Мне выжгли на груди слово «сепар»: дикие подробности зверств украинских силовиков

Пытки и бесчеловечное отношение», подготовленного негосударственной организацией Фонд исследования проблем демократии и Российским общественным советом по международному сотрудничеству и публичной дипломатии при поддержке Российского фонда мира. Фонд исследования проблем демократии возглавляет член Общественной палаты Российской Федерации Максим Григорьев.

Эксперты фиксировали свидетельства тех, кто был передан украинской стороной при обмене пленными. В подготовленном докладе использованы результаты опроса более чем 200 пленных, переданных украинской стороной. Опрос проводился экспертами Фонда в период с 25 августа 2014 года по 20 января 2015 года. Украинскими силовиками широко практикуются пытки с помощью утопления, удушения с применением «бандеровской удавки» и другие формы лишения воздуха.

Согласно свидетельствам пострадавших, украинская армия, Национальная гвардия, различные формирования министерства внутренних дел и Служба безопасности Украины используют целый арсенал пыток. Например, достаточно часто пострадавшие рассказывают, что их пытали с помощью колющих и режущих ударов ножами.

Ополченец Дмитрий Клименко свидетельствует: «Я был захвачен 8 июля 2014 года батальоном "Донбасс" у себя дома. При аресте я потерял сознание. Очнулся в машине с мешком на голове, меня начали пытать. Били ногами по корпусу в районе ребер, сломали три ребра. Били ногами в голову, после чего я снова терял сознание.

Очнулся от того, что меня поливали водой. Достав нож, один из батальона "Донбасс" начал бить меня им в ногу, продолжая допрос. После этого другой принялся наносить мне удары электрошокером. Вся эта инквизиция продолжалась десять часов.

Утром они снова пришли продолжать допрос, нанося удары по корпусу ногами, по ребрам. После чего я понял, что ребра сломаны. Не выдержав боли, я сказал им, чтобы прекратили избиения. Если нет, чтобы пристрелили. Один из них мне сказал: "Я исполню твое желание" – и ударил в голову. Я упал лицом в землю, услышал передергивание затвора и очередь в землю. Поняв, что я ничего не скажу, надели мне мешок на голову и повели в машину, где положили в багажник. Отвезли меня куда-то и ввели в кабинет. Я сразу понял, что это СБУ. В СБУ я провел двое суток. После этого меня провели в здание суда, где подвели к адвокату. Поговорил с ним, пришел следователь. Завели меня в суд. На процессе судья не обращал внимания на мои увечья, которые были явно видны».

Ополченец Юрий Симаков рассказывает: «Я был арестован у себя дома сотрудниками СБУ и милиции. Был доставлен в горотдел милиции Дзержинска. Там меня избивали, порезали ножом правую ногу. После этого перевели в Харьков, где поместили в тюрьму. Там подговаривали зэков, чтобы они над нами издевались». Пострадавший Александр Ткаченко рассказывает, как бойцы батальона «Днепр» резали его ножом и пытали электротоком:

«Тринадцатого ноября я был задержан бойцами батальона "Днепр-1", после чего перевезен в большое строение в частном секторе, предположительно в поселке Мирный. Во время пыток они использовали электрошокеры, металлопластиковые трубы. Били прикладами автоматов и ногами. Резали ножом. Угрожали физической расправой над членами моей семьи и родственниками».

Ополченец Иван Залутный свидетельствует, как его пытали электрошокером и делали на теле порезы ножом: «У солдат ВСУ я находился с 19 по 23 октября. Украинские солдаты пытали электрошокером, били гранатой по голове, связывали и угрожали ножом, делали порезы».

Ополченец Владимир Арефьев рассказывает, как его пытали штык-ножом и перфоратором: «Я был ранен в грудь осколками, попытался вылезти из машины, начал терять сознание. Очнулся в больнице Артемовска, где узнал, что город под Нацгвардией. Из больницы меня забрали трое в масках. Когда я отказался говорить, начали бить палкой по телу, а также руками и ногами. На протяжении трех часов продолжались избиения, поле чего два раза пытались расстрелять.

Под вечер еще раз избили руками и ногами и выстрелили в ногу из травмата. Закинули в яму, приковали наручниками, оставили на двое суток. В течение недели с перерывом на обед вызывали на допрос и снова били. Били везде. Надевали полотенце на рот и нос, закидывали голову, заливали водой. Сидел на стуле с привязанными ногами, пристегнутый наручниками. Пытались перфоратором просверлить ногу. Штык-ножом тыкали в руку».

Ополченец Игорь Козлов рассказывает: «18 июля был задержан на блокпосту ВСУ в районе Попасной. Били, пытали, пытались отрезать ухо».

Ополченец Александр Кащенко был захвачен батальоном «Днепр» 13 ноября 2014 года и подробно рассказывает, какие пытки применяли к нему украинские силовики: «Меня избивали с кульком на голове, избивали металлопластиковыми трубами, по двое, по трое, били по голове, по спине, по ногам, по почкам. Душили кульком, то есть перекрывали мне кислород, дальше били меня электрошокером. Били прикладами автоматов и ногами, обутыми в армейские сапоги. При этом они сломали мне ребра. На голове после избиения у меня было шесть рассечений от металлопластиковой трубы. Били молотком. Повреждены пальцы, руки, кость на кисти. Два раза терял сознание. Избиения продолжались не один день.

Они начали резать меня ножом, задавая вопросы, которые их интересовали. Они вставляли мне нож в ногу, потом выворачивали, потом еще глубже, глубже вставляли, еще проворачивали и еще глубже. Потом пытались отрезать пальцы».

Целый ряд пострадавших свидетельствует, что используются такие пытки, как прижигание тела с помощью горелки или раскаленных предметов, выжигание на теле арестованных различных надписей.

Например, ополченец Александр Пискунов рассказывает, как украинская Национальная гвардия жгла его горелкой и подвешивала за руки: «Мы попали на засаду, нас захватила Национальная гвардия. Трое суток над нами издевались без перерыва, били, жгли, вешали. Меня жгли, я так понял, что горелкой, мешок был на голове.

Меня подвешивали за руки, еще даже не зажили шрамы, правая рука – немая, я ее не чувствую. Ребра еще болят. Избивали ногами, пристегивали руки сзали, привязывали к пальцам кольцо гранаты, и надо было сидеть. Если пошевельнешься, то, само собой, выдергиваешь чеку. Нужно было сидеть ночь и не шевелиться, потому что выдернешь чеку. Приходилось сидеть, хотя иногда хотелось даже вырвать. Просил застрелить, но они говорили, что это легкая смерть, хотя не один раз ставили к стенке, приставляли пистолет к голове, нажимали на курок, это был просто щелчок, выстрела не было. Некоторые просили даже, чтобы пристрелили, чтобы не мучили. Но они говорили, что для нас это легкая смерть, что мы нелюди, что предали свою страну. Это не люди вообще, это звери».

Ополченец Станислав Станкевич рассказывает, как его пытала Национальная гвардия: на груди раскаленной цепью ему выжгли слово «сепар» (сокращенное от «сепаратист») и на ягодице раскаленным штык-ножом – немецкую свастику: «24 августа 2014 года мы ехали проводить человека до границы. По пути машину расстреляли. Нас двоих, меня и водителя, увезли в Краматорск, где пытали, допрашивали, избивали, избивала Национальная гвардия. Выжигали на груди раскаленной цепью надпись "сепар" и на ягодице немецкий крест. После трех дней избиения отвезли в службу безопасности в городе Харькове. Сутки мы пролежали на каменном полу в туалете, только потом нас запустили в общие камеры. Лечились на свои деньги. Отпустили вчера вместе со всеми. Служба безопасности Украины выделила 1 500 гривен на лекарства, чтобы зажило все, что выжигали цепью».

Михаил Любченко, ополченец ДНР, захваченный в плен в районе Волновахи, рассказывает: «Потом, когда перевели в СБУ, приезжали еще люди. Показывали выжженное на теле слово "сепар", свастику на ягодице, звезду на спине. И все ожоги 3-й степени».

Пострадавший Роман Банных рассказывает: «Я был задержан 5 апреля 2014 года при прохождении границы. В харьковском СИЗО познакомился с человеком, которому прижигали пятки каленым железом. В настоящее время я его судьбу не знаю. В автобусах на обмен его с нами не было».

Используются такие формы пыток, как раздробление тех или иных частей тела. Например, ополченец Алексей Стенов, попавший в плен 26 августа 2014 года, рассказывает, как военнослужащие украинской армии кувалдой и молотком били его по пальцам ног и коленям:

«Когда в плен попал, положили лицом на землю, я только услышал: "Берем вот этого большого, маленького и старого, остальных в расход". А группа наша была в составе девяти человек. Нас поместили в БТР, и увезли меня в неизвестный населенный пункт, потом из разговоров я понял: какой-то 11-й разведбат. Там нас кувалдой били по пальцам ног, молотком били по коленям, соответственно, по ногам, черенками от лопат били… ночью привязали к какой-то ограде, раздели до трусов и всю ночь обливали холодной водой. С утра продолжили избиения, ближе к обеду нас увезли в какой-то штаб, где избиения продолжились. Потом в СБУ города Изюма уже относились чуть-чуть попроще. Кормили когда один раз в день, когда два, когда просто забывали. А потом уже обменяли».

Ополченец Олег Фурман также рассказывает, как он подвергался жестоким пыткам, а его товарищу украинские военнослужащие разбивали кувалдой пальцы ног: «Нас задержали на блокпосту. Сначала нас не били, потом приехали люди из какого-то карательного батальона, и сразу же началось избиение. Рассекли губу, прыгали на грудной клетке, прыгали на спине, били прикладами и стволами автоматов по позвоночнику. Нас троих связали, набросили мешки, погрузили в БТР, пятерых товарищей расстреляли на блокпосту. Привезли в расположение, и избиение продолжилось, обливали водой. Вечером посадили в какой-то сарай, потом еще одного товарища посадили со мной же. Третьего товарища на улице пытали.

Ему разбили кувалдой пальцы ног, ночью обливали холодной водой. Утром нас погрузили в автомобиль, при этом набросив мешки и связав скотчем глаза. Привезли в какое-то место, где избиение продолжилось, то есть избивали по несколько человек. Били резиновым шлангом по спине. Потом загрузили опять в машину, привезли в штаб в городе Краматорске, где избиение продолжилось. Били группой по три-четыре человека, били электрошокером, ставили на колени в мешке, стреляли возле уха. Потом пришел их командир, забрал всех нас и посадил в яму на цепь, нам надели наручники. Сидеть я не мог, стоять тоже, то есть я висел на этой цепи, потому что у меня были сломаны ребра и пальцы рук».

Пострадавший Олег Стетасов рассказывает, как сотрудники СБУ угрожали отрезать ему пальцы и раздробить молотком ноги: «В конце ноября меня задержали в Харькове. Был доставлен в харьковскую СБУ. При допросе били по почкам, пытаясь добиться нужных показаний. Так я провел одни сутки, после чего меня перевели в аэропорт Мариуполя, где во время допроса пытали электрошокером, били милицейской дубиной по рукам и ногам. Угрожали, что, если я не дам нужных показаний, то они привезут мою маму, младшего брата и старшую сестру и убьют их на моих глазах. Требуя нужных показаний, угрожали отрезать пальцы на руках, разбить молотком ноги».

Полученные Фондом исследования проблем демократии данные позволяют утверждать, что украинские вооруженные силы, Национальная гвардия и другие формирования министерства внутренних дел Украины, а также Служба безопасности Украины (СБУ) систематически и намеренно нарушают статью 3 Европейской конвенции по правам человека: «Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию». Масштаб и системность применения пыток позволяют также сделать обоснованный вывод о том, что их использование является намеренной политикой этих структур, санкционированной их руководством.