Российские дипломаты покоряют мир

26 января министр иностранных дел России провел важную ежегодную пресс-конференцию, посвященную обзору событий за год. В мероприятии участвовали 150 журналистов, включая корреспондента ВВС Симва Розенберга и других представителей главных западных СМИ. Цель мероприятия — описать события прошлого года по линии его ведомства и дать оценку достигнутым результатам.

Вступительное заявление Лаврова было кратким, не более 15 минут, а оставшиеся два часа были посвящены вопросам. Так как микрофон переходил из рук в руки журналистов из разных государств, то были затронуты разнообразные темы, от шансов на новую перезагрузку отношений с США, запланированных в Женеве переговоров по сирийскому урегулированию, комментариев премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона о выводах расследования убийства Александра Литвиненко, восстановления дипломатических отношений с Грузией и до возможности урегулирования спорного статуса Курильских островов и заключения мирного договора с Японией.

Насколько мне известно, никаких репортажей об этом событии все еще не было как ни на одном из сайтов главных американских, германских, французских или британских изданий, так и на телеканалах. И это было не из-за незначительности содержания или отсутствия громких заголовков, вроде слов Лаврова о том, что он согласен с западными лидерами — дела между Россией и Западом больше не будут такими же, как раньше.

«Наши западные коллеги иногда запальчиво говорят, что с Россией больше "бизнеса как обычно" не будет. Я убежден, что это именно так, и здесь мы сходимся с ними. Больше не будет "бизнеса как обычно", когда нам пытались навязывать договоренности, которые учитывают прежде всего интересы либо ЕС, либо США, и убеждали нас, что это не нанесет ущерба нашим интересам. Эта история закончена, — заявил Лавров во время вступления. — Начинается история, которая может развиваться только на основе равноправия и всех других принципов международного права».

Если учесть, что и выступление острой на язык Марии Захаровой, официального представителя министерства иностранных дел России, тоже полностью игнорируется основными западными СМИ, возникает вопрос о том, чем занимаются в Москве все эти западные журналисты, если они ничего не публикуют? У них есть какие-то другие поручения?

В соответствии с традицией, российский МИД выложил на You Tube полную видеозапись пресс-конференции, а также разместил текстовую версию на русскоязычной и англоязычной страницах своего официального сайта. Российская версия текста занимает 26 страниц мелким шрифтом. Ею я и пользовался, потому что предпочитаю иметь дело с источником и переводить самостоятельно, если могу. Английский текст занимает 40 страниц, что нормально для перевода с русского.

При просмотре подкаста по Первому каналу и при чтении текста я первым делом обратил внимание на то, как хорошо был подготовлен Лавров, чтобы ответить на вопросы по широкому спектру тем, и что он давал подробные ответы, не заглядывая в записи.

Во-вторых, он, очевидно, говорил гораздо свободнее и реже прибегал к дипломатическим оборотам, чем когда бы то ни было раньше. Думаю, такое указание дал его шеф, президент Владимир Путин — говорить ясно и четко, без отступлений. Лавров занимает пост министра иностранных дел едва ли не больше всех своих коллег в других великих державах, и с учетом его опыта и высокого интеллекта иногда казалось, что он просто диктует очерк на хорошем русском языке.

По этой причине я решил разделить свою статью о пресс-конференции на две части. Первая будет посвящена Лаврову и его словам. Вторую составят мои выводы относительно международного положения в ближайшие годы, с учетом основных позиций России, особенно шанса на отмену европейских и американских санкций, и относительного того, как следует будущей американской администрации готовиться к отношениям с Россией, исходя из того, что мировоззрение американской элиты не претерпит серьезных изменений.

Сергей Лавров — прямая речь

Из пресс-конференции я извлек несколько больших кусков текста, отражающих систему взглядов Сергея Лаврова и Кремля, проходящих через призму Реалполитик и фокусирующихся, в основном, на американо-российских отношениях. Это необходимо, иначе мы за деревьями не разглядим лес.

В вопросах и ответах по всем странам, кроме одной, мы слышим об отдельных делах в разных местах по миру, вызывающих интерес, в основном, у определенных аудиторий с их личными заботами. В отношении единственной страны, США, двусторонние отношения России выходят за рамки оценочных суждений министра.

Вся российская внешняя политика на самом деле связана с отношениями с США, как покажут две из трех выдержек из ответов Лаврова ниже. Третья касается санкций и связана, скорее, с отношениями с Европой. Я привел ее, так как стремление снять санкции будет ключевой частью внешней политики России в ближайшие шесть месяцев, и сквозь них проступает позиция США.

Вопрос: Какова вероятность реальной перезагрузки в российско-американских отношениях в этом году?

Сергей Лавров: Вопрос — не к нам. Наши межгосударственные связи опустились очень низко при всех великолепных личных отношениях между бывшим Президентом США Дж. Бушем и Президентом России В.В. Путиным. Когда в Белый дом пришел Президент США Барак Обама, и бывший Госсекретарь США Хилари Клинтон предложила «перезагрузку», то это было отражением того, что сами американцы осознали ненормальность ситуации, когда Россия и США не сотрудничают в решении тех проблем, которые без них не решить….

Мы встретили «перезагрузку» достаточно конструктивно. Сказали, что ценим решение новой Администрации исправить ошибки своих предшественников. Достигли немало хороших результатов: это Договор о СНВ, вступление России в ВТО, целый ряд договоренностей по различным конфликтным ситуациям. Но как-то быстро это стало сходить на нет. Сейчас все, в том числе американские коллеги, нам говорят: Давайте выполним Минские договоренности по Украине, и сразу все нормализуется. За один час мы сразу отменим санкции, и между Россией и США откроются заманчивые перспективы сотрудничества по гораздо более приятным вопросам не только в урегулировании кризисов, но и сразу сформируется созидательная партнерская программа.

Мы открыты для сотрудничества со всеми на равноправной, взаимовыгодной основе. Мы, конечно же, не хотим, чтобы кто-то выстраивал свою политику исходя из того, что Россия, а не Украина должна выполнить Минские договоренности. В них написано, кто их должен выполнить. Надеюсь, что это хорошо известно США, по крайней мере, наши последние контакты с Госсекретарем США Дж.Керри, контакты заместителя Госсекретаря США В. Нуланд с помощником Президента России В.Ю. Сурковым говорят о том, что США хорошо разбираются в существе Минских договоренностей…

Сейчас я привел пример, который говорит о том, что нам как бы уже начали обещать новую «перезагрузку»: мы выполняем Минские договоренности, и все сразу становится нарядным, красивым, перспективным и заманчивым.

Охлаждение отношений с Администрацией Президента США Б. Обамы и прекращение периода, который ассоциируется с «перезагрузкой», началось задолго до Украины. Давайте вспомним, как все это было. Сначала, когда мы наконец добились согласия наших западных партнеров на приемлемые для России условия нашего присоединения к ВТО, американцы поняли, что сохранение поправки Джексона-Вэника не в их интересах, потому что иначе они будут лишены тех привилегий и льгот, которые сопряжены с нашим участием в ВТО. Они стали готовить к отмене эту поправку.

Американцы не были бы американцами, если бы они ее просто отменили и сказали: «Все, давайте теперь нормально сотрудничать». Они придумали «закон Магнитского», хотя я уверен, что точка в том, что произошло с С. Магнитским, не поставлена. Очень надеюсь, что правда станет известна всем. Отвратительно, что была устроена провокация и спекуляция на смерти человека. Тем не менее, это было сделано, и вы знаете, кто этот закон лоббировал. «Закон Магнитского» тут же заменил поправку Джексона-Вэника.

(Закон Магнисткого американский Конгресс принял в 2012 году, чтобы наказать российских чиновников, предположительно, ответственных за смерть адвоката Сергея Магнитского, который умер в тюрьме в 2009 году на фоне обвинений и контробвинений во взяточничестве.)

Это началось еще тогда, когда не было никакой Украины, хотя нам сейчас пытаются вменить именно нарушение принципов ОБСЕ. Все, что происходит между Западом и Россией, объясняется тем, что Россия не выполнила свои обязательства, не уважает миропорядок, который сложился в Европе после Хельсинкского акта и т.д. Это все попытки оправдать и найти предлог для того, чтобы продолжать политику сдерживания. Но эта политика никогда не прекращалась.

После «закона Магнитского» была совершенно неадекватно раздута реакция на произошедшее с Э. Сноуденом, который оказался в России вопреки нашему желанию. Мы об этом не знали, у него не было паспорта — документ был аннулирован, пока он летел. Он никуда не мог выехать из России из-за решений, которые были приняты в Вашингтоне. Мы не могли не предоставить ему возможности остаться в России, чтобы быть в безопасности, зная, какие статьи ему грозили — американцы не делали из этого секрета. Это было сделано просто из элементарной защиты права человека на жизнь.

Президент США Б.Обама отменил свой визит в Россию, был поднят вселенский скандал, десятки телефонных звонков по линии ФБР, ЦРУ, Госдепартамента, прямые контакты между президентами. Нам говорили, что если мы Э. Сноудена не выпустим, то отношения будут подорваны. США отменили визит. Визит не состоялся, но Президент США Б. Обама приехал на саммит «Группы двадцати» в Санкт-Петербурге, где мы, между прочим, сделали полезное дело — договорились о принципах химического разоружения Сирии.

Украина — это был еще один предлог. С украинским кризисом связано не столько праведное возмущение якобы нарушением Россией Хельсинкских принципов (хотя все началось с Косово, бомбежек Югославии и т.д.), здесь отразилось раздражение тем, что госпереворот не привел к тем результатам, на которые рассчитывали те, кто его поддержал. Скажу честно, мы не встаем в позу обиженного. У нас нет таких традиций в отношениях между государствами. Мы понимаем, что жизнь жестче, чем любые идеальные романтические схемы наподобие «перезагрузки» или чего-то еще. Мы также понимаем, что это мир, в котором жестко сталкиваются интересы, который выходит из эпохи тотального доминирования Запада и находится в длительном переходном периоде к более устойчивой системе, в которой не будет одного или даже двух доминирующих полюсов, — их будет несколько. Переходный период — долгий, болезненный, старые привычки отмирают долго. Мы все это понимаем. Мы понимаем, что США заинтересованы в том, чтобы у них было поменьше конкурентов, даже относительно сопоставимых с ними по размеру, по влиянию, военной мощи, экономике. Это наблюдается в отношениях между США и Китаем, в том, как США работают с Европейским Союзом, стремясь «закольцевать» его в Трансатлантическое партнерство, а на востоке России создать Транстихоокеанское партнерство, которое не будет включать в себя Россию и Китай. Об этом подробно говорил Президент России В.В. Путин, когда анализировал процессы в мировой экономике и политике. Мы все это понимаем. Наверное, каждая эпоха приносит с собой новые тенденции, настроения в тех или иных элитах, особенно в крупных странах, которые по-своему видят пути борьбы за свои интересы. Было бы очень плохо и пагубно для всех нас, если бы эти процессы вышли за рамки общепринятых норм международного права. Тогда была бы, говоря по-простому, «куча мала», и мы были бы ввергнуты в мир анархии и хаоса — что-то вроде того, что происходит на Ближнем Востоке, может быть без крови. Каждый делал бы так, как он считает нужным, и ничего хорошего из этого не вышло бы. Очень важно соблюдать какие-то общие правила игры. Отвечая на Ваш вопрос, мне хотелось, чтобы у США состоялась «перезагрузка» со всем миром, чтобы «перезагрузка» была общей, чтобы мы все собрались и переподтвердили свою приверженность Уставу ООН, заложенным в нем принципам, включая невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета и территориальной целостности и право народов на самоопределение, право народов самим выбирать свое будущее без вмешательства извне.

Вопрос: В 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности президент Российской Федерации В.В. Путин сказал следующее: «Мы нужны вам больше, чем вы нам». В этом году, насколько мне известно, на конференции Вы будете представлять Россию. Есть ли изменения в данной формулировке?

Сергей Лавров: В идеале мы должны быть нужны друг другу, должны поддерживать друг друга и коллективно работать по пресечению общих для всех нас угроз. На деле получается, что Запад к нам обращается гораздо чаще, чем мы к Западу.

(Лавров сказал, что в ответ на санкции Россия приняла меры для перехода на самообеспечение, но вовсе не хочет полностью разрывать отношения с Западом и готова сотрудничать на принципе равенства).

Мы должны делать все, чтобы не зависеть от капризов той или иной группы стран, прежде всего наших западных партнеров (так произошло после того, как они «обиделись» на нас за то, что мы поддержали русских на Украине, не принявших государственный переворот).

Я цитировал Д. Яроша, за это их хотели уничтожить на Украине, либо урезать их в своих правах. От таких ситуаций мы хотим быть застрахованы…

Не мы сейчас бегаем за нашими европейскими коллегами и говорим: «Давайте что-нибудь сделаем, чтобы снять санкции». Отнюдь нет. Мы сконцентрировались на том, чтобы не зависеть от подобных зигзагов в западной политике, от того, чтобы Европа «брала под козырек» США. Но наши европейские коллеги в двусторонних контактах, приезжая к нам или встречая нас на международных форумах, говорят: «Давайте что-нибудь придумаем, помогите выполнить эти Минские договоренности, а то мы от этих санкций несем очень большой ущерб и хотим, чтобы эта страница была быстрее перевернута».

Получается, что в данной ситуации мы им нужнее, чем они нам. В том числе, чтобы выполнять Минские договоренности… Да, у нас есть влияние на Донбасс, и мы его поддерживаем. Наверное, без нашей помощи и гуманитарных поставок Донбасс был бы в очень плачевном состоянии. Но также нужно влиять и на власти в Киеве. Нам нужен Запад в том, что касается влияния на киевские власти, но этого пока не происходит.

Или возьмите ситуацию с иранской ядерной программой. На решающих этапах этих переговоров нас буквально бомбардировали просьбами, когда нужно было решать вопросы вывоза обогащенного урана в обмен на природный уран, что было ключевым условием достижения договоренностей, когда нужно было решать вопрос о том, кто будет перепрофилировать обогатительные объекты «Форду» под исследовательские цели, под производство медицинских изотопов и т.д.

К нам обращались с просьбами, которые имеют и достаточную финансовую нагрузку, по крайней мере, которые не приносят нам никакой материальной выгоды. Но мы свою часть работы выполняли. Сейчас по северокорейской проблеме все звонят нам и китайским коллегам: «Помогите сделать как-то, чтобы Северная Корея соблюдала свои обязательства». Или, например, последнее развитие событий в Сирии…

Сейчас я не припомню, с какими просьбами за последнее время мы обращались к нашим западным коллегам. Мы считаем, что не очень корректно обращаться с просьбами. Исходим из того, что если переговоры завершились подписанием документа, то это не предмет для просьбы, а обязательства, которые необходимо выполнять.

Вопрос о шансах на скорую отмену санкций

Сергей Лавров: Все к большему количеству этих партнеров приходит осознание того, что так дальше жить нельзя, это себе во вред. То, что дает нам основания говорить о каких-то возможных позитивных переменах, заключается в следующем: наши западные партнеры все больше начинают понимать, что попали в созданную ими самими ловушку, когда сказали, что снимут санкции, после того, как Россия выполнит Минские договоренности. Они поняли, что, наверное, это была оговорка («slip of the tongue»), но в Киеве это очень быстро услышали и истолковали однозначно как индульгенцию, позволяющую им не выполнять Минские договоренности. Их невыполнение, помимо того, что Киеву не нужно будет предпринимать никаких действий и выполнять свои обязательства, означает, что Запад должен будет сохранять санкции против России. Что и требовалось доказать некоторым господам, раздувающим сейчас в Киеве радикальные настроения…

Запад понимает бесперспективность нынешней ситуации, когда все делают вид, будто Россия должна выполнять Минские договоренности, а Украина может ничего не делать – не менять конституцию, не предоставлять Донбассу особый статус, не проводить амнистию, не организовывать выборы в консультациях с Донбассом. Все понимают, что эти вещи за Украину никто не решит. Все понимают, что это аномалия, патологическая вещь, которая проявилась в превращении украинского кризиса, возникшего в результате абсолютно незаконного антиконституционного госпереворота, в мерило всех отношений между Россией и Западом, что это абсолютно ненормальная, нездоровая ситуация, искусственно раздутая из страны, более отдаленной, чем Европа, которая больше не хочет быть заложником этой ситуации. Для меня это очевидно.

Общие выводы

Представляя три этих длинных отрывка, я хотел дать читателям представление об аргументации Сергея Лаврова и о мрачном тоне его ответов на вопросы журналистов, которые он давал без подготовленных заранее записей.

В заранее подготовленном вступлении Лавров уже изложил некоторые ключевые точки в подходе к международным делам с российскими аналитическими инструментами реализма и национальных интересов. С его точки зрения, главная задача, стоящая перед Россией и миром — это создание новой системы управления международными делами. Отношения России с Западом — это неотъемлемая часть более широкой проблемы.

Эта желанная новая система отношений должна быть построена на полном равноправии всех государств, уважении их национальных интересов и невмешательстве в их внутренние дела. Лавров повторил обращение Владимиру Путина, призвавшего все страны вернуться к обязательствам Устава ООН, о чем президент РФ говорил, выступая на 70-й юбилейной генеральной Ассамблее ООН. Новая система глобального управления должна быть сформирована путем преобразований базовых международных институтов с тем, чтобы политическая и экономическая мощь была перераспределена в соответствии с изменениями, произошедшими с относительной экономической и военной мощью стран в течение десятилетий, минувших со времен создания этих институтов.

Эта идея сама по себе не содержит ничего нового. Подобные призывы давно звучат публично и обращены, в частности, к коррекции процедуры голосования в Международном валютном фонде. Новый элемент, способный поразить многих в Вашингтоне, заключается в том, что Сергей Лавров последовательно обвиняет США в препятствовании обновлению международного порядка. Он раз за разом повторяет, что США стремятся сохранить свою гегемонию и удержать под контролем международные институты, а также жаждут полностью подчинить союзников в Европе и Азии своим интересам в ущерб их собственным.

Это имел в виду Лавров, говоря о ТРР и TIPP (Транс-тихоокеанское партнерство и Транс-атлантическое торговое и инвестиционное партнерство). Это он имел в виду, повторяя раз за разом о «далеких силах» и утверждая, что США заставили Европу применить санкции против России, вопреки позициям отдельных европейских стран.

В один момент, отвечая на вопрос журналиста из Японии, Сергей Лавров практически отбросил завуалированный язык. Он сказал, что Россия готова в принципе поддержать предоставление Японии места постоянного члена Совета безопасности ООН, но только при условии, что Токио внесет свой национальный взгляд, тем самым расширяя перспективы за столом, а не станет еще одним голосом автоматической поддержки США.

Любопытно, что Лавров отрицает, будто Россия обижена или "точит зуб" на США из-за отношений, постоянно ухудшавшихся от "перезагрузки" в 2009 году до нынешней низшей точки.

Это высказывание ложится в контекст постоянного осуждения западными СМИ речей Владимира Путина о внешней политике. Выступления российского президента на тему искажения международных отношений после холодной войны принято называть "обличениями" и "ревизионизмом", под чем подразумеваются агрессивность, угрозы и, возможно, иррациональность.

Лавров говорит, что Россия признает суровость мира и существование жесткой конкуренции. В этом реальный смысл его слов о том, что больше не будет "бизнеса как обычно" или идеалистических ноток в призывах к "перезагрузке", даже когда будут отменены санкции против России.

Тем не менее, Россия открыта к бизнесу на основе равенства и взаимной выгоды там и тогда, где и когда это возможно. В этом Сергей Лавров согласен с такими американскими экспертами, как Анджела Стент (Angela Stent) из Университета Джорджтауна, которая советует администрации, заступающей в Белый дом в 2017 году, не планировать новую «перезагрузку». Но они пришли к этому выводу с диаметрально противоположных взглядов на то, кто виноват в нынешней ситуации.

Лавров говорит, что мы живем в длительном и болезненном переходном периоде от мира, где доминировал Запад, в свою очередь подчиненный одной державе, то есть, США, к многополярному миру с несколькими ключевыми игроками, участвующими в глобальном управлении. Но это не исключает некоторого улучшения, и он, похоже, согласен с набирающим популярность в западных СМИ мнением о скорой отмене европейских и американских санкций против России.

Одним из недавних примеров, способствующих эйфории в деловых кругах США, может служить публикация на сайте Bloomberg под заголовком: «Примирение с Россией близко, так как союзники намекают на отмену украинских санкций».

Важное послание, озвученное Сергеем Лавровым 26 января, касалось неизменности российских принципов. Он дал понять, что Россия не будет умолять отменять санкции и не собирается отказываться от поддержки Башара Асада в обмен на смягчение позиций по Украине.

Можно быть уверенными в том, что США и Европейский Союз представят отмену санкций как обмен. Но на самом деле это будет отказом от несостоятельной политики, которая причиняет больше вреда западным интересам, чем российским. Это имел в виду Лавров, настаивая на том, что Россия Западу нужнее, чем Запад России.

Продолжающийся ущерб для европейских фермеров и других секторов от встречных российских санкций очевиден. Ущерб для США не так заметен.

Недавно об этом говорилось в статье, опубликованной в Foreign Affairs научным сотрудником института Като под заголовком "Не самые умные санкции". Оттуда мы узнали, что вашингтонский истеблишмент очень обеспокоен возможностью создания альтернативных глобальных финансовых институтов России и Китая, которые будут соперничать со структурами, базирующимися в Вашингтоне.

Банк БРИКС, Азиатский банк развития инфраструктуры, создание клиринговой банковской системы, соперничающей со SWIFT: все это направлено на то, чтобы раз и навсегда положить конец возможностям США причинять серьезный финансовый ущерб тем, кто попал в список их врагов, как было с намерением наказать Кремль за аннексию Крыма и интервенцию на Донбассе.

Лавров постоянно говорит о «национальных интересах» как основном принципе внешних сношений. В этом смысле сцену с ним может делить тень Ганса Моргентау (Hans Morgenthau), основателя и главного теоретика Американской реалистичной школы. Но Лавров и русские вывели на новый уровень основные принципы книги «Политические отношения между государствами», главного труда Моргентау, который одно время изучали американские студенты на курсах политологии.

Россия Лаврова призывает государства сбросить оковы и прекратить подчинять свои национальные интересы одной стороне, слушая указания Вашингтона. Нации должны соревноваться и бороться за влияние на свободный рынок идей и тенденций, следуя оговоренным правилам игры.

Если правила будут соблюдены, то мировой порядок не обратится в хаос и не приведет к острым конфронтациям между нациями.

Джилберт Доктороу — европейский координатор в American Committee for East West Accord, Ltd. Его последняя книга – «Есть ли у России будущее?» (Does Russia Have a Future? 2015).