Почему Украина больше, чем когда-либо, нуждается в России

Меньше чем за год стандарты жизни на Украине упали вдвое, валюта потеряла в стоимости 350%, инфляция взлетела до 43%. При этом даже на фоне этого экономического коллапса правительство продолжает экономический курс, который можно назвать только самоубийственным.

Из-за разорванных в 2014 году контрактов с Россией оборонная и авиационная промышленность Украины потеряла 80% доходов. Авиационный завод «Антонов» некогда бывший гордостью Киева, обанкротился, а производитель ракетных двигателей «Южмаш» работает всего один день в неделю.

Разорвав банковские связи с Москвой, Киев лишает себя как инвестиций, так и необходимых для украинской экономики денег, которые посылают домой «заробитчане» — трудовые мигранты. В России работают до семи миллионов украинцев. В 2014 году они послали на родину 9 миллиардов долларов, что втрое превышает объем прямых иностранных инвестиций, полученных Украиной в прошлом году.

Проблему усугубила безответственная политика в области заимствования. Правительство сумело списать в прошлом октябре 20% своего долга по евробондам, что позволило ему вести переговоры о следующем транше по кредиту МВФ. Этот транш ожидался в декабре, но до сих пор так и не был получен.

При этом на драконовские условия, на которых Украина получила эту мелкую поблажку, часто не обращают внимания. Украина будет выплачивать этот долг до 2041 года. Будущим поколениям предстоит отдавать западным кредиторам до половины роста ВВП, если он когда-нибудь достигнет 4% в год.

В основе иррационального экономического поведения правительства лежит вполне понятное желание досадить Владимиру Путину. Увы, расплачивается за это средний гражданин Украины.

Порошенко, несомненно, поддерживает этот подход. В своей первой речи в 2016 году он объявил о новых приоритетах для украинской экономики. Правительство намерено прекратить субсидировать производство и промышленность и хочет вместо этого поощрять инвестиции в информационные технологии и сельское хозяйство.

При этом трудно сказать, где Украина собирается продавать свою продукцию, ведь подписав соглашении о свободной торговле с ЕС, она утратила преимущественный доступ к своему крупнейшему рынку — России.

Сейчас европейская сертификация позволяет только 72 украинским компаниям экспортировать товары в Евросоюз. 39 из этих компаний занимаются производством меда. Это, конечно, звучит очень сладко, но Украина уже успела исчерпать свою годовую квоту на экспорт меда за первые шесть недель 2016 года.

Также не очень понятно, как именно Порошенко собирается делать украинское сельское хозяйство конкурентоспособным на глобальном рынке, если учесть, что, как утверждает его собственный министр аграрной политики, четыре пятых украинских сельскохозяйственных компаний — банкроты. Непонятно, и кто будет платить за сельхозтехнику, 80% которой импортируется.

Все это продолжает подрывать популярность правительства. Сейчас 70% украинцев считают, что страна движется в неправильном направлении. Премьер-министру не доверяют 85%. Популярность Порошенко упала ниже, чем у его предшественника Виктора Януковича накануне свергнувшего его Майдана.

Однако, хотя «стабильной» Украину назвали менее 2% респондентов, нового восстания, по-видимому, не следует ожидать. Пока режиму удается подбирать объяснения, успешно отвлекающие внимание от его роли в украинском экономическом спаде. Во-первых, он ссылается на аннексию Крыма Россией и на восстание в восточной части страны, называя их причинами падения ВВП. Между тем, хотя они, действительно, нанесли Украине серьезный экономический ущерб, действия правительства его сильно усугубили. В частности власти, утверждая, что русскоязычные восточные области — часть Украины, одновременно разорвали экономические связи с ними, чтобы наказать их население за пророссийскую ориентацию.

© Стрингер
Украинские активисты блокируют движение российских фур во Львовской области

Еще один излюбленный нынешним правительством аргумент заключается в том, что у Украины нет выбора: она вынуждена отвечать на российскую агрессию собственными санкциями. Самое прекрасное в этом аргументе, что он, не имея экономического смысла, обладает огромным политическим смыслом для властей предержащих.

Уничтожение украинской промышленной базы, сконцентрированной в основном на востоке страны, смещает экономический и политический баланс в пользу западных регионов и полностью оттесняет на обочину политическую оппозицию. Выгоды такого расклада понятны. Поддерживая обстановку постоянного кризиса, правительство убеждает избирателей, что оно должно оставаться у власти, чтобы страна не свернула с текущего курса. Неясно одно: успеет ли эта стратегия принести плоды до того, как экономика Украины рухнет.

Западу не следует поддерживать такую политику. При любых политических симпатиях, западные правительства не вправе одобрять осознанное разорение население ради политической выгоды. Риск превращения Украины в недееспособное государство, из которого в Европу могут хлынуть миллионы людей — что дополнительно усилит разворачивающийся миграционный кризис — слишком велик.

Лучший способ избежать такого исхода — осознать, что экономическое выживание Украины зависит не от западных программ по спасению ее экономики, а от возвращения российских инвестиций. Западным лидерам следует выступить за торжество экономической рациональности над экономическим национализмом и сделать это условием для оказания помощи стране.

Пока этого не произойдет, вряд ли кто-то — включая самих украинцев — будет всерьез вкладываться в будущее Украины.

Николай Петро — специалист по России и Украине, профессор политологии в Род-Айлендском университете, в 2013-2104 году работал на Украине в рамках программы Фулбрайта.