Александр Роджерс: Через «зрелые корпорации» — к социализму XXI века

Хотите программный текст по «СССР 2.0»? Так это он!

Настоящий марксист отличается от «левака образа жизни» тем, что непрерывно учится, постигает и познаёт законы природы и общества (экономические, политологические, социальные, психологические и так далее), а затем думает, как их применить для построения лучшего мира.

Для построения «СССР 2.0» не на словах, а на деле недостаточно просто «отменить беловежские соглашения» или «провозгласить возрождение СССР». Нужно проанализировать причины развала первого проекта, устранить недостатки, разработать «чертежи» (программы реформ) нового, более совершенного устройства общества и лишь тогда приступать к его планомерному внедрению. К сожалению, размахивать флагами и орать «Слава!» или «Долой!» гораздо проще.

Разница между мной и различными утопистами, идеалистами и аферистами заключается в том, что я всегда пропагандирую исключительно то, что считаю реалистичным и точно знаю, как можно построить.

Не знаю, как построить коммунизм – не проповедую. Знаю как построить социализм (через госкапитализм с сильной социальной составляющей) – проповедую.

Одно из основных диалектических противоречий современности – это противостояние между «национальными» государствами и «транснациональными» корпорациями.

Как известно, диалектические противоречия снимаются выходом на более высокий категорийный уровень, который позволяет создать синтез, не приводящий к победе одной из крайностей (в любом случае это ущербный путь), а объединяющий их лучшие части в единое целое. В нашем случае – эффективность и управляемость корпораций сочетать с социальной (человекоориентированной) направленностью нормального государства. То есть создавать государство-корпорацию (а не корпоративное государство, как в странах Запада, где государство лишь является обслуживающим механизмом для интересов корпораций).

В этом нам помогут труды выдающегося американского экономиста Джона Гэлбрейта. К сожалению, многие современные левые пользуются понятийным аппаратом конца девятнадцатого века (это касается и различных этатистов, которые защищают государство устаревшими методами и доводами), что приводит к тому, что

а) они не способны убеждать значительную часть современных людей;

б) они не способны осознать изменившиеся реалии начала 21-го века (развитие информационных технологий, тенденцию к исчезновению среднего класса, трансформацию пролетариата и так далее), и выстраивать свои стратегии исходя из этого.

Работы Гэлбрейта позволяют это исправить (я вообще удивляюсь, почему левые не используют их активно в пропаганде – это указывает на то, что большинство вообще не ведёт теоретического поиска).

Гэлбрейт (не путать с его сыном Джеймсом, тоже экономистом) теоретически и с большим количеством примеров доказал, что:

1. На экономических рынках вообще нет «свободной конкуренции».

2. Свободно-рыночный капитализм создаёт «частное великолепие и общественную нищету».

3. Общество потребления слишком много ресурсов тратит на производство потребительских товаров и слишком мало на общественные нужды и инфраструктуру (именно поэтому в США и одни из самых старых железных дорог и регулярные блэкауты, прорывы дамб etc).

4. Плановая экономика в большинстве случаев более эффективна, чем стихийно-рыночная.

5. В работе «Экономическая теория и цели общества» обосновывает, что оптимальная структура экономики выглядит, как крупные корпорации, управляемые плановым способом, и мелкие фирмы, осуществляющие мелкое рыночное регулирование. То есть фактически описал в качестве идеальной модели многоукладную экономику «сталинского» типа (или же «социал-либеральный синтез», о котором я писал где-то начиная с 2008 года).

6. Крупными корпорациями управляют не частные собственники, а профессиональные команды менеджеров, поэтому условно «частный» характер этих корпораций не имеет никакого значения (то есть, вопреки распространённым либеральным догмам, не даёт им никакого преимущества в «эффективности»). С точки зрения эффективности имеет значение лишь степень профессионализма этого менеджмента, а не форма собственности.

И всё это Гэлбрейт писал в рамках западной экономической парадигмы, языком Кейнса и «Экономикс» (он же много лет преподавал в Гарварде и Принстоне). То есть на доступном либералам языке, в рамках их понятийного аппарата. Это же чудесное оружие! Которое наши левые совершенно не используют (равно как и критику Гэлбрейтом американских вторжений во Вьетнам и Ирак).

Но самое вкусное, вишенкой на торте, это теория «зрелых корпораций», также разработанная Гэлбрейтом.

«Имеется глубокое концептуальное различие между предприятием, находящимся полностью под контролем отдельного лица… и фирмой, которая не может существовать без организации. Это различие стеной отделяет «двенадцать миллионов мелких фирм», то есть рыночную систему, от тысячи гигантов, входящих в плановую систему».

«Рыночная система, включающая в себя мелкие фирмы и индивидуальных предпринимателей, несовершенна по сравнению с плановой системой. Она не может влиять на цены или на политику правительства, здесь нет мощных профсоюзных организаций, рабочие здесь получают более низкую заработную плату. Рыночная система представляет, таким образом, некую зону отчуждения, отделенную от привилегированной плановой системы».

Особенностью и базисом крупной корпорации по Гэлбрейту служит «соединение передовой техники с массированным применением капитала», что даёт ей неоспоримые преимущества перед более мелкими конкурентами.

Гелбрейт выделяет две стадии в развитии корпорации. На первой стадии господствует «предпринимательская корпорация, которая по времени своего возникновения, размеру и простоте операций еще позволяет отдельному лицу, контролирующему ее капиталы, пользоваться единоличной властью…».

На второй стадии отдельные предприниматели постепенно теряют единоличный контроль над корпоративной собственностью. Власть в корпорации, по мере её расширения и усложнения структуры, неизбежно переходит к специальной группе людей, которая направляет деятельность предприятия, является его мозгом. Такую группу людей Гэлбрейт называет «техноструктурой».

Техноструктура – совокупность специалистов, которая охватывает всех, кто обладает специальными знаниями, способностями или опытом группового принятия решений. Или, другими словами «целая совокупность ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями вашингтонского бюрократического аппарата и его деятельности, а также посредников, управляющих, администраторов».

Таким образом, развитой или зрелой называется корпорация, в которой власть перешла к техноструктуре. Переход власти определяет и изменения в корпоративной стратегии: техноструктура уже не ставит своей целью получение максимальной прибыли. Её целями становятся выживание (самосохранение), расширение и упрочение её позиций и возможностей. Корпорация начинает жить «своей жизнью», почти независимой от воли владельцев/акционеров.

Кроме того, основным ориентиром для крупной фирмы становится минимизация риска, то есть достижение минимума зависимости от рынка: «Фирма должна осуществлять контроль над продукцией, которую она продает, и над продукцией, которую она покупает. Она должна поставить на место рынка планирование».

По Гэлбрейту, планирование – объективная потребность современной промышленности. Потребность в планировании он обосновывает усложнением технологии производства, значительным увеличением капиталовложений в новую технику, повышением требований к организации производства. Идея замены рыночной стихии промышленным планированием широко используется Гэлбрейтом в обоснование трансформации капитализма в новое индустриальное общество.

Основой и главным инструментом замены рынка планированием Гэлбрейт считает развитую корпорацию, а экономическую деятельность государства рассматривает как необходимый элемент, «венчающий здание планирования».

Ещё одним элементом «зрелой корпорации» является интеграция корпораций и малого бизнеса (по Гэлбрейту «рыночной компоненты»). Крупные корпорации занимаются своей основной деятельностью, которая приносит им доход, а обеспечение вторичных направлений (снабжение офисов расходниками, уборку помещений, ремонт оргтехники etc.) могут выполнять и сторонние фирмы. В частности потому, что если пытаться делать всё самостоятельно, то организационная структура непомерно раздувается, а планирование существенно затрудняется.

В своих работах Гэлбрейт предлагает обязательное государственное регулирование цен, обеспеченный гарантированный минимум дохода, господдержку организации рабочих профсоюзов, увеличение заработной платы, льготную политику в обеспечении рыночной системы (малого бизнеса) капиталом и новой техникой.

Также в своих проектах он предлагает и обосновывает широкое внедрение межотраслевой координации и национализацию крупных военных/стратегических фирм (всё такое родное для советского человека).

Совокупность идей Гэлбрейта на западе называют «новым социализмом». Почему новым? Ибо старый социализм, по Гэлбрейту, был чисто идеологическим, а новый социализм формируется в результате совокупности реалий и обстоятельств, является практически обоснованным.

Я же со своей стороны дополню, что в условиях существующих жёстких геополитических противостояний и ожесточённой борьбы за ресурсы и рынки сбыта нужно также ввести принцип «Кооперация внутри страны, конкуренция вне страны».

Организация госкорпораций позволяет создавать внутри страны максимально благоприятные условия для их развития. При этом конкуренция никуда не девается, потому что даже внутренним монополистам приходится конкурировать на внешних рынках с иностранными фирмами (где мы получаем преимущества в виде программ господдержки/сопровождения).

Стремление к монополии – это естественное поведение любой рыночной структуры. Но современные либералы-монетаристы, слепо следующие своим догматам, мешают естественной монополизации отраслей производства, создавая искусственные антимонопольные законы и нормы, только мешающие развитию.

На самом же деле монополия внутри страны не означает монополии в мировом масштабе, и сама по себе не снижает конкурентной борьбы.

В отношении же внутренних монополий должен действовать простой принцип: чем более монопольное положение занимает какая-либо компания на рынке, тем больше её деятельность должна регулироваться, контролироваться и управляться государством.

В качестве яркого примера подобной практики, когда даже в частных корпорациях и банках были государственные «смотрящие», определяющие всю политику компаний, является послевоенная Япония (с практически полностью уничтоженной по состоянию на 1945 год экономикой) и достигнутое ей в результате этого госконтроля, координации и планирования экономическое чудо.

Высокоорганизованное и высокотехнологичное государство-корпорация естественным образом заинтересовано в

а) качественном образовании своих работников, как управленческих, так и технических (то есть подавляющего большинства населения страны);

б) качественном медицинском обеспечении, высоком физическом и психическом здоровье своих работников (чтобы иметь меньше проблем с больничными и более дееспособные трудовые ресурсы);

в) развитом внутреннем рынке (то есть высоких зарплатах жителей страны);

г) высокой мотивации работников, их хорошем настроении (человек в хорошем настроении показывает результативность труда в среднем на 37% выше, чем в депрессивном);

д) низкой преступности и спокойной социально-экономической ситуации etc.

То есть государство-корпорация естественным образом становится социальным (иначе оно будет попросту неконкурентоспособно по сравнению со своими соседями, что мы можем наблюдать на многочисленных примерах).

Учитывая российские географические, климатические, ментальные и прочие особенности, наиболее оптимальным вариантом развития её экономики на данном этапе (и в обозримом будущем) является госкапитализм с сильно выраженными социальными и коллективистскими чертами, а организация производства по комбинатному принципу.

Теория «зрелых корпораций» подходит для этого как нельзя лучше. Вот вам и экономическая и организационная основа для проекта «СССР 2.0» (но колхоз – дело добровольное!).