Семейное насилие в фотографиях (45 фото)

В ноябре 2012 года я готовилась к защите диплома магистра в Университете штата Огайо и работала над фоторепортажем, посвящённым перипетиям возвращения к нормальной жизни бывших уголовников. Внезапно всё переменилось. В моё поле зрения неожиданно попал инцидент насилия в семье – и это существенно повлияло на дальнейшее развитие моей журналистской карьеры. Я встретила Шейна (Shane) и Мэгги (Maggie) за два с половиной месяца до описываемых событий. В Юго-Восточном Огайо было еще тепло, и по всему региону катилась волна весёлых локальных фестивалей. Я отправилась на Фестиваль сладкой кукурузы в местечке Миллерспорт (Millersport), чтобы отснять свое первое домашнее задание для курса некоммерческой фотографии. У самого входа я наткнулась на человека, покрытого татуировками. Даже на шее у него огромными буквами было выколото: Мэгги Мэй (Maggie Mae). За руку он держал красивую маленькую девочку с белокурыми локонами. Его нежное, заботливое обращение с девочкой настолько контрастировало с пугающим обилием чернил на его коже, что я отважилась подойти к ним и попросить разрешения снять их портрет

Кончилось тем, что большую часть времени на этой ярмарке я провела в обществе Шейна, 31, и его подруги Мэгги, 19. У Мэгги было двое детей: четырёхлетний Кейден (Kayden) и Мемфис (Memphis), неполных двух лет от роду. Отцом детей был не Шейн, а «бывший» муж Мэгги, с которым она не поддерживала никаких контактов.Шейн и Мэгги начали встречаться за месяц до знакомства со мной. Шейн поведал мне о своей борьбе с наркозависимостью и о том, что значительную часть своей жизни он провел в тюрьме. Мэгги рассказала, что в возрасте восьми лет она лишилась матери, умершей от передозировки наркотиков. Нынче же ей приходится растить двоих детей практически в одиночку, так как их отец служит в армии и в данный момент находится в Афганистане. Прежде, чем расстаться с новыми друзьями, я спросила, нельзя ли мне попытаться чисто по-репортёрски понаблюдать за их нелёгкой повседневной жизнью. Они согласились.Сперва я намеревалась изобразить положение недавно освобождённого уголовника в стиле «уловки-22» (данное словосочетание считается в США нарицательным и обозначает абсурдную, безвыходную ситуацию): даже на воле он ощущает себя пленником метафорической тюрьмы, бежать из которой невозможно и некуда. Однако мне вскоре пришлось отказаться от такого сценария. Причиной тому стало совместное посещение ночного бара.В соседнем городе, где Шейн нашел временную работу, они проживали вместе с детьми в доме друзей. В тот вечер в баре Мэгги сильно разозлилась, когда посторонняя женщина стала флиртовать с Шейном, и ушла. Дома между Мэгги и Шейном разразился скандал. Очень скоро крики и ругань переросли в настоящую драку.Шейн схватил Мэгги, швырнул на кресло, потом прижал к стене и принялся душить прямо на глазах у её дочери Мемфис.Удостоверившись, что кто-то из соседей по дому позвонил в полицию, я взялась за камеру, чтоб задокументировать происходящее: сработал инстинкт фотокорреспондента. Всё равно я не могла просто уйти и бросить Мэгги в беде.Наконец, полиция прибыла. Мне повезло: патрульные офицеры были хорошо подкованы юридически и не пытались запретить мне снимать (Первая поправка к Конституции США гарантирует мне такое право). Поначалу Мэгги не желала сотрудничать с полицейскими, которые надели на Шейна наручники и забрали в участок. Вскоре, однако, она передумала и написала заявление по поводу инцидента. Шейн признал себя виновным в уголовном преступлении («бытовое насилие») и в настоящее время находится в тюрьме штата Огайо.Это происшествие породило целый ряд вопросов этического характера. Нашлись анонимные интернет-комментаторы, которые раскритиковали меня, утверждая, что я должна была лично вмешаться в ссору между Мэгги и Шейном. Но эти упрёки идут в разрез с тем, что мне сказали сотрудники правоохранительных органов: попытка физического вмешательства, скорее всего, только усугубила бы ситуацию, создав дополнительную угрозу и для меня, и для Мэгги.В течение всего времени, прошедшего после инцидента, я продолжала поддерживать контакт с Мэгги, а также стала тесно сотрудничать с фотографом Донной Феррато (Donna Ferrato), которая первой начала документировать случаи насилия в семье 30 лет назад.После той памятной ноябрьской ночи Мэгги переехала на Аляску, к отцу своих двоих детей, которого перевели по службе из Афганистана в Анкоридж (Anchorage). В марте я собираюсь на Аляску, чтобы повидаться с Мэгги и отснять репортаж о том, как она пытается наладить нормальную семейную жизнь. Моя цель заключается в изучении долгосрочных последствий этого инцидента: как он повлиял на ее нынешние отношения с мужем, на её детей и на её восприятие самой себя как личности. Мэгги прониклась идеей предания гласности всех тщательно скрываемых случаев семейного насилия. Она хочет, чтобы я продолжила работу над этим проектом и донесла её историю до широкой публики: возможно, мой фотоотчёт мог бы помочь кому-нибудь ещё.«Женщины должны понимать, что это может произойти с любой из них. Я никогда не думала, что это может случиться со мной, но ведь случилось, – сказала мне Мэгги. – Шейн был похож на гоночный автомобиль. Когда вы ведёте его, вы иногда думаете, что за быструю езду вас могут остановить и оштрафовать. Но вы никогда не думаете, что в какой-то момент вы можете просто разбиться в лепёшку».Закон о предотвращении актов насилия в отношении женщин был принят и подписан президентом Биллом Клинтоном в 1994 году. Этот закон, помимо прочего, обеспечивает финансирование помощи жертвам семейного насилия. В настоящее время он передан в Конгресс для повторного утверждения. Рекомендуем всем ознакомиться с этим документом, а также с причинами, по которым он в данный момент пробуксовывает в Конгрессе.Следующие фотографии были сделаны между сентябрем и декабрем 2012:Шейн, которому сейчас 31, провел большую часть своей жизни в тюрьме. Его татуировки на лице, равно как и его криминальное прошлое, крайне осложняют поиск постоянной работы (а уж работу высокооплачиваемую найти и вовсе нереально). Отбыв свой последний срок, Шейн решил завязать с прошлым и привести свою жизнь в норму. Частью этой жизни должна была стать Мэгги, соседка его сестры, которая была моложе Шейна на 11 лет

Период ухаживания был у них кратким, но интенсивным. Шейн ежедневно звонил Мэгги из тюрьмы, а после его освобождения они стали регулярно встречаться

У Мэгги двое детей: 2-летняя Мемфис и 4-летний Кейден. Мэгги разошлась с их отцом за несколько месяцев до начала ее отношений с Шейном

В первый же месяц после их знакомства Шейн наколол имя Мэгги у себя на шее большими черными буквами

Шейн собирался стать профессиональным вокалистом в христианской рок-группе и материально поддерживать Мэгги с ее малышами

Роль воспитателя двух маленьких детей предполагает наличие выдержки и терпения. Шейна это не пугает, хотя его отношения с Мемфис складываются пока что лучше, чем с Кейденом. «Когда я с ними, я просто пытаюсь всё делать правильно, – говорит он. – Я хочу быть отцом для них»

Шейн дарит Мемфис всё своё внимание и заботу. С Кейденом всё обстоит гораздо сложнее. Бесконфликтными их отношения явно не назовёшь

Через несколько месяцев после их знакомства Шейн перевёз Мэгги и ее детей в город Сомерсет (Somerset), штат Огайо. Они поселились в трейлере – домике на колёсах, расположенном на специально оборудованной площадке. Мэгги никогда ещё не уезжала так далеко от родных и друзей. На новом месте у неё появилось чувство изоляции, которое с течением времени становилось всё острее

Кейден поднял стул и игрушечный грузовик над головой, чтобы показать, какой он сильный

Совместная поездка в парикмахерскую не только не укрепила «мужскую» дружбу между Шейном и Кейденом, но, наоборот, способствовала обострению напряженности в их отношениях

Отношения между Шейном и Кейденом были с самого начала натянутыми. Шейн настаивал на том, чтобы его родительский авторитет был непререкаем, Кейден же сопротивлялся, зная, что Шейн – не его родной отец

Мэгги не раз говорила, что чувствует конкуренцию между Кейденом и Шейном. Каждый из них требует её любви и внимания. Порой ей кажется, что она просто разрывается между ними

Шейн удерживает Кейдена, в то время как парикмахер пытается подравнять его волосы. «Ему нужен образец для подражания – мужчина. Мне хотелось бы взять на себя эту роль», – говорит Шейн

Стресс, вызванный безработицей Шейна и постоянной нехваткой денег, часто сказывается на их отношениях. По мере того, как их союз постепенно утрачивает новизну и свежесть, они всё чаще спорят – как правило, о деньгах или о том, что Мэгги якобы больше внимания уделяет детям, игнорируя Шейна. «Почему я не могу быть для неё важнее всего остального – хотя бы иногда?» – обижается Шейн

Как-то вечером, отметив день рождения Мемфис в местном недорогом ресторанчике, они начали спорить. Шейн сказал, что его сильно задевает то, что Мэгги уделяет больше внимания детям, чем ему

Шейн и Мэгги продолжают браниться у себя в машине. Неспособность Мэгги уделять Шейну столько же внимания, сколько она уделяет детям, стала поводом для их регулярных ссор

Однажды в местном ночном баре Мэгги сильно разозлилась из-за того, что какая-то незнакомая женщина стала приставать к Шейну. Мэгги покинула бар и поехала домой с другом Шейна, у которого они остановились. Шейн явился позже, взбешённый тем, что Мэгги «бросила его» в баре. Мэгги велела ему уйти, поскольку он слишком зол, к тому же, может разбудить детей

Гнев Шейна не ослабевал. Он стал кричать, что Мэгги предала его. Более того, в какой-то момент он даже обвинил своего друга (на фото не присутствует) в приставаниях к Мэгги

Когда Мэгги попыталась выбежать из комнаты, Шейн схватил её и втолкнул в кухню

По мере того, как скандал нарастал, Шейн заявил, что либо он изобьёт Мэгги прямо на кухне, либо она должна отправиться с ним в подвал, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз

Когда Мэгги отказалась, Шейн схватил ее за лицо и шею и начал душить. «Я изобью тебя прямо здесь – или мы можем пойти поговорить наедине, – сказал он. – Твой выбор»

В то время, как Шейн и Мэгги продолжали препираться, в комнату вбежала Мемфис и прижалась к матери. Она стала свидетельницей всей этой мерзкой сцены. Когда ругань перешла в драку, Мемфис принялась кричать и топать ногами

В то время, как Шейн и Мэгги продолжали препираться, в комнату вбежала Мемфис и прижалась к матери. Она стала свидетельницей всей этой мерзкой сцены. Когда ругань перешла в драку, Мемфис принялась кричать и топать ногами

Шейн продолжал орать на Мэгги, пока Мемфис не вклинилась себя между ними. В какой-то момент малышка перестала плакать и принялась успокаивать рыдающую мать

Около половины первого ночи прибыла полиция, которую вызвал сосед по дому (на фото справа). Мэгги плакала и курила сигарету за сигаретой в то время, как патрульный офицер из Ланкастерского (Lancaster) отделения полиции пытался изолировать Шейна от Мэгги и разобраться в сути конфликта

Шейна арестовали. На прощание он обнял Мемфис и попытался заверить её, что он не такой уж плохой человек. Кроме того, он настаивал на том, чтобы Мэгги, будучи выпившей, не выходила из дома с детьми и не садилась за руль

Шейн стал упрашивать Мэгги, чтобы она вмешалась и не допустила его задержания полицией. «Пожалуйста, Мэгги, я люблю тебя, не позволяй им забрать меня, скажи, что я этого не делал!» – выкрикнул он

Офицер из Ланкастерского отделения полиции сфотографировали синяки на шее Мэгги в том месте, где Шейн душил её. «Знаете, он ведь не остановится, – сказал полицейский плачущей Мэгги. – Такие никогда не останавливаются – разве что совершив убийство»

Уговорить Мэгги пройти медицинское освидетельствование и написать официальное заявление в органы охраны правопорядка оказалось не так-то просто. «Я не желаю зла Шейну и не хочу, чтобы он попал в беду из-за меня», – плакала она. «В беду он попал не из-за вас, а из-за себя самого, – ответил офицер. – Я знаю Шейна. Он неплохой парень, но он обязан держать себя в руках»

От стресса и переживаний Мэгги стало плохо – её стошнило

Мэгги решила взять себя в руки и провести остаток ночи вместе с детьми у своей лучшей подруги Эми

Кейден, проспавший всю сцену скандала, проснулся в растерянности и заплакал. Мемфис оставалась спокойной и была, главным образом, озабочена тем, чтобы утешить мать. «Не плачь, мама, я люблю тебя», – повторяла она снова и снова

На диване в доме своей лучшей подруги Эмми Мэгги вновь разрыдалась. “Я так его ненавижу”, – шептала она

На следующий день после нападения Мэгги должна была думать и решать, как ей с детьми жить дальше. У нее не было источника дохода, да и за детьми некому было присматривать. Она боялась возвращаться в трейлер, который они с Шейном снимали вместе, чтобы забрать свои вещи. Её сильно пугало, что Шейна могут выпустить под залог – и тогда он явится, чтобы отомстить ей. Она даже несколько раз звонила в местную тюрьму, чтобы убедиться, что он всё ещё там

Утром следующего дня Мэгги сидит и курит перед домом своей лучшей подруги Эми, в то время как Кейден и Оливия (трёхлетняя дочь Эми), играют в окне

Проснувшись после дневного сна в доме у тёти, Мемфис сидит на полу и плачет. Она никак не может отойти от воспоминаний о ночном скандале. «Она должна знать, что это неправильно, когда с тобой так обращаются. Никто никогда не заслуживает такого отношения», – говорит Мэгги

В течение нескольких дней после нападения Мэгги хорошо обдумала всё, что произошло с ней, и решила написать официальное заявление в полицию. Она сказала, что хочет возобновить контакт с бывшим мужем и отцом её детей, которого перевели служить на Аляску, и, возможно, переехать к нему

В аэропорту Мэгги ждало новое разочарование. Рейс на Анкоридж был задержан, а потом и вовсе отменён. Прикрыв глаза, Мэгги пытается успокоиться. Её дед пришёл проводить всё семейство и помочь Мэгги с детьми вплоть до посадки в самолёт. Для этого ему потребовалось специальное разрешение от администрации аэропорта. В конечном итоге им пришлось вернуться домой. В Анкоридж они улетели на следующий день

Мемфис стоит перед рекламным щитом в здании международного аэропорта Порт Коламбус (Port Columbus), ожидая вылета на Аляску, куда она направляется вместе с мамой и братом, чтобы воссоединиться с отцом. Отец Мемфис – солдат и в данный момент служит в Анкоридже. «Я хочу, чтобы мы снова стали семьёй, – говорит Мэгги. – Он [бывший муж] оказался таким чутким и понимающим, он реально хочет позаботиться о нас. Мне очень повезло»

Мэгги и Мемфис, 3 марта 2013 года. Через три месяца с тех пор, как произошло нападение, Мэгги с семьей переехала на Аляску, чтобы попытаться восстановить свой брак и дать детям возможность быть ближе к своему отцу. Мэгги и ее муж впервые встретились, когда им было 14 лет. Они начали встречаться и расходиться с 8 класса, но несмотря на расставания, они всегда, кажется находили путь к друг другу

Мэгги и 4-летний Кейден в доме ее бывшего мужа Зейна

Из-за разлуки с супругой Зейн лишь однажды видел свою дочь до того, как она с мамой переехала к нему жить на Аляску. Он обнял свою дочь и с достоинством взялся исполнять свои отцовские обязанности

У Кейдена к своему родному отцу Зейну отношение диаметрально противоположное, нежели к Шейну. Они словно два давних приятеля. У Зейна не было проблем, ему не нужно было завоевывать уважение Кейдена. «Он просто уважает Зейн», – призналась Мэгги. «Он не уважает Шейна. Он никогда его не любил»

Мэгги сидит на полу в ванной комнате и плачет после скандала с Зейном. Несмотря на то, что Зейн сказал, что простил Мэгги, он все равно держит на нее обиду за то, что она встречалась с Шейном. «Я устала извиняться», – сказала Мэгги. «Зейн мне изменял, я бросила его. Это было ошибкой. Но когда станет легче?»

Супруги поскандалили накануне вечером, и, очевидно пытаясь загладить вину, Зейн предложил Мэгги покрасить ногти на следующий день. Они не обменялись ни словом, они не приводили доводы и не приносили извинения или оправдания – они просто сидели вместе, в то время как телевизор работал в фоновом режиме