Чей вы праздник, господин Красовский

Если кто-то все же еще не слышал, очень кратко расскажу, в чем тут дело. Очень кратко, потому что погружаться глубоко – сомнительное моральное удовольствие.
Господин режиссер ищет и продюсеров, и деньги для создания своего кинодетища. Фильм, если он выйдет, получится в комедийном жанре. Тема высмеивания – блокада Ленинграда. По задумке авторов, действие будет описывать Новый год – с 1941 на 1942. Некий партийный чиновник-большевик находится, цитирую, «на особом положении», его стол ломится от разносолов. Случайно на сие празднество попадают умирающие от голода люди. Вот такой замечательный сюжет, вот такие чудесные люди претендуют на звание творцов культуры, созидателей нашего великого. К чести потенциальных продюсеров и инвесторов – к текущему моменту Красовский не нашел ни одного. Кто-то отказывает в силу своих принципов, кто-то боится за свой имидж.
Что тут вообще можно сказать? Осудить? Осудить гневно? Осудить очень гневно? Все это сделано и без меня, повторять – не вижу смысла. И все это настолько очевидно для любого с минимальными зачатками совести, хоть с какими-то представлениями о разуме, что говорить еще раз – только кого-то цитировать. В аспекте такой оценки озвучу лишь, что по моему глубокому убеждению любое подобное безобразие должно наказываться и законом, и обществом, и коллегами по цеху.
Поговорить же я хотел вот о чем: почему все это вообще стало возможным? Откуда берутся такие режиссеры, как вылезают такие сценарии, «кому все это надо»...
Все это – не случайное явление, а вполне логичное и закономерное развитие некой системы. Какой системы? Давайте разбираться...
Вот смотрите, друзья... На каких фильмах, книгах росли мы, что там говорилось, что мы впитывали, как воздух, как молоко? Тогда – было однозначно: большевики – герои, большевики – молодцы, большевики совершали подвиги сами, большевики вдохновляли на подвиги других, на большевиков ровнялись, к большевикам стремились, большевики должны были быть и были примерами, «если меня убьют – считайте меня коммунистом!», перед самыми сложными боями писали заявления о вступлении в партию. А помните, как все болели за героя Кокшенова в «Думе о Ковпаке», помните, как все мы радовались, когда его приняли? Это и многое, многое другое... Каждый, уверен, сам вспомнит ни один пример из тех, что ближе, что глубже зацепили его самого.
Только не подумайте, будто сейчас агитирую за коммунистическую партию – нет, честно, правдиво рассказываю, вспоминаю, какие фильмы мы смотрели в девстве и юности, с чем и на чем взрослели. Сам я, если что, беспартийный, за Зюганова «тащить» не собираюсь, за «СССР 2.0» – тем более.
Привел ее я это для противопоставления... Что мы видели потом? Потом, например, один известный писатель, не просто известный, а настоящий гений, создавший ранее настоящие шедевры, создавший образ-символ, образ-герой, открывший для Советского Союза новый жанр (другой, не про Штирлица), теперь сам от созданного им, по сути, открещивался. Теперь Исаев переписывался, выставлялся единственным хорошим человеком в органах и партии.
Тоннами шли произведения куда мельче, творители – куда блеклее. Ну, потому и не помню названий/фамилий. Помню суть. Штамповалось, как на конвейере: большевик – значит подлец и пройдоха, как правило, не самый умный, НКВДшник – кровавый палач, умеющий только выбивать показания у безвинных, как правило, трусливый.
Друзья мои, это выходило пачками ровно двадцать пять лет. И это – совсем не случайно. Почему? Об этом поговорим ниже. А сейчас хочу обратить внимание на следующее... Ведь все эти двадцать пять лет, скажем так, «другие писатели» никуда не исчезали – те, у кого большевик – это не обязательно стопроцентный мерзавец, те, у кого чекист – не всенепременно душегуб и негодяй. Они писали, пишут и писать будут. Ведь все эти двадцать пять лет не исчезали и «другие режиссеры», но фильмы из числа новых, где большевики и НКВДшники предстают не только в качестве упырей и бездарей стали рекламироваться и транслироваться на общих каналах совсем недавно – всего лишь несколько лет. Чтоб читалось однозначно, уточню: стали снимать и транслировать хорошие, качественные фильмы, которые мне нравятся. Но стали это делать, по крайней мере в широко доступном формате, совсем недавно. Притом, что противоположное никуда не исчезло, его меньше не стало. Правда жизни и демократическая свобода творчества, скажете вы? Ну-ну, ну-ну.
Давайте, что ж, демократично обсудим правду жизни. «Тупые пройдохи» (которые большевики) перед войной как-то ухитрились создать мощнейшую экономику, четвертое государство, которое на тот момент времени могла произвести любое из существовавших изделий. Из отсталой аграрной страны, имеющий доход исключительно от экспорта не самого лучшего зернового сырья, мы стали развитой промышленной державой. Из ничего, на голом энтузиазме. Электростанции и плотины, дороги и заводы, шахты и целые отрасли производства – это все было создано тогда. Вдумайтесь лишь в одну деталь: в конце 20х мы делали самолеты преимущественно деревянными – не хватало металла, он был непозволительно дорог, его было непозволительно мало, чтоб шиковать, расходуя на авиацию. А стало хватать – совсем не только на самолеты. Довели страну ненавистные пройдохи!
Если что-то из озвученного вам не нравится, по факту вы можете оспорить лишь то, что поднимали, строили, создавали не только большевики. Да, действительно, не только. Однако, руководили – только большевики, создавали планы (совсем не мифические, как оказалось) – только большевики, вдохновляли – тоже большевики. Да, безусловно, были и не просто отрицательные примеры, были и не просто «перегибы на местах» – хватало примеров чудовищно ужасных, последствии некоторых из таких перегибов дают о себе знать до сих пор. Но факт остается фактом – без большевиков не было бы ни промышленности, ни вообще страны, нас с вами сегодня бы не было.
«Трусливые палачи» из НКВД, которые умели лишь коваными сапогами выбивать признания из несчастных безвинных, каким-то образом сумели в тех же двадцатых ликвидировать всю разведсеть Англии – у которой на тот момент были, напомню, сильнейшие в мире спецслужбы. С конца двадцатых «трусливые и бездарные» каким-то случайным образом доставляли нужных людей из любой точки мира. Кого надо – доставляли живьем. А кого не надо – например, ледорубом доставали. У этих «неумех» работали и осведомители, и внедренные агенты во всех на тот момент передовых странах мира – включая Англию, Францию, США и Германию. «Жалкие и глупые» НКВДшники, видимо, в силу своей бездарности и никчемности, каким-то образом умудрились полностью ликвидировать всю немецкую подпольную сеть в столице. По, ни много ни мало, официальным сообщениям Вермахта, перед осадой Москвы фашисты оказались в информационном вакууме, без осведомителей и сочувствующих в городе. На подступах к самой Москве, только чтоб задержать наступление врага, отдали свои жизни бойцы двух дивизий НКВД. Столько же – защищая Сталинград. Видимо, от трусости.
Если что-то из озвученного вам не нравится, по факту вы не можете оспорить ничего.
Но это – факты, а культура (или «культура») продолжала вращаться все эти 25 лет своим механизмом. Механизм, как известно, кто-то заводит, кто-то им управляет, кто-то обеспечивает топливо...
Большевики были все более тупые и жадные, чекисты – все более трусливые, все более кровожадные. На смену одинаковым, штампованным кинокартинкам пришли «Штрафбат» и «Сволочи». Несмотря на мое к ним отношение, нельзя не признать – сделаны они качественно, сделаны они талантливо, они запоминаются. Особенно запоминаются подрастающему поколению, особенно, если эти молодые люди и девушки не выросли на тех фильмах и книгах, на которых выросли мы, особенно, если с этими юношами и девчонками не беседуют родители и учителя.
Приведу цитату высказывания самого Серебрякова по поводу «Штрафбата»: «Право художника — не сказать правду, не достичь высокой художественности, а произвести впечатление». Не знаю, как вам, по мне – отдает Геббельсом. Можно еще вспомнить Меньшова – то, как он поставил «Сволочей» на соответствующее место. А можно вспомнить и то, как потом завелась «прогрессивная общественность» в попытках Меньшова клюнуть. Только с их прогрессивного места до Владимира Валентиновича нелетающим птицам не допрыгнуть. Да и клюв он обломать может.
А маховик все продолжал крутиться. Создавалось то, что по моему личному мнению страшнее «Штрафбата» и «Сволочей» вместе взятых. Я о картине с Гармашем в главной роли, что уже два года в топовое время крутится по одному из федеральных каналов. Его герой – смелый и отважный герой-фронтовик возвращается после войны во все тот же Ленинград. А там его растаптывают сволочи-большевики. Тут – все, как один, большевики подонки, все, как один, НКВДшники – упыри. Тут даже «Штрафбат» отдыхает. Идея фильма в том, что персонаж Гармаша боролся на фронте с фашистами. Победил, естественно, «вопреки». Вернулся – ему пришлось бороться теперь уже с большевиками, которых он победить не смог, которые оказались подлее и кровавее фашистов на фронте.
Правда замечательно? Венец творчества просто. Господин Гармаш, мне очень хочется узнать, с кем конкретно из миллионов героев, писавших заявление о вступлении во Всесоюзную Коммунистическую Партию большевиков, борется ваш персонаж? Мне очень интересно, кто конкретно из комиссаров, поднимавших, ведущих за собой отряды, бежавших впереди с одним пистолетом, подавляющее большинство которых с войны не вернулось, вам так ненавистен? Быть может, легендарный Семен Васильевич Руднев? Если вы, конечно, не подзабыли, кто это. А кто стал прототипом палачей из НКВД – Павел Анатольевич Судоплатов или не менее легендарный Николай Иванович Кузнецов?
Друзья, вам может показаться непонятным, к чему я спрашиваю о конкретике, вы можете положить даже, что я излишне утрирую. Что ж – давайте подумаем вместе, так ли это...
Утрирую ли? А вы как думаете – пользовался бы успехом в начале 90х фильм, где после героя Руднева все комиссары предстают жадными, глупыми, трусливыми? «Схавал бы пиппл» картину году так в 93м, после всенародно любимого Штирлица, где все разведчики жалкие, подлые, гнусные? Однозначно, нет. Более того, фамилия режиссера вполне могла стать ругательной, артисты главных ролей вполне могли превратиться в неснимаемых. Это явление требует развития. Вдумчивого и постепенного.
Сначала заявляется без какого-либо уточнения, что были подонки, были трусы, были подлецы. И снимаются тонны шедевров, где один хороший, правильный комиссар, все остальные – ну, вы поняли. Где на одного героического бойца НКВД приходятся десятки (все остальные) – ну, вы тоже в курсе. Потом Серебряковы «впечатления ради» воюют вопреки всем остальным. А за ними приходят Гармаши – они воюют и побеждают даже не вопреки, они вынуждены воевать с этими самыми большевиками и чекистами. Без первого заявления, многократно повторенного, многократно усиленного, многократно разрекламированного (и ни разу не уточненного) не придут ни «Ленинград-46», ни «Праздник».
Просто если уточнять, если давать конкретику – ничего подобного не получится... Не выйдет, будто бы один хороший большевик приходился на общее число партии подонков, не выйдет, будто всего один отважный разведчик находился на всю систему трусов и бездарей.
Конкретику, друзья, каждый может найти самостоятельно... Как примеры – исключительно про блокадный Ленинград, раз уж обсуждать начали с «Праздника». Песочников Кузьма Яковлевич, первый комиссар Мурманской уездной ЧК, в блокадном Ленинграде командовал продовольственным складом – умер от голода 7 июля 1942 г.
«Пока в городе существует партийная организация, пока жив хоть один большевик, Ленинград не сдастся, не склонит своей гордой головы перед врагом, не потеряет своего вдохновения» – Документы и материалы Отдела истории Великой Отечественной войны ЛПА, ф. 4000, ОП. 10, Д. 809, л. 18.
В декабре 1941 г. в ряды коммунистов было принята 970 ленинградцев, в январе 1942 г. — 795, феврале — 615, марте — 728.319 Партийный коллектив Кировского завода, потеряв за первый блокадный год 400 своих членов, пополнился более чем 600 новыми членами партии.
Как-то не получается, что большинство, вопиющее большинство большевиков – эти самые, как нам рассказывают в тех фильмах...
Но без этой агитации не выйдет рассказывать про, цитирую, «коммуно-фашню», не просто не выйдет выдавать победу над этой, цитирую повторно, чтоб заострить внимание «коммуно-фашней» за великое достижение – не выйдет просто уравнять коммунистов и фашистов. Кое-где – давно уравняли законодательно, в одной стране (не будем называть это слово на букву «У») уравняли совсем недавно. А у нас помните, когда пытались уравнять? Когда не просто публичные личности, а даже некоторые из официальных представителей государства такой речевой оборот использовали, рассказывая о своей выдающейся победе. Да, ровно 25 лет назад, в 93м во время государственного переворота, расстрела Конституции, свержения законной власти. И «фашней» были, например, 3 академика, 4 писателя, 1 священник... А будущая «совесть нации», улыбаясь, позировала для фото с автоматом там, где совсем недавно остывали тела защитников государственного строя...
Не для оправдания ли всего этого поступил подобный социальный заказ на творения литературы и кинематографа?... Повторюсь, я – беспартийный, я – точно не агитирую ни за Зюганова, ни, тем более, за «СССР 2.0». Кроме того, не с Зюгановым и не с этими, что два точка ноль, так борятся – их там вообще не было: ни в Доме Советов, ни, тем более, в числе большевиков в Великую Отечественную...
Грустно, мерзко, гадко...
Однако... Как говорил в начале, с недавнего времени снимаются и фильмы совсем другого характера, писатели совсем другого характера (двое из которых, к слову, Дом Советов тогда защищали) никуда не исчезали. Из фильмов – например, «Момент истины» по советскому литературному произведению, или целых два цикла о СМЕРШе, или «Застава Жилина», где даже «человек, похожий на Лаврентия» предстает совсем не подонком. Например, Президент публично заявил, что считает распад Союза величайшей трагедией, возложил цветы к могиле Иосифа Виссарионовича – лидера не только государства, но и той самой ВКП(б), также публично заявил, что коммунистическая идеология многое дала нашему народу.
Но самое главное, как по мне, это «позиция снизу». «Коля с Уренгоя» взорвал наше общество взрывной волной неприятия и возмущения, «Праздник» вызывает не меньший шквал негодования. Отдельно отмечу – и у подрастающего поколения тоже. Это значит, что наше общество выздоравливает. По крайней мере – немалая его часть.
Друзья, с удовольствием выслушаю ваше мнение, не претендую на однозначную истинность, приму почти все, кроме «коммуно-фашни».