Рассказ действующего полковника спецназа МВД

– В начале лета 2000 года я находился в очередной командировке в Чечне. Управление всеми спецоперациями тогда осуществляла Федеральная служба безопасности. Оперативники ФСБ сначала работали без нас, со своим спецназом. Но во время одного задержания при входе в здание они понесли потери и решили больше без СОБРа никуда не соваться. С этого момента основной нашей задачей стало задержание лидеров бандформирований по информации оперативников ФСБ.

И вот поступила такая информация, что в одно из сел района, который входил в зону нашей ответственности, вошла банда. Было известно, в каком именно доме находится лидер этой бандгруппы. Дом этот стоял почти на окраине села. На рассвете мы должны были в село войти, дом блокировать, главаря задержать и очень быстро исчезнуть. Задача для нас это была стандартная.

Тут всё зависело от скорости. По плану наши на двух БТРах подъезжают к дому, выдергивают бандита и уходят. Но перед этим группа блокирования должна была блокировать дом со двора, со стороны огорода. Ведь когда мы въезжали в села, те жители, которые на окраине нас замечали первыми, начинали стучать по газовым трубам. Это означало: федералы входят в село. Стук мгновенно разносится по всем домам, и бандиты начинают разбегаться кто куда: в тайники свои в подвалах, в лес…

По темноте впятером пешком мы зашли в село. Постов не встретили, никто нас не обнаружил. Хорошо помню высокую траву чуть ли не в человеческий рост. Перекрыли огород и встали так, чтобы видеть соседа слева и справа. По рации своим дали тональный сигнал – мы на месте. После этого наши ребята на скорости подлетают к дому. Мы из своей травы ничего не видим, только слышим шум техники, грохот от выламываемых дверей и бабские крики.

Вроде всё утихло, в нашу сторону никто не бежит. Ясно, что захват состоялся, мы ждём тональный сигнал – сниматься. А сигнала нет… Смотрим друг на друга: когда сниматься-то?.. На связь выходить вроде нельзя, но наш старший (позывной «Семён») начал по рации запрашивать: «Когда нам выходить?». В ответ – тишина… Мы потихоньку собрались и выбрались на дорогу – на ту же улицу, где стоял дом, но чуть в стороне. Может, БТРы на дороге стоят и нас ждут.

Но на улице наших нет… У старшего началась лёгкая паника, он по рации уже в голос кричит: «Где вы?!.». Я вижу, что «Семён» переживает, волнуется – никто на его крики по рации не отвечает. Летят, видно, наши на базу на БТРах. Радостные, что с добычей, ничего не слышат… Да и радиус действия наших «кенвудов» всего около двух километров.

Но самое главное, что «Семён» никак не может решить, что нам делать. Ведь в селе-то боевики!..

Тут из домов высыпали женщины, дети, старики. До сих пор помню взгляд одной бабки-чеченки. Такое у неё на лице было написано удовольствие: «Ну всё, попались голубчики!..». Но мы-то не солдаты, все у нас взрослые мужики. И вооружены были по полной программе: пулемёт ПК, гранатомёт РПГ-7 с выстрелами, снайперская винтовка и автоматы с подствольниками. В броне, в шлемах титановых. Поэтому чеченцы поняли, что просто так взять нас вряд ли получится. Но люди всё равно обступают нас вокруг, подходят, приближаются…

Через минуту толпа стала резко увеличиваться, люди как муравьи из всех домов повылезали. За спиной толпы на дальнем плане уже стали бородачи появляться. Но пока работал эффект внезапности, и они не готовы были, похоже, немедленно начать действовать. А вдруг в селе действительно везде федералы? Но долго так продолжаться не могло. Ещё пара минут – и стало бы окончательно ясно, что нас во всём селе всего пятеро.

«Семён» мечется прямо посреди дороги, решить ничего не может.

Вижу – метрах в двухстах за нами площадь с мечетью в центре. Своим говорю: «Вы двое – на одну сторону улицы, мы – на другую». А вдоль дороги арыки неглубокие. Думаю: как только первый выстрел услышим – падаем в арыки и принимаем бой. Но я хорошо понимал, что, хотя и таскали мы с собой по два-три боекомплекта, этого нам хватило бы минут на пять. Да и то в том случае, если в тебя не попадут.

Но я решил отходить именно к мечети. В соседние дома заходить было бесполезно – там же женщины, дети. Да и впятером держать оборону в доме с таким количеством входов и окон невозможно.

«Семён» уже почти в истерике орёт: нас бросили… А я парней направляю. Ощетинившись, быстрым шагом отходим к площади. За спиной у нас никого нет, а вот до толпы – всего метров пять. У гранатомётчика гранатомёт уже заряжен, пулемётчик готов просеку в толпе прорубить… Но всё равно ждём первого выстрела по нам. А выстрела нет…

Народ всё прибывает, толпа растёт. Всё это напоминало ситуацию, когда хищники собираются вокруг добычи. И вдруг сквозь шум толпы слышим вой сирены! Народ расходится в стороны, а из толпы прямо к нам подлетает белая «нива» с синей полосой и надписью «Милиция», с мигалками. Вижу: внутри человек в серой милицейской форме, на груди нашивка «ОМОН». Подъезжает к нам вплотную, открывает дверь и кричит: «Чего вы орёте по рации, что вас бросили? Ведь боевики эфир прослушивают. Сейчас их тут столько соберётся, что вам мало не покажется. Быстро в машину!..».

Мы заднюю дверь у «нивы» открыли и все пятеро, сам не знаю как (в броне, с пулемётом, гранатомётом и снайперской винтовкой), внутрь забились. Но там ещё умудрились ощетиниться во все стороны. Водитель резко взял с места и поехал прямо на толпу. Те, не выдержав такой наглости, стали в стороны отскакивать. А мы по сторонам смотрим. И видим, что уже кто-то с оружием промелькнул… Потом и выстрелы раздались. Но мы в ответ не стреляли – ждали, что если по нам хоть чуть-чуть пули чиркнут, тогда точно ответим. Но в нас боевики не попали – машина подняла такую пыль, что в этих клубах её почти не было видно.

На бешеной скорости долетели до ближайшего милицейского блок-поста. Это несколько километров. Водитель нас высадил, поругал снова за то, что по рации орали, что нас бросили. «Семён» снова запрашивает наших по рации – снова ответа нет. Тогда омоновец из «нивы» говорит: «Ну ладно, тогда ждите своих здесь». И уехал. Я сейчас не могу вспомнить его лица. Никто из нас не запомнил ни как его зовут, ни какой номер был у машины. И, что самое интересное, никто из нас не додумался его спросить, как он узнал, что мы одни в селе остались.

Когда через несколько месяцев мы вернулись домой, то уже за праздничным столом стали вспоминать ситуации всякие, которые в командировке случались. Мы ведь и в засады попадали, и «языка» ходили брать. Но история с омоновцем была самая загадочная: откуда он взялся, кто он… Да и вообще его появление в «духовском» селе одного, на милицейской машине, да ещё и в омоновской форме – вещь, исходя из чеченский реалий, невозможная. Получается, появился человек из ниоткуда и уехал в никуда. Никак мы не могли этого понять. А тут моя жена и говорит: «Это вас Ангел-Хранитель спас». И всё сразу встало на свои места…