Прозрение

Я знаю, зачем я тут.
Чтоб познавать, невежеству сопротивляться!
Я знаю, как устроен Мир.
Порочен Он и толпоэлитарен!
Я знаю, куда идем мы.
Что до сих пор ведут нас всех туда,
Где скорбь большая, реки слез прольются.
Что гонят Люд сей к братоубийственной войне.
Откуда выхода не будет больше.

Скорблю о тех, кто ныне сгинул,
О тех, кто Век свой не продвинул.
Во тьме свой след им суждено оставить,
Жизнь положить и кровью окропить твердыню
И не узнать, за что погибли сами.

И люд не знает, и люд не понимает...
Что Враг наш общий, сильный и коварный.
Под ним теперь стоит сенат, сенод.
Вся власть под ним, семье несчастье.

Ну что тут скажешь, Мир пропал.
Не будет больше Воли Человека
Запущен Ум, Подавлен Разум и Нравственность теперь забыта.
Погибнет сильный, останется лишь слабый,
Овцой невинной будет и добычей славной
Волков той стаи, человек плененный.

Ну что ж, пусть будет так.
Пусть закуют меня в оковы кредиторы,
Пусть заклеймят меня и карточку дадут.
И в базу номер мой в нетленную вобьют
под имени его нещадно.

С тех пор бездумен и безумен
Я раб на век, я их теперь.
Часть общего, часть общага, игрушка
Правителей марионеточный болван.
Еврейского фашизма завтрак.
В истории я темное пятно.

Ну что ж. Пусть будет так,
Быть может до Людей тогда дойдет,
Что вместе все мы потеряли.
Теперь скажу,
Тотальность есть,
Горька подопытности правда.
Лишен теперь я волеизъявлять
Ведь разум свой да на подносе серебряном
Поднес я Господину в дар опять.
И каждый раз, и вновь гадаю,
Что упадет мне с барского столца.
Быть может сладостного яда,
Но лучше что нибудь в усладу,
Порадовать себя кусочком зачерствевшего хлебца.

Теперь я знаю!
Что буду жить я как хочу,
И буду утешать себя усладой,
Что будет все вокруг прекрасной,
И дивною герляндою сверкать.
Что будет волшебство,
Когда на голубом экране
Зажгут веселое гонцо.

И быть мне в век свой
Дрожащую собакой,
Молиться Господину-Богу каждый день
И жить надеждою махнатой,
На то, что будет каждый
Как в сказке новый чудный день.

Но чую, что пошло что-то не так.
Что мир не знает состраданья,
Что мир на гране увяданья!
Любовь заменена на Ханье,
Фасадов теплых богатое убранство.
Забота променялась на одержимость счастьем.
И Люди, как сошли с ума
За бакс готовы продаваться.

Что ж,
Мы на кануне величайших перемен.
Театр покажет свою уродливую сцену.
И Люд проявит снова волю, или нет.
Не важно.
Лишь Главное имеет тут значенье
Остаться или Стать.

Что ж,
Вот такое вот Творенье.
Не Мы все это написали,
Но уготована нам роль,
Исполнить Или сгинуть.