Настоящий украинец

Мол, как только начнут закрываться местные промышленные предприятия, многие из которых составляли гордость ещё Советского Союза, население в массовом порядке останется без работы. А это якобы толкнёт украинский народ на классовую борьбу и даже на народное восстание...

Я выразил сильное сомнение. Мой оппонент явно не представлял себе психологию типичного украинца. Мне же с этой публикой приходилось общаться не один раз и не два. Кроме того, я в своё время внимательно изучил теорию украинского национализма и его представления об идеальном государстве – ещё задолго до того, как этот национализм стал господствующей идеологией.

Так вот, по моему мнению, никакого народного восстания, а уж тем более «классовой борьбы» вследствие разрушения промышленного потенциала на Украине ожидать не стоит, потому что Украина сегодня возвращается к своим историческим корням. А корни эти лежат в украинской деревне, в этом идеале любого «настоящего» свидомого (т.е. сознательного) украинца. А поскольку разрушение остатков советской промышленности заставляет украинцев ради выживания переходить практически на натуральное сельское хозяйство, то идеал этот сегодня, можно сказать, уже вовсю воплощается в жизнь...

«Чумазые москали» и гарные сельские хлопцы

Помню как в 1987 году, служа в рядах Советской Армии, я попал в военный госпиталь, где соседом по койке оказался сержант, шахтёр, призванный из Донецка. Мы сдружились и много говорили между собой на самые разные темы. Однажды мой приятель поведал, из кого именно набираются шахтёры на шахты Донбасса:

– Я сам из Курской области. У нас в деревне многие на заработки на шахты ездят. Нередко остаются и селятся там. Также немало ребят приезжают из Воронежской, Белгородской, Липецкой областей.

Я очень удивился, ведь Донбасс – это территория советской ещё тогда Украины, а работать на шахты идут главным образом приезжие из Российской Федерации. Спрашиваю:

– А местные колхозники чего отлынивают? Или им платят в колхозах больше?

– Да нет... У нас ведь кто колхозники? Местные хохлы. А они нашу шахтёрскую профессию очень не любят. Вот начальниками быть, в профкоме сидеть, на колхозном рынке или в магазине торговать – это да. А вот под землю – это пусть русский Ваня лезет. Ещё говорят про нас – «чумазые москали»...

Кстати, мне этот разговор припомнился, когда начались нынешние трагические события на Донбассе – разлом между тамошним городским русским и сельским украинским населением, как видим, можно было видеть ещё в советские времена. Но я хочу обратить внимание на другое – на типичную сельскую ментальность коренных украинцев, которую так и не смогли стереть ни индустриализация, ни урбанизация Украины советской эпохи...

В самом начале 20-х годов, когда коммунисты ещё только строили планы по созданию Украинской Советской Республики, их рассуждения строились примерно так – в Малороссии практически нет промышленного пролетариата, зато вовсю царствует мелкобуржуазная стихия крестьянства. Чтобы это преодолеть, в Украинскую Советскую Республику просто необходимо включить промышленные районы Донбасса и Новороссии. Это, мол, пролетаризирует украинское крестьянство.

Так и было сделано – Украину буквально соорудили из Малороссии и южно-русских промышленных регионов. Однако из пролетаризации украинского крестьянства ничего не вышло.

Даже строительство промышленных гигантов, вроде ДнепроГЭСа или многочисленных металлургических заводов, ситуацию мало изменило – туда шли работать главным образом всё те же русские или те украинцы, кто прочно ассоциировал себя с русским миром. А вот значительная масса украинцев центральной и особенно Западной Украины прочно привязывали себя к сельской местности. Даже когда переезжали жить в города.

Обратите внимание на «выдающихся деятелей» украинской культуры советской эпохи – на писателей, вроде Олеся Гончара или Павло Тычины. В своих произведениях они воспевали исключительно украинскую деревню и её обычаи. Да, и в России были писатели-деревенщики, но они были лишь частью общей культуры, а вот на Украине деревенщики составляли – за очень редким исключением – практически всё здешнее культурное пространство...

Мне могут возразить – а что здесь плохого, когда люди помнят о своих корнях? Да нет, я не возражаю против национальных корней, в том числе и деревенских. Однако, во-первых, эти корни интересны только как национальный колорит, как своеобразный и неповторимый культурный народный пласт. И для любого народа очень плохо, когда такого рода корни возводятся в абсолютный культ.

Как метко заметил по этому поводу политолог Олег Неменский в статье «Мечтания хуторян»:

«Украинцы осознают себя как сельскую нацию, пришедшую в города. Типичный наряд местного „патриота“ – пиджак, надетый на сельскую рубаху-вышиванку. Это и есть образ переселившегося в город сельского жителя. Несмотря на тысячелетнюю историю городской цивилизации на этих землях, города по-прежнему культурно чужды украинству — ибо в них жили те, с кем надо было бороться за „освобождение“ своей земли. Эта борьба и представляется основным содержанием украинского прошлого: сражение с городами, их «имперским» населением, а значит, и с государственностью, из этих городов исходящей».

Так что сам дух украинского национализма весь буквально пропитан сельскими идеалами – свой хуторок, своё хозяйство, свои сугубо личные доходы, куда никто и носа совать не смеет. Прочтите статьи и выступления таких деятелей, как Симон Петлюра или Степан Бандера, которые вещали о будущем укро-государстве, и вы всё поймёте. Психологию этих «национальных вождей» хорошо описал тот же Олег Неменский:

"В сознании националистов Украина — по меньшей мере с XIII века — подаётся как колония соседей, с которыми простой народ вёл нескончаемую и в целом безуспешную борьбу. Как тут не проникнуться комплексом «меншовартості», т.е. малой значимости, второсортности? В сознание закладывается представление о своей стране как об извечно маргинальной территории. При этом «хуторское сознание» видится главной причиной такого положения дел. В этом случае от украинцев требуется одно: преодолеть извечное «моя хата с краю», объединиться и в едином порыве исправить ситуацию. Это значит совершить революцию, ворваться в города и потопить в крови угнетателей (выделено мной — И.Н.). В идеологии украинского национализма этому отводится центральное место. У бандеровцев даже была пословица: «Треба крові по коліна, щоб настала вільна Україна»...

Согласитесь, что вот такая кровавая деревенщина никаких иных чувств, кроме омерзения и презрения взывать просто не может.

А во-вторых, экономику, военную мощь и ту же культуру абсолютно любого государства всегда строил и будет строить город. Думаю, понятно почему – ведь город с его законами общегородской жизни, индустрией, учебными и научными учреждениями концентрирует в себе интеллектуальную мощь нации, готовой двигаться вперёд. А село – это уже средневековая архаика, нередко способная затормозить любой прогресс.

Всё вокруг колхозное...

Ещё в XIX веке российские народовольцы, считавшие себя защитниками интересов крестьянства всей Российской империи, сформулировали следующий идеал государственной жизни, составленный из крестьянских наказов:

«Податей царю не платить, рекрутов не давать, а самим жить по собственному мужицкому разумению».

У меня вопрос – а такое государство, где никто не платит налогов и не даёт солдат в армию, вообще может быть жизнеспособным? Очевидно, что нет. Однако в годы революции и Гражданской войны попытки построения такого государства активно предпринимались. Особенно на Украине, где вовсю хозяйничали многотысячные крестьянские банды Петлюры, Махно, Григорьева, батьки Ангела и прочих атаманов Козолупов. Эти кровавые ублюдки, ненавидевшие города, своими массовыми погромами городского населения едва не опустили Малороссию в каменный век.

Не удивительно, что с ними очень жёстко воевали что белые, что красные...

И вот, прошло почти сто лет, и на Украине эти идеалы крестьянской анархии получили новое дыхание – сказалась и общая ментальность населения, и идеология селянского украинского национализма, получившего государственный статус.

Типичного жителя современной Украины очень ярко описал блестящий Олесь Бузина:

«Если отбросить некоторые нюансы индустриальной эпохи, вроде танковых и авиационных заводов, пролезших в нашу жизнь в советские времена, то можно сказать, что Украина – это всё та же Одарка в плахте XIX столетия. Только купившая помаду и мобильный телефон после того, как продала в городе огурцы со своего огорода».

Построили эти граждане и соответствующее государство с соответствующей национальной элитой:

«Крестьянин не умеет заглядывать в будущее далеко. В крайнем случае его интересует погода на ближайшую посевную. Отсюда описанное Остапом Вишней противоречие, в котором разрывается украинский национальный характер: «Якось-то воно буде» и «Якби ж то знаття!»

Руководство страны, состоящее из детей крестьян, во главе с очередным президентом-селюком не может предвидеть любой надвигающийся экономический кризис. Его кругозор всегда ограничен бюджетом на ближайший год, с которого нужно снять «урожай» – прежде всего в свои собственные закрома. А другого руководства у страны нет, так как большинство народа – тоже дети крестьян».

Наиболее «якрим» президентом-селюком был Виктор Ющенко. Украинский политолог Максим Михайленко очень точно описал его личность:

«В кругу своих приближённых он, Ющенко, любил вспоминать своё деревенское детство, которое, надо полагать, воспитало в нём характер «настоящего украинца». Его идеалом стала патриархальная «самостийная Украина» времён запорожских казаков и средневековых гетманов. Отсюда и громадные, просто неразумные с точки зрения любого трезвомыслящего человека, усилия по восхвалению украинского прошлого. Не удивительно, что Ющенко сразу же получил в народе прозвище Пасечник, равноценное понятию неотёсанной деревенщины... Он жил в нереальном, никогда не существовавшем мире, полностью оторвавшись от насущных проблем современной Украины, ситуация в которой с каждым годом становилась всё хуже и хуже».

Впрочем, в таком же нереальном хуторском мире до сих пор живёт и вся нынешняя украинская элита, включая и президента-алкоголика Петра Порошенко — все они эдакий коллективный Ющенко, получающий от своей сельской ментальности какое-то садомазохистское удовольствие.

Селянка, приходи ночью на сеновал

А теперь обратите внимание на то, каким нынешняя укро-власть видит европейское будущее своей страны. Сегодня украинцам – через местные СМИ – вовсю внушается мысль о том, что промышленность страны – это есть наследие проклятого советского прошлого и даже чуть ли не диверсия угнетателей-москалей, которые, мол, испоганили ридну землю, чуть ли не убили сельское хозяйство, основу основ украинской нации, и вообще привели Украину к экологической катастрофе.

Поэтому, чем быстрее страна избавится от этого прошлого, тем ей лучше будет. Самим же украинцам надо возвращаться в село, откуда якобы и пойдёт настоящее национальное возрождение.

Подзуживают украинцев в этом плане и зарубежные советники. Например, посол США в Киеве Джеффри Пайетт недавно заявил:

«У страны есть потенциал, чтобы нарастить производство сельскохозяйственной продукции. Украина имеет большой потенциал для наращивания производства сельскохозяйственной продукции и увеличения своей доли на мировом рынке. Украина – один из крупнейших производителей сельхозпродукции в мире, но она должна стать сельскохозяйственным супергосударством».

При этом посол напомнил, что на Украине сосредоточено около четверти всех чернозёмов мира...

У немногих здравомыслящих украинцев такие советы вызвали только очень невесёлый смех. Вот что написал один из них в социальных сетях:

«Да, в наших чернозёмах будут заинтересованы иностранные инвесторы, их будут покупать, если снимут мораторий с продажи земли сельскохозяйственного назначения, но только для выращивания сырья и при условии использования дешёвой рабсилы.

Не будут пользоваться на мировом рынке спросом сыр или мясо «Made in Ukraine», потому что Европа, да и весь остальной мир не знают, куда девать свою сельхозпродукцию.

Ну и самое главное. В мире никогда не было, нет и не будет «аграрных супердержав». Страна, где сельское хозяйство – основа экономики, это лишь жалкий аграрный придаток к чему-то более сильному и развитому. Страны Африки – очень яркий тому пример».

Увы, пока это лишь одинокие голоса разума на Украине, к которым в стране мало кто прислушивается. Ведь, судя по соцопросам, большинство украинцев верят и американскому послу, и своей укро-пропаганде о грядущем сельском процветании...

Поэтому Украину, скорее всего, ждут вовсе не народные протесты против закрытия промышленных предприятий, а тихое и медленное угасание и деградация. Яркий пример тому – страны Прибалтики.

Напомню, это тоже типично сельские нации, которые после распада Советского Союза очень радовались разрушению советской промышленности и возвращению на свои привычные хутора.

Итог оказался очень печальным – не стало ни промышленности, ни сельского хозяйства. А вся сельхозпродукция, которая продаётся в здешних магазинах, главным образом из Польши, Скандинавии, Белоруссии и даже России. То есть, никакой национальной экономики в Прибалтике сегодня нет в принципе!

Отсюда – и чудовищное падение рождаемости (первое в Европе), и массовая миграция молодого поколения (до трети от общего числа жителей!). Помню рассказ одной пожилой латышской женщины, который довелось услышал в Риге в конце 2013 года:

– У меня племянники сейчас в Германии на каком-то заводе работают. Приезжают в отпуск и ругают нашу жизнь за бедность, за то, что тут нет никакой перспективы, за дураков-политиков, которые только воруют. При этом высокомерно подчёркивают – а вот у нас, в Германии, всё не так... То есть, они себя уже и латышами не считают, представляете?!

Представляю...

Думаю, что будущее Украины ничуть не лучше. Только вот Прибалтику – в силу малой численности населения – ещё хоть как-то содержит Евросоюз. А вот Украину с её 40 миллионами человек Европа вряд ли потянет. Да и не светит нашей южной соседке в самое ближайшее время членство в ЕС. Поэтому деградация Украины может принять чудовищные и даже трагические формы.

Впрочем, это осознанный выбор самих украинцев. Флаг им в руки!

Игорь Невский, специально для «Посольского приказа»