Дело было в Майниле. Кто спровоцировал войну между СССР и Финляндией?

В 1939 году между Советским Союзом и Финляндией вспыхнула война, и по сей день являющаяся одним из «белых пятен» в отечественной истории XX века. Историки спорят и о причинах, лежащих в её основе, и о реальных потерях обеих сторон, и о том, как эта война повлияла на дальнейшие события в Европе.

Отношения между СССР и Финляндией после октября 1917-го остались крайне сложными. Несмотря на то, что большевики признали независимость Финляндии, добрыми соседями государства не стали. В Финляндии вспыхнула собственная гражданская война, унёсшая жизни нескольких десятков тысяч человек и завершившаяся разгромом «красных финнов». Победители на этом не успокоились и двинулись в российскую Карелию, вынашивая планы создания Великой Финляндии. Эти планы, однако, финнам осуществить не удалось.

Чем ощутимее в воздухе был запах нового мирового конфликта, тем напряжённее становились отношения между СССР и Финляндией.
Советские власти резонно считали, что в новой войне Финляндия, скорее всего, окажется враждебным государством — ведь мечты о «Великой Финляндии» продолжали будоражить умы многих политиков в этой стране.

Между тем советско-финская граница на тот момент проходила всего в 32 километрах от Ленинграда — угрожающе близко от города. С 1938 года сначала в режиме секретности, а затем и гласно велись советско-финские переговоры, целью которых было найти устраивающее обе стороны решение.

Главной целью советской стороны было удаление границы на запад от Ленинграда. Ради достижения этой цели Советский Союз был готов пойти на обмен территориями, передав финской стороне вдвое большие по площади территории в Карелии.

Однако к соглашению прийти так и не удалось. В Финляндии царили антисоветские и антирусские настроения, Красную армию всерьёз не воспринимали, полагались на помощь Англии с Францией или, наоборот, Германии.

В сентябре 1939 года вспыхнула Вторая мировая война. Стало очевидно, что теперь противоречия между государствами будут разрешаться скорее военным, нежели дипломатическим путём. Переговоры ещё шли, но и в СССР, и в Финляндии уже полным ходом шли приготовления к войне.

Последний раунд дипломатических консультаций безрезультатно завершился в начале ноября 1939 года. После этого стало понятно, что война может начаться в любой момент, как только возникнет повод.

Повод возник 26 ноября 1939 года. В этот день вблизи деревни Майнила, расположенной менее чем в километре от тогдашней советско-финской границы, произошло событие, вошедшее в историю как «Майнильский инцидент».

На следующий день в газете «Правда» происшедшее было описано так:
«НАГЛАЯ ПРОВОКАЦИЯ ФИНЛЯНДСКОЙ ВОЕНЩИНЫ
26 ноября 1939 года
По сообщению штаба Ленинградского округа, 26 ноября в 15 часов 45 минут наши войска, расположенные в километре северо-западнее Майнилы, были неожиданно обстреляны с финской территории артогнём. Всего финнами произведено семь орудийных выстрелов. Убиты три красноармейца и один младший командир, ранено семь красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант. Для расследования на месте выслан начальник первого отдела Штаба округа полковник Тихомиров. Провокация вызвала огромное возмущение в частях, расположенных в районе артналёта финнов».

Советское правительство обратилось к властям Финляндии с официальной нотой, в которой утверждало, что выстрелы были произведены с финской территории. В целях предотвращения новых инцидентов власти СССР требовали отвода финских войск на 20–25 километров от границы.

Как и следовало ожидать, финская сторона категорически отвергла свою причастность к инциденту у Майнилы. Ссылаясь на данные звукометрических постов, финны утверждали: семь выстрелов были произведены около 16:00 с советской стороны с расстояния примерно полутора – двух километров на юго-восток от места разрыва снарядов.

Кроме того, Финляндия уверяла, что в приграничной зоне у них сосредоточены только пограничные части, и никакой артиллерии нет и в помине. Официальный Хельсинки предлагал организовать совместную комиссию по расследованию инцидента, а также обоюдный отвод частей на 25 километров.

Советский Союз на обоюдный отвод категорически не согласился, резонно заметив, что при этом войска окажутся непосредственно в пригородах Ленинграда, что никак не обеспечивает безопасности города.

В сложившихся условиях предотвратить войну могли только какие-то экстраординарные шаги, но их не последовало. Спустя два дня СССР объявил о выходе из советско-финского Пакта о ненападении, ещё через день объявил о разрыве дипломатических отношений, а 30 ноября части Красной армии по приказу главного командования перешли советско-финскую границу. Война началась…

В западной историографии принято считать, что «Майнильский инцидент» был сознательной провокацией советской стороны, искавшей повод к началу войны. Этой же точки зрения стали придерживаться многие российские учёные в постсоветский период.

В советской историографии тот факт, что обстрел был осуществлён финнами, под сомнение никогда не ставился. Единственное, с чем согласны все, так это с тем, что в районе Майнилы 26 ноября 1939 года действительно стреляли.

Те, кто настаивает на версии советской провокации, утверждают: в различных документах количество раненых и убитых советских военных расходится, поимённого списка жертв нет. Единственной воинской частью, в чьих документах отражены события, является 68-й стрелковый полк.

В разное время разоблачители советской провокации ссылались на мемуары Хрущёва, где он называет организатором событий командарма 1-го ранга Кулика, на рукописные заметки Андрея Жданова, где речь якобы идёт о подготовке провокации, и на слова маршала Маннергейма, будто бы раскрывшего детали «Майнильского инцидента».

«26 ноября Советский Союз организовал провокацию, известную ныне под названием «Выстрелы в Майнила»… Во время войны 1941–1944 годов пленные русские детально описали, как была организована неуклюжая провокация…» — писал Маннергейм в своих мемуарах.

Но вот ведь какая проблема — «пленные русские», якобы рассказавшие правду о событиях у деревни Майнила, куда-то исчезли. Причём исчезли, не оставив ни имён, ни фамилий. И в этом свете словам Маннергейма веры не больше, чем версии советской стороны.
Сторонники версии о советской провокации признаются — прямых доказательств вины советских властей нет, однако косвенных вполне достаточно.

Их оппоненты возражают — косвенными доказательствами можно уличить и финнов. Вот наглядный пример. В финской ноте утверждается, что все орудия к 26 ноября были отведены в тыл. Но до этого на участке велись активные инженерные работы, в том числе создавались и позиции для пушек. Неужели финские военные с лёгкостью пренебрегли безопасностью границы, оставив её неприкрытой? А самое интересное, если орудий не было, то из чего же уже 30 ноября, в первый день официальной войны, в пяти километрах от Майнилы была обстреляна рота солдат Красной армии?

Ряд исследователей, говоря о «Майнильском инциденте», проводят параллели между ним и Гляйвицким инцидентом, который послужил поводом для нападения на Польшу. Но разница в том, что все подробности Гляйвицкого инцидента были открыты после войны. В отличие от него, «Майнильский инцидент» и по сей день остаётся одной из загадок «Зимней войны».

Ни советская, ни финская сторона после урегулирования двусторонних отношений в конце 1940-х – начале 1950-х годов не горела желанием глубоко копаться в собственном прошлом, справедливо полагая, что в нём есть слишком много вещей, которые не красят обе стороны.

«Кто старое помянет, тому глаз вон» — этот принцип обеспечил СССР и Финляндии несколько десятилетий мирных добрососедских отношений. Может, именно поэтому тайны советско-финской войны, с начала которой минуло уже 75 лет, по сей день остаются нераскрытыми?