«Семнадцать мгновений весны»: что не так с культовым советским сериалом? Взгляд из XXI века

Плюсы

Шпионская интрига «Семнадцати мгновений весны», безусловно, интересна и сегодня, тем более что качественных фильмов о Третьем рейхе за прошедшие 50 лет во всём мире сняли до смешного мало. В этом виновата продолжающаяся демонизация давно поверженного противника, заставляющая изображать его через обязательный набор штампов. Конечно, эти штампы имеются и в картине Лиозновой, но их удивительно мало (удивительно с точки зрения штампов уже о Советском Союзе как о тотально идеологизированном государстве, подавлявшем творческую свободу). В целом лидеры Третьего рейха показаны обычными живыми людьми, не вызывающими никакой антипатии. По словам очевидцев, этот реализм стал одной из причин популярности фильма — военной пропаганды люди к тому времени видели много, а вот человеческий взгляд на Гитлера и его окружение был диковинкой.

Сюжет картины подкупает своей многоплановостью: на макроуровне мы видим интриги в верхушке Рейха, которые придутся по душе любителям «Игры престолов», а этажом пониже разворачивается захватывающая история разведчицы Кати Козловой (Екатерина Градова), пытающейся спасти своего новорождённого сына и одновременно не подвести Родину. Дополняет историю радистки Кэт короткая, но трагическая линия профессора Плейшнера (Евгений Евстигнеев). Оба уровня повествования удачно переплетаются друг с другом и одинаково интригуют.

Из конкретных персонажей вне конкуренции находится начальник гестапо Генрих Мюллер (Леонид Броневой). Благодаря своему финальному монологу о будущем Рейха этот персонаж напоминает притягательного злодея Ханса Ланду (Кристоф Вальц) из «Бесславных ублюдков» Квентина Тарантино. И даже превосходит его: если Ланда в итоге оказался беспринципным прагматиком, готовым продать свою страну за деньги, то Мюллер — это прагматик идейный, а некоторые его слова сегодня звучат как сбывшееся пророчество.

В «Семнадцати мгновениях весны» есть ещё один персонаж такого же масштаба — генерал вермахта (Николай Гриценко), который появляется всего в одном эпизоде, но запоминается надолго — в частности, тем, что тоже предсказывает будущее, особенно когда рассуждает об американцах («Этих болванов погубит их же техника»).

Есть свои успехи и у режиссёра Лиозновой. Возможно, самым ярким из них стала сцена из предпоследней серии, в которой мимо радистки Кэт с двумя младенцами на руках марширует новая партия немецких солдат, отправляющихся на фронт, — от маленьких детей до седых стариков — и нам показывают их лица пронзительными крупными планами.

Минусы

У «Семнадцати мгновений весны» немало слабых сторон. Так, в фильме всё-таки присутствует пропаганда, причём местами совершенно нелепая и беспомощная. Например, про каждого из нацистских лидеров нам говорят: «Образование среднее» (хотя в реальности все они, кроме Бормана, учились в университетах). Данный казус убедительно объясняется тем, что проблемы с образованием были как раз у советских лидеров, которых создатели фильма, видимо, не хотели «обижать».

Навязывают зрителям и коммунистическую пропаганду. Так, в одной из сцен Штирлиц рефлексирует над тем, что подсознательно причислил себя к немцам (хотя после 10 лет работы под прикрытием было бы странно обратное). Как будто в оправдание этой «слабости» герой Вячеслава Тихонова вспоминает, как видел коммунистического лидера Эрнста Тельмана, который произвёл на него неизгладимое впечатление — в духе «вот же, бывают и нормальные немцы». Особенно странно это звучит сейчас, когда Тельмана, как и других «зарубежных товарищей», все давно забыли.

Есть в сериале и проблемы с реалистичностью. Например, история побега радистки Кэт вместе с проникнувшимся к ней состраданием немецким солдатом из берлинской квартиры совершенно невозможна, а знаменитая сцена свидания Штирлица с женой производит странное впечатление: трудно поверить, что за 10 лет им не могли организовать хотя бы одну нормальную встречу. Что касается самого главного героя, то лучше всего о нём выразился советский агент Ким Филби: «С таким сосредоточенным лицом он бы и дня не продержался!».

Впрочем, все эти недостатки меркнут по сравнению с одним самым главным: «Семнадцать мгновений весны» — просто чудовищно, невообразимо затянутый сериал. Создаётся впечатление, что это сделано специально с целью издевательства над зрителем. Во всяком случае, объяснить чем-то иным наличие нелепых характеристик («характер нордический, стойкий») или сцен вроде той, в которой Штирлиц в течение минуты въезжает во двор своего дома и паркует машину, затруднительно. Не добавляют динамики и постоянные документальные вставки, а также загробный (то есть, простите, закадровый) голос Ефима Копеляна, под который хорошо делать только одно — засыпать.

В нулевые годы сериал постарались «осовременить» и, помимо колоризации, немного сократили длительность серий. Это вызвало предсказуемо негативную реакцию, но и в принципе не имело большого смысла. Для того, чтобы «Семнадцать мгновений весны» хоть немного приблизился к современным стандартам кинематографической динамики, его надо сократить минимум раза в три. При этом никакого ухудшения качества не произойдёт: две трети фильма в принципе ни для чего не нужны. Например, в первых трёх сериях развития сюжета практически нет (а каждая из них длится больше часа). Из фильма Лиозновой необходимо выкинуть целый ряд персонажей, и не только второстепенных, вроде фрау Заурих (Эмилия Мильтон), Габи Набель (Светлана Светличная) и Курта Айсмана (Леонид Куравлёв), но и занимающего довольно много экранного времени пастора Шлага (Ростислав Плятт), демонстрирующего только бесхарактерность и псевдоинтеллектуальную глупость. Вполне вероятно, что из «Семнадцати мгновений весны» можно без потери качества сделать один полнометражный фильм (пускай и не самый короткий).

Вывод

Разумеется, сократить легендарную картину вряд ли получится: она уже слишком «забронзовела», стала «неприкасаемой». Рискнём предположить, что в результате её просто никто не будет смотреть — разве что нарезками «лучших моментов» на YouTube. Впрочем, и сейчас «Семнадцать мгновений весны» во многом существует в виде пародий и анекдотов про Штирлица, а не как живое произведение искусства.

Невиданная популярность сериала Лиозновой была вызвана обстоятельствами места и времени, но когда живых людей той эпохи не останется, с большой долей вероятности этот фильм окончательно превратится в музейный экспонат. В этом, конечно, нет ничего страшного: в музеи, как и в кино, люди будут ходить всегда. Просто статус бессмертной классики достанется кому-то другому.