«День мёртвых». Русская долюшка гейская

На рубеже зимы 2021 года в российских кинотеатрах вышел фильм «День мёртвых», снятый театральным режиссёром Виктором Рыжаковым по пьесе Алексея Еньшина. Такие картины изначально не рассчитаны на широкую аудиторию, но представляют некоторый интерес с точки зрения того, чем живёт узкая прослойка «творческих людей».

Фильм рассказывает историю матери и сына, сыгранных Агриппиной Стекловой и Александром Палем. Другие актёры задействованы лишь в эпизодах, поэтому перед нами эдакий полнометражный диалог главных героев. Учитывая театральный бэкграунд создателей ленты, удивляться нечему, но эту особенность нужно иметь в виду: если вы любите кино за то, чем оно отличается от театра, «День мёртвых» лучше не смотреть.

В описании ленты нам обещают показать отношения «отцов и детей» на фоне русской традиции посещения кладбищ и поминовения предков. Авторы картины придумали остроумный ход: её название отсылает к знаменитому мексиканскому празднику, а герои разъезжают по привычным пейзажам средней полосы России под музыку этой латиноамериканской страны. К сожалению, других интересных идей у создателей «Дня мёртвых» не нашлось.

Взаимодействие героев представляет собой типичную схему: стервозная, не очень умная и не очень образованная мать пилит умницу-сына за то, что он живёт «не так», а тот благородно сносит все нападки родительницы, ведь «мать это святое». Возможно, автор пьесы отразил в этой печальной истории свой личный опыт, потому что зачем её смотреть кому-то ещё, решительно непонятно. Да, матери бывают и такими, ну и что с того? С таким же успехом можно было показать капающий с неба дождь или таджика, подметающего улицы, — для искусства как-то маловато.

Вскоре нас потчуют «экскурсом в историю»: выясняется, что один из покойных предков семейства писал доносы в НКВД на своих односельчан, и теперь прогрессивный молодой Паль не хочет даже стоять рядом с его могилой. Ещё один скучный шаблон, не прибавляющий фильму ни капли жизни: такое ощущение, что кроме гэбэшных стукачей, зэков, полицаев, власовцев и простых рабоче-крестьянских героев с чистой как водочка душой в СССР не жил никто.

Ближе к финалу всё-таки становится ясно, в чём соль истории. С самого начала мы знаем, что у персонажа Паля был какой-то «не такой» брат, безвременно покинувший наш мир. И вот — барабанная дробь — выясняется Страшная Тайна: парень был геем, а заскорузлая тёмная мать его отвергла! В чём, конечно, раскаивается, да уже поздно.

Что мы имеем в итоге: вместо фильма о русской погребальной культуре (который мог бы получиться действительно интересным и не имеющим аналогов) или хотя бы истории о принятии, способной тронуть даже чёрствое зрительское сердце, нам показали унылейший набор «либеральных» штампов, никому в России давно не интересный. Историю про сына-гея можно было бы продвигать на западных фестивалях, да только кому там сдались Рыжаков да Еньшин с их театральщиной?

Вроде бы и пытается наша «прогрессивная творческая общественность» работать по «стандартам цивилизованного мира», а не нужна никому ни здесь, ни там. Вот он где, настоящий «день мёртвых».