Полный провал американской внешней политики

Интересно, как долго американский народ будет молча терпеть постоянные провалы внешней политики США, как в теории, так и на практике. Свидетельства, демонстрирующие наш полный провал, захватывают дух — настолько они значительны в своем масштабе и в своей тяжести. Для обеспечения национальной безопасности и экономического процветания США необходимы перемены.

Недавние заголовки продемонстрировали суть провала. Через 15 лет после вторжения в Афганистан офис Специального генерального инспектора по реконструкции Афганистана (SIGAR) заявил, что «коррупция подрывала американскую миссию с самого начала операции "Несокрушимая свобода"… Мы считаем, что неспособность эффективно выполнять программу в лучшем случае означает, что американские усилия по реконструкции будут и далее подорваны коррупцией, а, в худшем, потерпят полный крах».

Ранее в этом месяце доклад, подготовленный в парламенте Великобритании, показал, что результатом западной интервенции в Ливии стал «политический и экономический коллапс, обострение конфликтов между племенами и между группировками, мигрантский и гуманитарный кризис, многочисленные нарушения прав человека и распространение оружия режима Каддафи по всему региону, а также усиление ИГИЛ*».

Бомбардировки и удары, наносимые беспилотными летательными аппаратами, унесли жизни тысяч мирных жителей, работников гуманитарных организаций, гостей на свадьбах и даже военнослужащих стран, с которыми мы не воюем. Эти ошибки, сотни раз повторявшиеся за минувшие 15 лет, вызывают больше враждебности и ненависти к США, чем любой другой одиночный инцидент. Какие бы тактические выгоды не приносили эти удары, в стратегическом смысле их последствия несут только вред

В результате применения военной силы с 2001 года стало:


1) Целостный и бессильный в региональном плане Ирак, уравновешивавший Иран, превратился в фабрику производства террористов и иранского клиента;

2) Афганистан из страны, где две стороны вели гражданскую войну в пределах ее границ, превратился в нефункционирующее государство, притягивающее террористов;

3) Ливию, столкнувшуюся с внутренними беспорядками, но не угрожавшую соседям и не дававшую убежища террористам, превратило в жуткую катастрофу с бесконечной гражданской войной и африканский плацдарм для ИГИЛ и плодородную почву по взращиванию террористов;

4) Способствовало распространению «торговой марки» группировки «Аль-Каида*», породившей новый штамм, когда ИГИЛ заполнил вакуум, образовавшийся в Ираке после нашего вторжения, и с тех пор террористические угрозы по всему миру резко выросли.

5) Примкнуло к войнам, которые ведут другие страны в Пакистане, Йемене, Сомали и других странах в Африке, причем результатом становится только усиление террористической угрозы и ужесточение положения мирного населения.


Продолжающиеся провалы подобного рода убивают невинных людей в неизвестном количестве каждый год, усиливают и поддерживают ненависть многих к Америке, а также ведут к ослаблению нашей национальной безопасности. Но у этих военных неудач есть еще один аспект, менее заметный, но не менее опасный.

Бесконечная война подрывает боеспособность вооруженных сил. Безостановочное использование ВВС США в разнообразных авианалетах, бомбардировках и стратегических воздушных мостах сейчас происходит намного чаще, чем 15 лет назад, до 11 сентября 2001 года. В итоге резко сокращается строк эксплуатации самолетов, усложняет их содержание, а также истощает запасы бомб и ракет.

Армия США и Корпус морской пехоты в своих операциях наездили на танках и бронемашинах тысячи и тысячи километров и израсходовали огромное количество боеприпасов. Стоимость ремонта и замены машин достигает невероятных размеров. Как и в случае ВВС и самолетов, армия США резко сократила срок эксплуатации танков. Но военные операции не только дорого обходятся в плане военной техники. Они также осуществляются за счет обучения и подготовки личного состава для обычных, традиционных сражений.

Это должно вызывать наибольшие опасения. Армия признала существование этой проблемы и запоздало начала перенаправлять часть ресурсов на организацию учений и отрабатывание сценариев традиционных сражений большого масштаба. Но для восстановления боеспособности армии на уровне, предшествовавшем операции «Буря в пустыне» или даже операции «Свобода Ираку» в 2003 году потребуется огромное количество времени.

Целые поколения солдат и командиров на всех уровнях проходят обучение только на случай ограниченных боевых действий против мятежников (COIN).

Как человек, принимавший участие и в масштабных битвах с участием бронетехники, и в ограниченных операциях против мятежников, я должен сказать, что подготовить войска для эффективного ведения традиционных сражений требует гораздо больше времени и усилий.

Точно также наши ВВС не участвовали в боях против современной авиации, располагающей эффективными истребителями, бомбардировщиками и хорошими средствами ПВО. Такие воздушные сражения на порядки сложнее, чем удары по боевикам на поверхности земли, не представляющих угрозы для самолета.

Следует понять, что ни одна повстанческая или террористическая группировка не представляет угрозы существованию США. А вот поражение в традиционном столкновении с крупной державой может разрушить страну.

Печально видеть, как администрация Белого дома, Конгресс и министерство обороны продолжают упорно держаться за применение военной силы против малых целей. Терроризм, конечно, представляет собой определенную опасность для США, и мы должны защищаться от него. Но одержимое использование больших военных ресурсов против этих относительно небольших угроз не только не смогло уменьшить угрозы, но также способствовало их увеличению. Тем не менее, нездоровая сосредоточенность на малых угрозах ослабила и продолжает ослаблять нашу способность противостоять настоящим угрозам нашему существованию.

Если новая администрация не осознает, что наша военная сила слабеет, и не примет меры для ее восстановления, то наша слабость однажды грозит проявиться в поражении в крупном военном столкновении, которое мы должны были бы выиграть с легкостью. Более высоких ставок нельзя себе представить. Назрела острейшая необходимость изменить внешнюю политику. Либо мы осуществим это изменение по своему выбору, либо в результате катастрофического военного поражения. Я надеюсь на первое.