесконечно.