Крамольное кино. Почему советский фильм «Илья Муромец» вряд ли покажут в современной России

Зритель из 2021 года, хорошо ориентирующийся в историческом кино и фэнтези, при просмотре советского фильма «Илья Муромец» с удивлением обнаружит, как много сцен и образов из этой картины впоследствии перекочевали в зарубежные хиты. Калин-царь, восседающий на спинах невольников, напоминает Ксеркса из «300 спартанцев» (300) — да и сцена убийства наглого восточного посла перекликается с боевиком Зака Снайдера. Змей Горыныч, неожиданно появляющийся в финале, вдохновил создателей японского фильма «Гидора — трёхголовый монстр», вышедшего через восемь лет после картины Птушко. Могут возникнуть и более сложные ассоциации: например, поединок Ильи Муромца со своим сыном через четыре года нашёл своеобразное отражение в эпосе Стэнли Кубрика «Спартак» (Spartacus), где вождь гладиаторов сражается насмерть с близким другом.

Все эти «аллюзии» неудивительны: в 1950-х «Илью Муромца» показывали и в США, и в Японии. Удивляет другое: фильм Птушко сделан настолько хорошо, что и сейчас не кажется устаревшим — разве что в чисто технических моментах и по сравнению с картинами, созданными лет на 50 позже. Если же сопоставлять его с классическим голливудским фэнтези 80-х, таким как «Уиллоу» (Willow) или «Конан-варвар» (Conan the Barbarian), он вряд ли уступит хоть в чём-то.

Казалось бы, столь шедевральная картина должна постоянно демонстрироваться как образец величия советского кино. Однако есть некоторая проблема. За 65 лет страна, в которой сняли «Илью Муромца», сильно изменилась, и идеология, заложенная в фильм, может показаться опасной и даже подрывающей устои государства — по крайней мере, тем, кто занимает в этом государстве важные должности.

Во времена, когда Птушко снимал свой шедевр, считалось необходимым показать отсталость монархической формы правления, после свержения которой и возник Советский Союз, а также разложение «эксплуататорских классов». В результате положительные герои фильма — это крестьяне (выходцем из которых является Муромец) и простой городской люд. В противоположность им киевская знать — сборище паразитов, гедонистов и предателей, готовых вступить в сговор с врагами русичей тугарами (так политкорректно в фильме назвали татар). Правит же Русью князь Владимир — вроде бы неплохой человек, но внушаемый и глупый. Именно он по навету разложившейся знати бросает Муромца в тюрьму, но впоследствии вынужден идти к нему на поклон, чтобы удержаться у власти.

Если поверить в разговоры о том, что памятник князю Владимиру у Кремля поставили не просто так, а чтобы угодить его тёзке, сидящему в Кремле сегодня, то сложно себе представить человека, который рискнёт поставить «Илью Муромца» в эфир федерального канала. Забавно, ведь во всём остальном фильм Птушко — идеальный инструмент патриотического воспитания. Вряд ли хоть кому-то 65 лет назад могло прийти в голову, что в будущем возникнет такая коллизия.