Идентификация

Время полета тянулось медленно. Чтобы хоть как-то разбавить скуку долгого перелета, я достал из кармана переднего кресла глянцевый таблоид Аэрофлота. Среди массы однообразных статей о достопримечательностях дальних стран, мое внимание остановилось на отрывке Е. Сухова о нравах окружения Петра I, непонятно как сюда попавшем. От нечего делать я углубился в чтение.

«…Хоромины кесаря Ромодановского раскинулись за Арбатскими воротами, примыкая дворами к церкви Николая Явленского. Огромный заметный еще издалека дворец завораживал нешуточными размерами. Подворье тоже было велико. Растянувшись на добрую версту, оно забирало уголок березового леса, за которым начинался государев Серебряный двор.
Не по чину князю-кесарю проживать в крохотном имении!
…В деревянной будке у князя Ромодановского находился ручной медведь, большой пьяница и игрун: любил ходить на задних лапах, отвешивать кесарю поклоны и, по его желанию, подносить гостям стакан водки с салом.
И попробуй, откажись! Помнет…»

Прохождение таможенного контроля, всегда казалось мне какой-то бессмыслицей и тратой времени. Ничего запрещенного я никогда не перевозил, ну за исключением может быть лишней бутылки крепкого алкоголя, да и то? как правило в качестве сувенира друзьям. Сам же ритуал стояния перед будкой с стоящим внутри таможенником, который сверяет фото в загранпаспорте с моим реальным фэйсом, всегда казался мне какой-то странной забавой, когда пытаешься состроить серьезное лицо, чтобы хоть как-то походить на фото, и такое же серьезное лицо пытается сделать и таможенник, глядя на мое неудачное фото в паспорте. Игра, в которой два незнакомых человека соревнуются в создании серьезной мины.

Однако, в этот раз перед будкой таможенника стоял большой медведь, держащий в лапах поднос, на котором уютно расположились десяток полных рюмок, накрытых тоненькими кусочками сала. Стоящий рядом усатый таможенник, держащий медведя на повадке, предлагал каждому проходящему обязательно отведать русской водки. Когда дошла моя очередь, я взял с подноса рюмочку в правую руку, а в левую – кусочек сала, выдохнул по возможности весь воздух из легких и опрокинув ее содержимое в себя, занюхал салом, а после, отправил его догонять жгучий жидкий ком, провалившийся в мой внутренний мир.

- Прикольно Вы придумали, - сказал я усатому таможеннику.
- Распоряжение Ромодановского, - сухо сказал таможенник.
- Это который князь-кесарь? – удивился я.
- Это который руководитель Федеральной миграционной службы. Константин Олегович Ромодановский. Начальник наш. Князь-кесарь. - уже теплее, с улыбкой ответил усатый таможенник. - Мы теперь так с ИГИЛом боремся и с прочим исламским фундаментализмом. Кто водки с салом не выпьет, значит не наш. Идентификация у нас такая теперь, по всей таможне.
- А как же, - говорю, - наши мусульмане на это реагируют?
- А у нас Верховное управление мусульман России постановило, что если мусульманин к нам едет с чистыми помыслами, то Аллах ему этот малых грех прощает. А все эти вахабиты и игиловцы, они же наше управление мусульман не признают и их распоряжениям не подчиняются. Поэтому и въехать теперь к нам не могут. И сидят теперь в своей Раке.
- Ну и как эффективная система-то? – поинтересовался я.
- Поживем-увидим. Однако иностранцам нравится. Еще бы одного медведя нам сюда поставить, чтоб на балалайке играл и будет тогда у нас тогда, как при императоре Петре Алексеевиче…