«Злое». Самый отмороженный фильм ужасов в истории

Джеймс Ван вполне может претендовать на звание короля ужасов наших дней: с 2004 года, когда на экраны вышел его первый знаменитый хоррор «Пила: Игра на выживание» (Saw), он не только снял несколько суперуспешных фильмов этого жанра, но и основал целую киновселенную на их основе, приносящую её создателям огромную прибыль. Что касается его режиссёрских работ, то Ван продемонстрировал впечатляющую эволюцию от дешёвого треша своих ранних картин до избыточно качественного «Заклятия» (The Conjuring), по стандартам хоррора выглядящего как немыслимая роскошь.

В промежутках между ужастиками Джеймс начал снимать фильмы других жанров, причём они также получались невероятно успешными: это касается и «Форсажа 7» (Fast & Furious 7), и «Аквамена» (Aquaman). Когда было объявлено, что следующим проектом режиссёра снова будет хоррор, показалось, будто Ван топчется на месте. В самом деле, что ещё можно сказать в жанре, в котором ты и так установил новые стандарты и который всегда воспринимался как скудный в плане «креатива»? Но Джеймс выдал такое, что все вопросы сменились открытыми в изумлении ртами.

«Злое» (Malignant) рассказывает историю женщины (Аннабелль Уоллис), соединённой странной связью с некой тёмной сущностью, совершающей одно жестокое убийство за другим. Это показали ещё в трейлере, что дало многим поклонникам пищу для догадок насчёт развязки. Однако те, кто ожидает от фильма очередного набора хоррор-штампов, окажутся посрамлены. Конечно, можно вспомнить картины, где использовались подобные элементы сюжета, но кульминационный момент «Злого» всё равно шокирует. Ван и его соавторы сценария превзошли не только себя, но и многочисленных коллег, словно отключив предохранители в мозгу и забравшись в поисках оригинальности на запретную территорию, где живут особо отвратительные образы и идеи.

Сюжетный твист имеет для этого фильма особое значение (как для культового французского ужастика «Дьяволицы» 1954 года, содержавшего специальное обращение к зрителям с просьбой не раскрывать сюжет), поэтому больше на эту тему ничего говорить не будем. Лучше упомянем о стилистике ленты, в которой Ван тоже добился завидного новаторства. Словно пытаясь изобрести для себя киноязык, на котором он раньше не говорил, режиссёр добавляет в картину элементы китча в виде внезапных всполохов неуместной синтезаторной музыки и гротескных гиперреакций со стороны персонажей. Тем самым фильм будто бы призывает зрителя не относиться к происходящему слишком серьёзно — что весьма милосердно, учитывая его дьявольский шокирующий потенциал.

Более того, в концовке Ван доходит до новых вершин изобретательности, используя даже свет в зрительном зале как элемент художественного языка. Кажется, такого раньше не видели и самые искушённые киноманы.

Несмотря на сложность задачи — придумать что-то новое в жанре, который он перепахал вдоль и поперёк — Джеймс Ван с ней не только справился, но и сильно перевыполнил. Вроде спортсмена, который побил мировой рекорд не на доли секунды, а вдвое, так что все конкуренты схватились за голову и заорали: «Что вообще происходит?». Прямо как зрители и персонажи фильма «Злое» в момент его кульминации (и большинство, разумеется, в не столь цензурной форме).