Турок о сбитом СУ-24 и жизни в Крыму

- Меня зовут Зафер Джомерт, гражданин Турции. Приехал сюда пятнадцать лет назад. Мне 34 года, будет. Живу сейчас в России, в Крыму, в Симферополе. Женат, двое детей. Старшей 9 лет, а младшей 9 месяцев.

Я родился в Турции, в самом южном городе Турции Антакья, Хатай. Россия узнала этот город, потому что все слышали, так как турецкий самолет сбил российский самолет именно на границе моего города. Вот этот случай, конечно, нас сильно огорчил. Не ждали сами турки от Турции, не ожидали такого удара. Я с этого города, граница с Сирией. Видим, что происходит.

Родился в 1982 году после большого переворота, то, что было в Турции. И я там учился. Я сам араб, родители арабы. Но я родился в Турции, поэтому гражданство турецкое получается.

- Вот вы говорите, что родились в городе, который находится в непосредственной близости от того места, где был сбит российский бомбардировщик?

- Да, СУ-24.

- Это, получается, в какой непосредственной близости находится ваш населенный пункт?

- Ну, 20 – 30 километров, скажем так, настолько близко получается.

- А вы с родственниками созванивались, списывались? Что они на этот счет говорили?

- Я скажу так – наши поддерживали Россию еще с тех времен, как война началась, и как Россия начала поддерживать Сирию. Потому что мы с 2011 года, как война началась, это, считайте, граница, и если границу не считать – это наши родственники там, получается. И мы против этой войны были. Постоянно митинги устраивали, протесты, что мы не хотим, чтобы в Сирии была война. Потому что там наши братья, наши сестры, наши родственники. А когда был сбит самолет, а до этого, сами представьте, сколько людей там погибло, и еще чтобы мы туда, всей страной чтобы Турция в войну залезла. Конечно, мы против были, и, когда самолет сбили, еще больше были в шоке. Там русские солдаты, мы знаем, чтобы защищать народ Сирии, чтобы защищать Сирию приехали туда. По приглашению Асада.

А здесь, когда сбили самолет, мы поняли, что будут последствия очень серьезные. И вот, как сейчас мы видим, прошло всего три – четыре месяца, и за это время в Турции уже экономически люди чувствуют это сильно. Как Россия санкции ввела, как дружеские отношения закончились, и, получается, турецкий народ от этого очень сильно страдает.

- А от отсутствия туристов сильно страдает экономика турецкая?

- Я буквально пару дней назад общался с другом, и, получается, он мне рассказывает, говорит: «Два месяца у меня ни одного клиента. Вот надежда, что в апреле-мае что-то будет». Это не просто кризис, это уже необычное что-то. Там это очень тяжелый, очень экономически непростой кризис. Вот слышали вы, уже 1 300 отелей продаются. Каждый день, выходит, государство Турции будет поддерживать туристические агентства, отели. Это не спасет, так как, когда туристов нет, сколько бы ни поддерживали, ничего не получится.

Чтобы спасти с этого момента, я не знаю, что надо делать, чтобы вернулось обратно, как было. Это не вернуть, точно.

- Скажите, пожалуйста, в средствах массовой информации - турецких, какая информация позиционируется? Вот вы говорите, что местные жители говорят о кризисе, о туристическом кризисе, то есть нет туристов, экономика находится под большим ударом. Что позиционируется в СМИ? Вам говорят о том же самом, либо картинку немножко ставят иную? Как вы считаете, была ли у вас возможность узнать у товарищей, которые находятся в Турции, у родственников, что сейчас происходит на телевидении и в газетах, что пишут? Касательно как экономики, так и отношений с Российской Федерацией.

- Конечно, в турецких СМИ очень долго пропаганду Эрдоган строил так, чтобы было всё то, что ему нужно. В телевизорах, в газетах. Мы очень часто видели, что, представьте себе, десять газет выходят с одними и теми же новостями, да, главными. Одной и той же надписью. Мы слышали, как Эрдоган из Африки звонит управляющей каналом и ее ругает, «почему ты эту новость оставляешь?». Мы это видели, мы знаем прекрасно, что происходит, поэтому мы больше, чем в телевизоре и в газетах, которые он финансирует, и его родственники сидят в главах этих, мы смотрим в интернете, следим за газетами, которые не то, чтобы не поддерживают Эрдогана, а идут как оппозиционеры Эрдогана. И нам говорят правду. Не боятся говорить правду.

- Так все-таки правда просачивается в СМИ, правильно?

- Ну есть же пословица – что не пытались бы закрыть, правду не закроешь. Не спрячешь.

- Все тайное всегда становиться явным, да?

- Да. Там, конечно, очень тяжело. Каждый день слышим, как журналистов арестуют. Как дают запреты главные их, в газете. Газета «Cumhuriyet» в Турции, Джан Дюндар и Эрдем Гюль – это два хороших журналиста в Турции. Они сейчас в тюрьме сидят. Почему? Потому что они сделали новость, не боялись, печатали в газеты, как Турция помогает террористам в Сирии. Вот они новость сделали, и, получается, людям правду говорили, а сейчас в тюрьме сидят.

- А что говорят сами местные жители, турки касательно именно пособничества терроризму. Что известно вообще обычным людям, что не просачивается в СМИ. Может быть, вы имеете какие-то данные касательно этого?

- Ну, в Турции просто народ такой, как вам объяснить, у нас говорится - 99 процентов населения в Турции – мусульмане. Есть 50 процентов, которые поддерживают Эрдогана, за него голосуют. Вот они, скажем так, исламисты, да. Когда они смотрят видео, или когда слышат, вот недавно, на днях был взрыв… и там 140 человек погибли в Сирии… и они пишут такие вещи в социальных сетях, говорят такие вещи, радуются, когда люди умирают.

- То есть, вы хотите сказать, что электорат у Эрдогана немалый? Что людей, которые его поддерживают, порядка 50 процентов жителей Турции? Вы хотите это сказать?

- Ну, я это не говорю. Это в последних голосованиях такое было. 49 с половиной процента населения голосовало за его партию, получается. Конечно, есть и у меня мнение: я скажу, что они воруют эти голоса. Столько народа нет, которые за него будут голосовать.

- Скажите, пожалуйста, имеете ли вы представление, может быть, слышали, что в данный момент говорят о русских в Турции? Как в СМИ говорят в Турции - понятно. А как говорят обычные граждане, турки, как относятся к русским, как относятся к Путину, как относятся вообще к политическому строю в России и действиям России на внешнеполитической арене в том числе?

- Ну, скажу так, с нашей стороны, конечно, ясно, что мы видим правду и поддерживаем правду. А есть часть, которая видит «правду» в телевизорах Эрдогана, читает «правду», свою правду, в газетах Эрдогана. Это – ложь. И получается, они думают, как он. Например, когда только самолет сбили, и начали проблемы возникать, мы очень долго смеялись над тем, как они говорили, что будут типа «без газа сидеть», будут приготавливать, как в старых временах, жечь там… Слово такое «тезек»… Она делается из коровьего … «Г»… Вы поняли. И сено там мешается, получается отопление. Травы нету, ничего нету, но будем там выживать на этом. Мол, Россия нам не угроза. И вот когда начали туристы перестали приезжать, тогда начали экономически в кармане чувствовать, что там проблемы. Конечно, начали плакать – «давайте, кто будет выезжать из Турции доплачивать сто долларов, чтобы этим финансировать тех, кто занимается туристическим делом».

- Туристические агентства.

- Да. У кого агентства, у кого гостиницы. Этих людей чтобы поддерживать. Такие приколы. Есть в интернете много приколов про Путина. Человек выходит, и там пишут – «помидоры сами будем кушать». «Без помидоров вы не выживете», «без наших лимонов» или еще что-то. Это, конечно, смешно, когда человек знает, кто на что способен, очень смешно смотреть на такие приколы.

- То есть доходит до такого, что говорится, мол, «мы не выживем без помидоров без турецких», правильно?

- Да.

- И на полном серьезе заявляется, да?

- Да, серьезно, и мы смеемся, те, кто знает, что на самом деле происходит. Например, часто задают вопросы, что Россия делает в Сирии? Мы сразу задаем другой вопрос – а вот конкретно Америка что делала в Ираке? Почему вы этот вопрос не задаете? Вот сколько лет уже идет война в Сирии, почему вы не спрашивали, что там другие, немцы, англичане, американцы, что там делают? Вы не спрашивали, потому что вам выгодно было. Потому что там, когда людей убивали, молчали. Или в Ливии, когда была война, тоже никто не спрашивал, почему там французы бомбят Ливию. А сейчас все стали спрашивать, что там Россия в Сирии делает. Мы сразу отвечаем – спасает людей, защищает народ.

- Теперь давайте коснемся темы Крыма. Вы, получается, в 2001-м, если не ошибаюсь, приехали в Крым?

- Да.

- На тот момент Крым был украинским?

- Да.

- Скажите, как люди жили в украинском Крыму? Обстановка, условия, в двух словах.

- Ну, 2001 год, конечно, Украина, Крым. Я студентом приехал, да. Мы жили в общежитии, у меня друзья были студенты. Вот, когда смотрите на студентов, как они живут, это будет означать, вот родители дают своим детям все, что можно… И они не очень хорошо жили. Вот мы, иностранцы, мы жили намного лучше. Хотя я рассказывал, у меня были финансовые проблемы, у родителей. Даже если сравнить с этим, я хорошо жил, сравнивая со студентами.

Очень тяжело было студентам, я знаю, знакомые, которые жили там неделю за 4 доллара. В общежитии. Купили на год вперед, и вот живут неделю на 4 доллара. Когда гривны, до 20 гривен хватало неделю жить. Зарплаты были маленькие. Жене родители до того, как я начал работать, они… Я к ним приходил в гости, жил у них, видел, как они живут. Хотя работали, все равно было видно, как не хватает ни зарплаты, ни того, что есть в руках.

- Давайте сейчас немножко в будущее отправимся. То есть вы приехали, жили в Крыму, учились, работали, и подойдем к 2014 году. Вы были в Крыму в момент, когда был проведен референдум?

- Я был в Турции до референдума. И, когда я сел в самолет, чтобы в Крым лететь, 11 марта 2014 года, нас высадили и сказали: «Крымское воздушное пространство закрыто». Типа сюда уже нельзя лететь, так как референдум будет. И я два дня ждал в Турции, пытался на этом же самолете, потом сказали, что всё. Я через Одессу прилетел, получается, 13 марта уже в Одессу и на поезде в Крым приехал.

И, когда был референдум, я был уже дома. И утром, когда референдум, да, я сразу семью взял, говорю – пойдем голосовать. Жена такая, ну, за кого? Я говорю, что значит за кого? Я живу здесь уже 13…14 лет, да, и я всегда задавал такой вопрос: ну, хуже не может же быть? И каждый раз мне доказывали, что может хуже. И с каждым разом становилось все хуже и хуже. Я в 2004, когда была оранжевая революция, тоже был там. И я ездил в разные города по работе, видел, что происходит, что творится. И вот пошли мы – и голосовали, конечно, за Россию.

- А окружающие, крымчане, вы наверняка общались со многими крымчанами, как вообще люди относились ко всему происходящему? Какая витала атмосфера, и какое мнение было самое подавляющее, что ли? И были ли мнения против России, то есть если посмотреть по тенденции?

- Когда мы пошли на этот, на участок, то мы там увидели всех своих соседей, и все такие счастливые. Идут голосовать, наконец-то что-то может измениться. С надеждой шли.

И, конечно, надежда не впустую была. Мнения, конечно, разные были, если читать просто с интернета, говорили – типа это неправда, но я видел все это глазами. Я ходил и видел, как люди счастливые, как пошли голосовать, и как толпами вот там ходили свой выбор наконец-то делать. Что-то изменять.

Они понимали, что будут изменять своим одним голосом, изменять свое будущее.

- То есть Вы реально увидели, что эти больше 90% людей, которые проголосовали за присоединение к России – и, действительно, это подавляющее большинство такого мнения и придерживалось, да? То есть не было такого, что 50 на 50, кто-то кричал, что нет, ни за что, какая Россия и так далее? То есть люди к присоединению к РФ относились положительно, правильно получается?

- Я то, что видел, было так. Я не знаю в других местах что было, но где я живу, там люди разные: и татары, и русские, и украинцы. Там очень «помешанный» район. Я кого видел, все с уверенностью и с улыбкой ходили, что наконец-то будем решать за себя и за свое будущее.

- То есть люди выражали свободное волеизъявление?

- Да. Скажу еще, что между друзьями были разговоры: почему такой выбор? Я не знаю, лучше, наверно, национальности не говорить, но я всегда говорил так: вы как смотрите, экономически, например. Тогда на востоке Украины война была. И это, я думаю, и в Крыму тоже было бы такое, если бы серьезно власть Крыма бездействовала. Я всегда благодарен им за такое действие, что они взяли всё под контроль, и не дали никаких боевых действий чтобы в Крыму не было. Вот я спасибо говорю, что войны не было там, и никто не остался без отца, без сына, без брата. Все живы и здоровы. А всё остальное можно исправлять.

- То есть Вы считаете, что Россия поступила правильно?

- Сначала крымские власти правильно поступили, потом крымский народ правильно поступил. И Россия тоже правильно поступила, что приняла Крым. Это всё пошло постепенно.

- Вы были в Крыму украинском, Вы живете в данный момент в Крыму российском. Есть ли различия? Как поменялась жизнь после референдума там?

- После референдума первые времена до того, как начались санкции, люди были просто шокированы. Я в глазах видел у людей… Пенсии в 3-4 раза подняли. Тогда если была 80 долларов пенсия (до того, как поднялся доллар и экономические санкции ввели). Люди не просто пытались выживать, а начали ремонты делать в своих квартирах, домах – уже им не просто хватало денег, чтобы жить, но чтобы еще улучшить жизнь.

Когда разговоры идут политические против России, о санкциях, я всегда говорю, что крымский народ сделал свой выбор и соединился с Россией. Это демократия. А Европа и Америка берет и вводит против России санкции. Почему? Потому что крымский народ выбрал Россию, не Украину. Это же демократия. Они, получается, начинают давить экономически. И получается, что экономически они не только россиян давят, но, получается, крымскому народу тоже. И в чем прикол получается, у меня вопрос всегда такой: раз вы хотите, чтобы люди лучше жили… Сами не приходите, не видите, что здесь происходит, и начинаете за крымский народ решать. И получается, хуже делаете своими поступками народу.

И это сразу ясно и понятно, что это не просто демократия, это их политика: если наш, значит мы с тобой, если нет, то сами понимаете.

- На Ваших ощущениях, на мнениях окружающих крымчан, как поменялась обстановка на полуострове? Жить стало легче?

- Люди сразу ощущали это в карманах. Как пенсии поднялись, как зарплаты поднялись госслужащим, и, получается, экономически очень хорошо люди начали получать: и зарплаты, и пенсии. Они не просто выживали на то, что приходится, они уже начали улучшать себе жизнь. Ремонты начали делать, лучше жить. Начали думать о своем будущем. Какие вложения делать. Действительно поменялось, экономически лучше стало. Кроме этого, в городе сразу было видно, как дороги начали ремонтировать, как новый асфальт укладывать стали. С электричеством сейчас проблема (как украинцы поступили), но госслужащие моментально ремонтировать начали, не приходилось ждать.

- Как санкции повлияли на жизнь крымчан, на Вашу жизнь?

- До санкций у людей была пенсия, например, в 4, в 5 раз больше, после референдума. Доходила почти до 400, до 500 долларов.
После санкций, из-за того, что доллар поднялся, получается, соответственно, и зарплаты долларом упали. Цены поднялись: на сыр, на молоко. Жизнь дороже стала. Но всё равно сейчас, когда сравниваешь «до референдума» и сейчас «после референдума» и после санкций, я всё равно скажу, что люди лучше живут.

У меня жена – инвалид второй группы, несчастный случай был, она не может работать. И она пенсию получает. Я почему о пенсиях говорю, потому что сам вижу, как они поменялись.

Конечно, после санкций стало хуже, не хватает, да. Но если сравнить с тем, что было, ее просто мы не считали пенсией при Украине. Скажем так: не то, что государство давало, чтобы человек выжил, это просто какие-то копейки были.

- Крымчане не жалеют о своем выборе?

- Когда смотрите, что творится в Украине, в парламенте, на Майдане… Восток… Любого человека спросить, я думаю, вряд ли скажет, что лучше бы мы в Украине жили. Потому что сами украинцы, украинские политики, говорят, что чтобы достигнуть времени Януковича, нам нужно еще 10 лет. Представьте себе, чтобы это достигнуть, нужно 10 лет Украине.

- В социальной сфере в Крыму что проводится? В сфере культуры, в сфере социально-значимых мероприятий, школы, образование и так далее. Что Вы видите? Активно ведется работа?

- Работа ведется очень активно. У меня вот ребенок учится, и я вижу, как преподаватели наши тоже учатся. Аттестат дают. Тоже видно, как в школе образование поменялось. Всё к лучшему идет.

- А культурно-массовые мероприятия проводятся часто?

Конечно. Все праздники отмечаются очень хорошо. Кроме этого, скажем, день города, праздники – во всех этих сферах в городе хорошо отмечается.

По Крыму я еще хочу добавить, что было и что стало. Я когда учился, у нас в университете был русский язык, учился на русском языке.
А когда заканчивал университет, был принят закон в Украине, что все учебные заведения должны на украинском быть. Когда заканчивал, ввели всё на украинском. Когда с друзьями (украинцы или татары, например) разговаривал… Татары сказали, что будут протестовать и не будут на референдуме голосовать, что им не очень с Россией нравится. Я знаю, я учился там, и я слежу очень близко ко всем принятым решениям. Слежу за ними, смотрю, как всё происходит. При Украине был один украинский язык, было одно. Религиозные праздники: всё было, как в Киеве. Сейчас, как Крым стал российским, приняты законы, что в государственных учреждениях будет три языка: русский, украинский и крымско-татарский. В школах, где татары больше живут, будут татарскоязычные школы. И они есть уже.

Раньше были праздники религиозные только христианские. Теперь и мусульманские праздники официально считаются выходными днями.
Я постоянно задаю такой вопрос: и по религии, и по языку уже дано вам право. В зависимости от религии, национальности, вам дают это право – как можно отказаться от этого!? Сказать, что это нехорошо?