Как Сталин уничтожал коррупцию

В отличие от современных политических движений любого идеологического вектора, большевики никогда не поднимали лозунги именно борьбы с коррупцией. Для революционеров, собиравшихся построить новое общество, акцентировать внимание на том, что какой-то царский чиновник получил взятку, построил дорогую виллу или отправил семью во Францию, было слишком мелко. Ведь большевики хотели поломать хребет самой социально-политической системе Российской империи, ликвидировать эксплуатацию человека человеком, то есть побороть причины, а не последствия.
Кроме того, лидеры большевиков, будучи людьми умными, прекрасно понимали, что бороться с коррупцией как таковой, с отдельно взятым явлением, не просто мелко, но и бессмысленно. Человек так устроен, что пока есть товарно-денежные отношения, пока есть имущественное неравенство, пока есть властные амбиции, он будет стремиться жить лучше, пользоваться большими благами, и в некоторых случаях он будет реализовывать свои цели с помощью коррупции.

Взяточничество отнюдь не было искоренено ни Февральской, ни Октябрьской революциями. Уже в 1920-е годы прекрасно брали взятки и милиционеры, и чекисты, и партийные руководители, особенно на местах. Люди жили бедно и уровень коррупции был очень высоким, тем более, что на начальственные должности, в силовые структуры пришло большое количество случайных людей, «взлетевших» на волне революций и гражданской войны.
Прекрасные возможности для развития коррупции открывала «новая экономическая политика». Но когда руководство СССР приступило к сворачиванию НЭПа, стало ясно, что в новом обществе, которое предполагалось строить более активными темпами, взяточничество должно быть искоренено. Но как это было сделать? И здесь Иосиф Сталин проявил большую политическую мудрость – он не стал поднимать лозунг борьбы с коррупцией, бросая тень на государственный и партийный аппарат и приучая народные массы к некоей «легитимности» коррупции. В сталинскую эпоху была выработана уникальная модель борьбы с коррупцией без упоминания самой коррупции. Посмотрим, как она выглядела.

Иосиф Сталин прекрасно понимал, что любые лозунги борьбы с коррупцией дискредитируют власть в глазах народа, способствуют расколу общества. Он, большевик с дореволюционным стажем, лично наблюдал, как в начале ХХ века в царской России все клеймили чиновников и генералов за взяточничество, «лихоимство». В итоге в обществе сеялись зерна недоверия к государственной власти. Постепенно люди укреплялись во мнении, что не только пристав или градоначальник, не только генерал или товарищ министра берут взятки. В коррупции и казнокрадстве стали подозревать высшую элиту страны, включая великих князей и императрицу. Так борьба с коррупцией сыграла важнейшую роль в дискредитации самого института самодержавия, царя Николая II и его ближайшего окружения.
Российская империя в начале ХХ века была одной из сильнейших держав мира. Она переживала экономический рост, развивалась промышленность, постепенно, хотя и медленно, но проводились социальные преобразования. В 1913 году с помпой праздновалось 300-летие Дома Романовых, а уже спустя пять лет отрекшегося императора, его супругу и детей расстреляли в подвале дома в Екатеринбурге. На защиту империи не встал никто. И существенный вклад в дискредитацию самой идеи самодержавия внесла именно борьба с коррупцией.

Сталин это прекрасно понимал и не хотел, чтобы подобный сценарий был бы реализован в отношении Советского Союза. Но, с другой стороны, и борьба со взяточничеством, со злоупотреблением служебным положением требовала все более активных мер. Иначе о создании развитого и сильного социалистического государства можно было бы и не мечтать. Но Сталин нашел выход из сложившегося положения – любые негативные явления в жизни советского общества, в том числе и «плохие поступки» представителей партийных структур и органов государственной власти отныне объяснялись исключительно внешними факторами, а именно происками зарубежных разведок, влиянием антисоветской пропаганды со стороны иностранных государств. Так коррупционеры превратились в шпионов немецкой, японской, польской, английской, американской и какой угодно еще разведки.
Простой человек мог понять и простить взяточника, который собирался купить подарок жене, новую мебель или просто имел привычку жить на широкую ногу. Что поделать, никому не чужды простые человеческие радости. Но вот понять и простить иностранного шпиона, работавшего против своего родного государства, было гораздо сложнее, почти невозможно. Да и карать шпиона стоило намного строже. Ведь странно же расстреливать или сажать на 10 лет за какую-то денежную сумму, которую взял чиновник за решение какого-то вопроса. А вот иностранного шпиона или диверсанта, члена подпольной фашистской или троцкистской организации грех не расстрелять – такой человек и как человек в то время особо не воспринимался советскими гражданами.

На самом деле, в таком подходе было рациональное зерно. В условиях мобилизационной модели развития общества та его часть, которая ставит получение личных материальных благ выше всего остального, включая и общую идею, представляет собой потенциально благоприятную почву для деятельности иностранных спецслужб, политических противников и прочих сил, заинтересованных в дестабилизации существующего строя. С людьми, готовыми брать взятки, привыкшими к роскошной жизни, зависимыми от каких-то пороков гораздо проще установить контакт, принудить их делать какие-то действия с помощью шантажа или финансового вознаграждения.
За время «новой экономической политики» определенный слой советских граждан уже привык жить на принципиально ином уровне, чем основная часть советского общества, которая все еще находилась в глубокой бедности. И этот слой считал себя хозяевами новой жизни, этакой новой буржуазией, которой все позволено и которая отличается от других советских людей своей «избранностью».

К сожалению, распространились такие настроения и среди многих партийных деятелей, военачальников, служащих милиции и государственной безопасности, хозяйственных руководителей. Ведь стоит помнить и о том, что многие советские деятели тех лет были людьми сравнительно молодыми, попавшими на важные должности в годы Гражданской войны в юношеском возрасте. Многие происходили из бедных и беднейших крестьянских и рабочих семей. И у них просто не хватало стойкости противостоять соблазнам хорошей жизни. В результате – коррупция, злоупотребления должностными полномочиями. Сталин понимал, что пусти он ситуацию на самотек, общество начнет гнить быстро и страшно. Но и сажать за взятку партийца, прошедшего Гражданскую войну, имевшего «правильное» происхождение, было как то не хорошо. И отъявленные взяточники шли по антисоветским статьям, как политические преступники.
В принципе, в условиях мобилизационного общества взяточничество и другие формы коррупции и есть политические преступления, поскольку они направлены против идеологических устоев общества, разрушают его ценностный фундамент. Поэтому не было ничего удивительного в том, что в отношении взяточников использовалась технология обвинения их по политическим статьям. Коррупция и была той самой антисоветской деятельностью, за которую предусматривались серьезные наказания, вплоть до смертной казни.

Конечно, в любой системе есть изъяны. И сталинская система, задуманная и созданная для очищения государственного аппарата, народного хозяйства, армии и силовых структур от реальных или потенциальных врагов, коррупционеров, предателей, стала использоваться и против неповинных граждан. Негодяи обладают прекрасной способностью приспосабливаться к любой ситуации и моментально адаптироваться к системе, даже направленной против них самих. Поэтому политические репрессии против настоящих врагов народа стали использоваться как раз самими врагами народа для сведения личных счетов, освобождения вышестоящих должностей, устранения соперников.
Маховик был запущен, а проконтролировать каждый арест, прочитать каждый донос и вникнуть в него ни Сталин, ни его ближайшие соратники были не в состоянии. Поэтому сегодня мы не пытаемся полностью отрицать факт политических репрессий в сталинском СССР, не снимаем определенную вину за недочеты и ошибки с тогдашнего советского руководства. Мы говорим в целом о модели борьбы с коррупцией и шире с любыми проявлениями антигосударственной деятельности.

Смерть Иосифа Сталина многие люди считают концом подлинно советской эпохи, а постсталинские годы уже рассматривают как агонию Советского Союза. Не будем сейчас останавливаться на этом очень сложном вопросе подробно, но отметим, что тема борьбы с коррупцией в СССР впервые была поднята именно после смерти Иосифа Виссарионовича Сталина и по времени совпала с десталинизацией, предпринятой Никитой Хрущевым. И именно в «хрущевскую оттепель» стали не только закрадываться сомнения относительно правильности выбранного страной курса в головы многих советских граждан, но и начали, причем весьма быстро, формироваться и основы советской коррупционной системы.
В 1970-е годы уже пышным цветом расцвели и цеховики, и организованная преступность, а номенклатура, особенно в союзных республиках, погрязла во взяточничестве. При этом о взяточниках уже не стеснялись говорить и писать в средствах массовой информации, предпринимали кампании по борьбе со взяточничеством, но ни суровость законов, ни декларируемое презрение партии и государства к коррупционерам не могли исправить ситуацию. Коррупция в позднем Советском Союзе развивалась очень быстро, а вместе с этим процессом разлагалась и сама советская власть.

Советский Союз прекратил свое существование не в результате крупного военного конфликта с превосходящими силами противника, не вследствие народной революции. Он был источен, изъеден собственными элитами, успевшими за три послесталинских десятилетия максимально дискредитировать саму социалистическую идею, разочаровать миллионы советских граждан в собственной стране. И последние удары по Советскому Союзу в конце 1980-х годов, кстати, наносились в том числе и под лозунгами борьбы с коррупцией.
Номенклатуру обвиняли во взяточничестве, в необоснованных привилегиях, причем эти слова звучали из уст как главных могильщиков СССР вроде Бориса Ельцина, так и из уст самых разных мелких политических деятелей и активистов. Что получилось в результате этой «борьбы с коррупцией», мы все прекрасно знаем. Как видим и последствия «борьбы с коррупцией» на Украине, в Сирии, в Ливии, Ираке и многих других странах мира.

Коррупцию можно и нужно победить, но главной целью политического движения борьба с коррупцией быть не может. Любое движение, выдвигающее такую цель на первое место – дутыш, подставная структура, которая пытается «заболтать» народ, отвлечь его от действительно важных идей и явлений, например – от выбора модели дальнейшего экономического развития страны, от обсуждения структуры политического управления. Главное, мол, чтобы коррупции не было, а то, что будут миллионы нищих, остановленные заводы, ослабнут позиции во внешней политике – так это все ерунда.