Последнее украинское предупреждение

«Следующий год будет связан с инициированием большого дела в Международном суде ООН, где Украина обратится с требованием к России по конвенции по поддержке терроризма», — заявил Петренко.

«Поддержка терроризма», по мнению Киева, заключается в том, что Россия поддерживает Донецкую и Луганскую народные республик. Как известно, Украина обвиняет Москву в прямом военном вмешательстве, что российская сторона всегда отрицала. При этом Россия вполне открыто оказывает гуманитарную помощь непризнанным республикам. На Украине ДНР и ЛНР признаны террористическими организациями, однако ни Россия, ни мировое сообщество их таковыми не признает.

Нужно отметить, что документа под названием «конвенция по поддержке терроризма», о котором сказал Павел Петренко, не существует. Видимо, украинский министр имел в виду Международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма 1999 года. Статья вторая документа предусматривает, что «любое лицо совершает преступление, если оно любыми методами, прямо или косвенно, незаконно и умышленно предоставляет средства или осуществляет их сбор с намерением, чтобы они использовались, или при осознании того, что они будут использованы, полностью или частично, для совершения деяний, которые квалифицируются Конвенцией и другими документами, перечисленными в приложении, как акт терроризма».

Стоит отметить, что Киев уже не в первый раз говорит об иске в Международный суд ООН. Впервые о том, что Украина начала подготовку дела Петренко заявил в августе 2014 года. Затем в декабре того же года премьер-министр Украины Арсений Яценюк сообщил, что власти уже начали процедуру подачи иска. Позднее в Международном суде в Гааге отметили, что никаких исковых заявлений не получали. Либо подготовка иска с «неопровержимыми доказательствами» затянулась на полтора года, либо это новая праздничная традиция Киева — каждый год грозить России международным трибуналом.

— Принципиально можно отметить два момента, — говорит руководитель Центра правового регулирования межгосударственных отношений МИГСУ РАНХиГС Дмитрий Матвеев. — Во-первых, за последние месяцы, уже можно сказать годы, и президент, и премьер Украины, а также МИД и Минюст не раз заявляли о том, что будут подавать те или иные иски в международные инстанции. Но несмотря на все их заявления, конкретных действий за ними не следовало. За исключением жалоб в ЕСПЧ, обещанных исков, которые, якобы, вот-вот должны были подать, не было.

Судя по всему, у киевских властей есть какие-то проблемы с координацией действий или коммуникацией. У них часто возникает эффект испорченного телефона. Сначала один чиновник что-то скажет, а затем приходится ждать пояснений, что он имел в виду. Не всегда, кстати, их удается дождаться. В 2014 году Киев тоже заявлял, что подал иск в Международный суд, но, как видим, до сих пор ничего не последовало. Поэтому все их заявления можно делить на два или на три перед тем, как серьезно начинать обсуждать их инициативы.

Второй момент в том, что если слова министра юстиции соответствуют действительности, статья 24 упомянутой конвенции действительно предусматривает рассмотрение таких споров в Международном суде после переговоров и соблюдения определенной процедуры. Так что такое право у Киева есть. Но не видя сам иск и те доказательства, которыми, как утверждает Петренко, Украина располагает, говорить о каких-либо его перспективах в суде несерьезно. Это будут только гипотетические рассуждения.

— Есть ли у Киева шансы на успех в случае подачи иска?

— С самого начала конфликта в Донбассе и Украина, и ее союзники постоянно говорили, что у них есть данные о том, что Россия кого-то поддерживает на востоке. Но из того, что попадало в публичную плоскость, ни одного внятного доказательства, которое можно было бы положить в основание международного иска, лично я не слышал. Ни украинцы, ни европейцы, ни американцы не предоставляли убедительных доказательств российского вмешательства.

Россия занимает вполне четкую позицию, которая заключается в том, что государство к происходящему отношения не имеет, хотя частные лица могут участвовать в конфликте в разных качествах. Раз таких доказательств до сих пор никто не предъявил, может быть только два объяснения. Либо таких доказательств нет или они не такие серьезные, чтобы можно было их представлять в суде, либо они есть, но их придерживают. Часто адвокаты не раскрывают свои аргументы до суда, чтобы они были их козырем на процессе. Конечно, в международных судах все сложнее, но логика примерно та же. Если Киев раскрывает факты для того, чтобы не снизить их убойную силу в международном суде, нам остается только дождаться, чтобы иск стал публичными и уже тогда оценивать весомость этих доказательств. Но мне не кажется, что Киев так долго стал бы скрывать обличительные факты. Раз эти они до сих пор не всплыли, сомнительно, что они появятся прямо сейчас.

— Это самый настоящий абсурд, — убежден заведующий кафедрой конституционного и международного права ГУУ Владимир Таболин. — Эти обвинения гроша ломаного не стоят. Думаю, дело в другом. Киев делает хорошую мину при плохой игре. Они так и не отдали нам долг в три миллиарда долларов. Поэтому они и решили завалить Россию разными исками, чтобы в возникшем хаосе как-то «соскочить» с выплаты долга, не объявлять дефолт и заявить, что это не они, а мы им что-то должны. Авось, получится. Это попытка каким-то образом отказаться от выплаты долга.

Я не думаю, что у этого иска есть перспективы и что он вообще дойдет до Международного суда ООН. Сейчас в различных инстанциях рассматриваются частные иски того же «Нафтогаза», ряда банков. Возможно, какой-то вялотекущий процесс начнется и по этому обвинению. Но я не думаю, что у Киева есть доказательства участия российского государства в конфликте в Донбассе. А уж что касается обвинений в поддержке терроризма, это просто нонсенс, который на фоне сирийских событий даже рассматривать никто не будет.

Со стороны Киева это попытка оседлать антитеррористическую волну, которая сейчас возникла в международном сообществе. Кроме того, Киеву ведь нужно объяснить, почему у них взрывают ЛЭПы, а они ничего не делают. Более того, почему их же правоохранительные органы охраняют вооруженных людей, которые осуществляют террористические акты. Им нужно как-то отвлечь от этого внимание, и они пытаются «перевести стрелки». Хотя какой может быть терроризм, если сейчас Россия поставляет газ украинским городам, которые замерзают?

— И все же, есть ли перспективы у украинского иска?

— В соответствии с уставом ООН международный суд созывается по какому-то вопросу. Собираются судьи из разных стран, которые рассматривают конкретную ситуацию. Когда дело касается частных исков, они рассматриваются в международных арбитражных судах, в том же Брюсселе. Но Международный суд ООН должен быть специально созван. Но на каком основании? Потому что Украина считает, что это так, а не иначе? В этом отношении я не вижу перспектив этого иска. Но это не первая и не последняя абсурдная вещь, которую предлагает Киев. Они уже пугали нас трибуналами по целому ряду вопросов, которых не последовало.

Тем более, что Украине вообще сложно что-то предъявлять, когда она сама не выполняет Минские соглашения. Вся Европа уже ставит вопрос о том, что нужно что-то менять и выполнять договор. Россию в этой ситуации никак не обвинить. Так что я не думаю, что стоит придавать большое значение этим заявлениям.